Тростниковая птичка - Смайлер Ольга "Улыбающаяся" (читаем книги онлайн txt) 📗
Мать-Прародительница, я знаю, что очень скоро она упорхнет и мне нужно будет отпустить ее. Я клянусь, что сделаю это, как пристало воину, и сохраню свою честь, не унизившись мольбами и просьбами. Но сейчас у меня есть возможность узнать, что такое счастье, которого у меня не должно было быть. Счастье, которое постучалось ко мне в день, когда хрупкая, не похожая на других девушка упрямо поднялась с колен в зале замка Нашер и посмотрела мне прямо в душу.
Когда я наконец смогла дышать ровно, а Сай, несмотря на мой вялый протест, улегся рядом, я лениво повозилась, устраиваясь в кольце его рук. Больше всего мне, счастливой и уставшей до нежелания шевелиться, хотелось заснуть, уткнувшись Саю в подмышку, вдыхая его такой родной запах и слушая, как мерно стучит его сердце под моей ладонью, лежащей сейчас на его груди.
– Не засыпай пока, Птичка, – позвал Сай и поцеловал меня в макушку, – еще совсем немного. Ты должна сама надеть мне браслет, у меня это не получится.
Я с трудом подняла на него взгляд, а он потянулся куда-то за изголовье и достал два уже знакомых браслета из золотистого металла.
– Сначала ты. – Сай расстегнул и протянул мне свой браслет и тут же пристроил свое правое запястье в одну из половинок, соединенных хитрым плетением.
Я сомкнула половинки, с усилием защелкнула несколько маленьких тугих замков и только тут обнаружила, что поранила подушечки указательного и среднего пальцев. Сай потянулся, перехватил мою руку, которую я машинально потянула ко рту, и сцеловал кровь с пальцев.
– Все правильно, Птичка, это часть ритуала. Твоя кровь, в которую проник садх, на моем браслете поможет установить связь между нами. Я всегда буду чувствовать, когда ты рядом.
Браслет на руке Сая жил своей жизнью – он будто бы светился изнутри, по нему то и дело пробегала рябь, и скоро я уже не могла отличить места стыков двух половин.
– Сай, – испуганно пискнула я, – а как же ты его теперь снимешь?
Меня немного знобило, пока браслет подстраивался под меня – все-таки мне, полукровке, часть обрядов Праматери давались с трудом и требовали гораздо больше сил: и духовных, и физических, чем остальным керимцам. Я старался только, чтобы Птичка не заметила этого – ее и так напугало то, что происходило сейчас с браслетом. Я улегся обратно на подушки и уложил ее головку себе на грудь.
– Брачные браслеты после настройки невозможно снять. – Я говорил успокаивающим тоном, осторожно перебирая пряди ее волос. – Как там говорится во время церемоний на твоей планете: «Пока смерть не разлучит нас»? Пока я жив – я буду с гордостью носить этот браслет.
– А почему невозможно снять? – Моя маленькая Птичка расслабилась и смешно завозилась у меня под боком, укладываясь поудобней и пристраиваясь щекой на моем плече.
– Так решила Великая Праматерь. Жрицы сами делают эти браслеты и ни с кем не делятся секретами.
– А если пара решает, что они ошиблись в своем выборе? Что тогда? Развод? – А она упрямая, и мне это нравится.
– У нас не бывает разводов, Птичка. Если женщина решает, что она ошиблась… – Я замялся, почему-то не хотелось говорить об этом сейчас, когда ее теплое дыхание согревало мою кожу. – Если женщина ошиблась, то она уезжает так далеко, что связь между браслетами рвется и браслет расстегивается сам. А после она снова может выбирать, кому подарить бусины.
– А если мужчина решает, что он ошибся?
Я восхищенно прикрыл глаза – какая крамольная мысль! Ни одной керимке не пришло бы в голову не только спросить об этом, но даже предположить, что у мужчины тоже может быть право выбора.
– Мужчины не ошибаются, – я потянулся и поцеловал ее в затылок, – после свадьбы мужчина связан со своей женщиной, его душа живет в ней.
Я повернулся и устроился так, чтобы мое лицо было напротив ее лица.
– Моя душа живет в тебе, Птичка.
Она всмотрелась в мои глаза и потянулась за поцелуем, и я не смог устоять против этого простого, полного доверия жеста, а когда наконец прервал поцелуй, услышал самый невероятный ответ:
– Я буду очень осторожна с ней, Сай…
И мое глупое сердце упало и разбилось на сотни маленьких осколков, так что стало больно дышать, как тогда, в родительский день в воинской школе, и захотелось стиснуть ее в объятиях и закричать, что я никогда и никуда не отпущу ее, что не смогу жить, когда она улетит, и не из-за крастового браслета, и не из-за экспериментов крастовой Матери-Прародительницы, а потому, что жить без души невозможно.
Но она ойкнула, снова завозилась и захихикала у меня под боком, упираясь в меня коленками и задевая то плечом, то грудью, и, наконец, торжествующе вытащила из-под себя браслет, который я за разговорами и поцелуями так и не застегнул на ее руке.
– Застегнешь?
И я взял из ее рук тонкий золотистый ободок с ажурным цветочным рисунком.
– А почему не на запястье? – удивилась она, когда я защелкнул браслет чуть выше локтя. – И ты не поранился?
– Женские браслеты настраивают на парные мужские еще в Храме, – объяснил я ей. – А браслет… Древние воины всегда надевали его своим женщинам именно так, но с недавних пор появилась мода на браслеты на запястьях – женщинам нравится хвастаться друг перед другом щедростью мужей, а мужья гордятся тем, что все видят, кто их избранница. И хотя я очень горд тем, что именно мой браслет на твоей руке, но предпочитаю видеть его там, где слаще всего целовать твою руку.
Она засмущалась и снова уткнулась в мое плечо, а я… Я думал, что при побеге браслет на запястье удержит ее на планете не хуже замка на клетке у настоящей тростниковой птички – рано или поздно его могут заметить, и тогда ее никуда не отпустят, пока не найдут меня. Надеюсь, когда придет время, никто не догадается ее попросить закатать рукава.
Я проснулся сразу после рассвета – некоторые привычки въедаются в плоть и кровь, и от них невозможно избавиться, даже если они больше не нужны. Птичка сладко спала, намотав на себя простынь и трогательно высунув из кокона розовую пятку. Я аккуратно переложил ее головку со своего затекшего плеча на подушку и улегся рядом, стараясь запомнить каждую черточку ее лица. Признаться честно, я изнывал от нетерпения, ожидая мига, когда она проснется, и боялся этого. Боялся, что, избавившись от действия свадебного дурмана, она взглянет на меня другими глазами и то, что было ночью таким правильным, при свете дня окажется неважным или нежелательным. Но она снова удивила меня – сладко потянувшись всем телом, так, что у меня на миг перехватило дыхание, она распахнула мне навстречу свои невероятные глаза.
– Доброе утро, Сай, – услышал я чуть хриплый спросонья голос. – Я ни о чем не жалею. А ты?
Глава 14
Терри с Мистом всегда отличались пунктуальностью. На мое счастье, Соня, поддавшись моим настойчивым уговорам и не менее настойчивым действиям, снова задремала незадолго до их появления. Я услышал, как внизу хлопнула задняя дверь, торопливо надел домашние штаны и поспешно сбежал на первый этаж, в кухню, на ходу натягивая футболку. Оба теперь уже бывших помощника обнаружились там, на своих привычных местах: Мист на высоком табурете у подобия барной стойки перебирал все пополняющуюся коллекцию спиртного, к которому мы практически не притрагивались, а Терри хлопотал у холодильника. Это было настолько привычным зрелищем, что я просто привалился плечом к дверному косяку и молча смотрел на них, ожидая, когда они наконец обратят на меня внимание.
– И долго ты будешь там стоять? – сосредоточенно сопя, осведомился Терри, продолжая перекладывать продукты из стоящей на полу коробки в холодильник. – Проходи, садись, рассказывай. Что ты как неродной?
Я шагнул в кухню и сунул было нос в коробку, но Терри ловко оттеснил меня плечом.
