Силой и властью (СИ) - Ларионов Влад (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
- Как мне сделать это? - Сабаар с надеждой ухватился за совет. Все, что угодно, лишь бы не проклятые сомнения, лишь бы не думать о смерти.
- Помнишь ярмарку, трактир? Того купца, высокого красавца-орбинита?
Сабаар кивнул. Он помнил, забыть такую противоречивую душу было непросто.
- Найди его. Рядом с ним и все ответы найдешь.
- Спасибо тебе, отец! Так и сделаю! Я обязательно найду его...
Сабаар вскочил и бегом кинулся домой, собираться.
Утра дожидаться не стал. Пока его ровесники, хмельные от а-ххааэ, любовных ласк и звука собственных - взрослых! - имен, еще только мечтали о настоящем служении, он уже летел в сторону Мьярны исполнять долг хранителя.
К концу следующего дня под крылом показались мьярнские предместья. Он опустился в придорожной рощице и, приняв человеческий облик, направился в город. Следовало поспешить - солнце уже пряталось за крепостной башней, а на закате, как говорил отец, ворота закрывают. Крылатому даахи не помеха крепостные стены и запертые ворота, стрелков и пращников Сабаар тоже не особо боялся, только вот распугать половину города не хотелось: попробуй потом объяснить, что добрым гостем явился, а не божьей карой на грешные головы.
Солнце еще светило, но к воротам Сабаар все же опоздал: двое златокудрых стражников на вид чуть постарше его самого вовсю налегали на ворот внешней решетки. Увидев одинокого путника, они остановили работу, но вовсе не из гостеприимства или жалости к несчастному, которому теперь придется искать подходящий постоялый двор или коротать ночь под открытым небом - просто любопытно стало, кто таков, откуда и зачем явился.
Сабаар тоже не прочь был полюбопытствовать. Людей вот так близко, если не считать нескольких крестьян и ремесленников, мельком зацепивших внимание только что по дороге, он уже несколько лет не видел, и за эти годы успел многому научиться. Сейчас он слышал все, что чувствовали стражники, каждый порыв, каждое желание или сомнение. Даже то, что оставалось тайной для них самих, ему было открыто и понятно. Люди, такие же, как его брат, златокудрые орбиниты... он ожидал уловить сходство. Но нет, эти молодые мужчины, по всем признакам дети старших родов, походили на его Золотце куда меньше, чем на умгар, адрийцев или кафинцев из предместий. Что ж, все равно это были люди. Среди них Сабаар собирался прожить жизнь, значит, следовало узнать их получше. Он приветственно раскрыл ладони и обратился к стражникам:
- Мир благословенной Мьярне и вам, верные защитники. Будьте милостивы, не оставьте путника на ночь за воротами.
- Мир и тебе, путник, - отозвался один из воинов. - Припозднился ты к воротам. По закону свободной Мьярны после заката в город пускать не положено.
- Но ведь солнце еще не село.
- Решетка, потом еще створки... когда запрем, как раз сядет. Завтра приходи, только смотри, снова не опоздай.
Стражник засмеялся, и в этом смехе Сабаар услышал не веселье, а заносчивость и презрение. Тут же захотелось поставить гордеца на место, но он сдержался, тоже широко улыбнулся:
- А я слышал, что Мьярна - гостеприимный город, что местные жители вежливы, умны и образованны, и оттого добры к путникам, но по вам такого не скажешь. Соврали мне, видно.
- Нет, мой юный друг, ты просто неверно понял, - вступил в разговор второй, - слушай меня, я объясню. Путники - они все разные. Есть среди них хозяева, те, что из дальних стран возвращаются в родной дом. Есть гости, те, что путешествуют с разным товаром ради выгодной торговли, или еще мудрецы, которые собирают знания и несут их свет людям. Таких путников у нас всегда ждут, встречают с почетом и уважением. А ты, друг мой, не хозяин, - продолжал стражник, - вид у тебя уж очень дикий и говор бестолковый. И не гость - товара у тебя нет, знаний по малолетству тоже... меч вот, похоже, хорош. Никак мальчик прихватил отцову игрушку да решил податься в наемники? А такого сброда - всяких наемников, паломников, прочих праздношатающихся бездельников - у нас не привечают. Пользы от них городу мало, а вот бед...
Пережидая исполненную превосходства речь, Сабаар представил, как сейчас обернется и перелетит стену - вот бы послушать, выскочит сердце этого умника от такого зрелища или нет. «Тогда и поглядим, кто над кем будет потешаться» - со злорадством подумал он. Но потом решил, что все это просто каприз, детская выходка, а он уже не ребенок, потому не стоит.
И вовремя. Стражник как раз начал объяснять, где дикому мальчишке самое место, как из ворот показался старик в длинной шелковой тунике и богато украшенном плаще. Увидев Сабаара, старик словно остолбенел перед полуопущенной решеткой, потом всплеснул руками и закричал на стражей:
- Гнев Творящих на ваши головы, сучьи дети! Да как вы посмели до заката ворота запирать, а гостя держать за порогом! А ну живо впустить!
И как только решетка поднялась достаточно, чтобы пройти - сам выскочил навстречу.
- Не гневайся... - он на миг замешкался, соображая как обратиться, и, приняв решение, продолжил, - не держи обиды, почтеннейший. Добро пожаловать в город. Я - мытарь-блюститель Нибьян Лир от имени Торговой палаты свободной Мьярны приветствую тебя, почтеннейший, и прошу простить. Парни эти еще молоды, многого не понимают - дерзостей тебе наговорили не со зла, а так, по недомыслию...
Страх этого старика и униженное желание угодить Сабаару нравились еще меньше высокомерия стражников - старшие Мьярны удивляли его все больше и удивляли неприятно. Одно хорошо - не придется ночевать за стеной, и, может, скорее получится отыскать нужных людей, знающих былого хозяина Одуванчика. Но особенно позабавило его по-детски искреннее удивление стражников: они так и остались стоять у ворота, переглядываясь между собой и не зная, что думать.
Однако, как ни льстил мытарь Нибьян, а пошлину взял сполна: три элу, один - за вход и еще два - за длинный боевой клинок. Пока он перевязывал и опечатывал ножны, Сабаар спросил:
- Не подскажешь ли, Нибьян Лир, как мне найти постоялый двор, на вывеске которого нарисован олень в пору гона?
- Отчего не подсказать, почтеннейший? Судя по всему ты ищещь «Златорог» хитреца-Фербаса, так он у самой Изобильной площади, как раз против въезда на рынок. Как выйдешь из ворот, иди все время прямо, только улицу пошире выбирай - они все выходят на Изобильную, а там и «Златорог» не проглядишь - он самый большой и людный. Кухня у Фербаса добрая и вина хороши, только отоспаться не надейся: завсегдатаи, что ни день, колобродят до полуночи.
- Спасибо тебе, господин Лир, - обрадовался Сабаар, подхватил меч и чуть не бегом побежал искать широкую улицу.
Только напоследок добавил:
- Я не торговец, почтенным не зови.
Ох и большим же городом оказалась Мьярна! По окраинам улочки петляли так, что Сабаар с трудом угадывал направление, а уж определить, какая из них шире, и вовсе не мог. Все они состояли сплошь из глухих каменных стен, изредка прорезанных воротами, такими огромными, что могли легко пропустить груженую повозку. Ворота эти были сработаны из толстых досок и всегда крепко заперты. И ни живой души - только легкий далекий шепот - не разобрать что, если как следует не прислушаться.
В дни ярмарки Сабаар запомнил совсем другую Мьярну - яркую, многолюдную, оглушающую: толпы народа на улицах, толкотня и ругань, крики животных, вездесущие ароматы пряностей, фруктов, металла и дерева, кожи, копченого мяса и благовоний, стук колес и топот ног по мостовой, лязг цепей, колодок и рабских ошейников, крики зазывал и звон монет. Все эта невообразимая лавина чувств, звуков, красок, запахов, обрушилась на маленького даахи, раздавила, забила глаза и уши, вязкой слюной наполнила рот, просочилась внутрь, под кожу, и осталась там навсегда - памятью и силой, проклятым даром великой Хаа. Не эта ли сила привела его в «Златорог» тогда? Сияющая песнь всетворящего пламени: жизнь, страсть и смерть - ничто в мире не могло сравниться с этой песней, сам мир без нее немного стоил. Услышал бы ее семилетний Волчонок, если бы сила хранителя не проснулась в нем раньше? Увлекшись воспоминаниями о брате, Сабаар не заметил, как оказался на широкой улице, всего в ста шагах от торговой площади, а рядом - высокое в три этажа здание с большой вывеской, изображающей ревущего оленя и надписью коваными буквами «Златорог».
