Кость Войны - Корнилов Антон (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Сет сцепил руки в замок на груди. Солнечный луч скользнул ему под темень капюшона, и Ургольд, похолодев, вдруг увидел глаза Сета. Игра света и тьмы странно преобразила эти глаза. Исчезла испещренная красными нитями белизна белков. Зрачки почернели и словно расплылись непроницаемыми черными пятнами. Ургольду глаза Сета показались бездонными дырами, наполненными засасывающим мраком.
Северянин отшатнулся.
– Мне нужна еда и место для отдыха, – ровно проговорил Сет. – Впрочем, только еда. Не время сейчас спать. Я поем и вернусь во дворец. Не приставай ко мне больше с глупыми вопросами. Меня совершенно не интересует, что болтают твои подчиненные. Но неповиновение теперь я буду жестоко карать. Понимаешь?
– Д-да, господин, – склонился Ургольд, – понимаю, – добавил он, хотя в этот момент совершенно ничего не мог понять.
Кровь еще лилась из раны, но боль ушла. Он знал, что это значит.
Тьма вокруг него рассеялась. Тело потеряло вес – так подумал он, и в следующую секунду понял, что никакого тела у него больше нет. Это было чрезвычайно странное ощущение: не чувствовать себя, стать чем-то эфемерным, лишенным малейшего признака материальности…
Земная твердь была бессильна удержать его. Он медленно поднимался вверх, не встречая сопротивления камней, не испытывая прикосновений воздушных струй. Поле его зрения не ограничивалось теперь полукругом, доступным человеческому существу. Он видел вокруг себя. Видел, как уменьшалось внизу раскинувшее руки и ноги тело, его тело, такое привычное: волосы, руки, лицо… Тело, ставшее вдруг неодушевленным и пустым, словно деревяшка. Как таяли, превращаясь в серые облачка, каменные перекрытия дворцовых переходов, становились прозрачными – сквозь них просвечивали более темные нагромождения развалин, между которыми медленно плыли силуэты людей. На мутном небе застыло круглое слабо-желтое солнце…
Когда ушла боль, его покинули и все остальные чувства: страх, ненависть, сожаление, гнев… Все это, став совершенно ненужным, легко слетело с него, будто отмершие чешуйки с гибкого змеиного тела. Он сознавал, что перестал быть собой, но это его нисколько не волновало. Он мог лишь созерцать происходящее, холодно и отстраненно. Ничего больше ему и не было нужно.
Он поднимался все выше. Земля под ним словно вздувалась пузырем, теряя свою плоскость, землю заволакивало серым туманцем. И неба не стало – только этот серый туман, просочившийся и наверх, скрыв от него весь привычный мир.
Впрочем, он уже забыл о своем мире, мире, где родился, вырос и прошел сотни дорог, последняя из которых привела его сюда, на край света, в покинутый дворец, наполненный жутким мраком. Он видел только серый туман, всепоглощающий и всеобъемлющий, – будто никогда и ничего не было, кроме этого тумана.
Наверху серый туман вдруг потеплел. Словно растопленное масло, растекся, обнажив в прорехе ярко сияющую сферу.
Сфера тянула его, звала к себе. Откуда-то пришло ясное понимание – это проход. Куда? Туда, где ему очень нужно оказаться. Туда, где все кончается и все начинается. Туда, где покой и вечность.
Он целиком наполнился щекочуще-радостным ожиданием. Его неудержимо несло к сияющей сфере, и он не мог дождаться, когда войдет в нее. И удивительно, чем сильнее он этого желал, тем быстрее он несся, бесплотный и невесомый, сквозь неощутимо зыбкий туман.
Сфера была уже очень близко – тепло, исходящее от нее, становилось все сильнее.
Он летел быстрее и быстрее…
И внезапно движение прекратилось.
Четыре нити, переливающиеся разными цветами, держали его. Концы нитей терялись далеко внизу, в клубах тумана. Не было никакой возможности отличить одну нить от другой, но он почему-то понимал: они разные. Они одинаково прочны и мощны, но они разные.
Этот серый туман небытия полностью растворил все его земные мысли и чувства. Теперь он даже не мог сказать, кто он такой – вернее – кем он был. Но вид одной из нитей навевал смутные воспоминания…
Маргон…
Эта нить называется – Маргон. Странное, ничего не значащее имя. Что это такое? Маргон…
Сфера влекла его к себе. Нити, натянувшиеся до предела, держали. Почему им нужно, чтобы он не вошел в чудесную сферу, а вернулся назад? Назад… Куда назад? Почему?
И словно в ответ на этот вопрос туман исчез. Сейчас же мир изменился.
…Он висел в абсолютной пустоте. Наверху так же ярко сияла сфера, а внизу медленно поворачивался вокруг своей оси большой голубой шар. От этого шара и тянулись четыре переливающиеся нити. Крохотные тени роились на поверхности шара. Великое множество теней. И с этим голубым шаром что-то было не так. Черные рваные тучи слетались к нему из пустоты; подчиняясь вращению шара, они сливались в кольцо, кольцо росло, ширилось, угрожая окутать шар сплошной чернотой.
Через нити в него потекло понимание. Эти крохотные подвижные пятнышки на поверхности шара – люди. Люди? Слово, с трудом поддающееся осознанию, но такое знакомое. Мир людей… Мир людей и сгущающаяся Тьма. Тьма сильна. Рано или поздно она полностью скроет голубой шар. Это плохо. Тогда голубой шар перестанет существовать.
Сияющая сфера уже не была для него столь притягательна. Голубой шар взволновал его. Мир людей… Что такое люди? Человек?.. Человек – это тот, кем он был раньше. Да-да! Значит, шар населен мириадами подобных ему существ. И всех их поглотит Тьма.
Нити потащили его назад. Но сфера – уже вопреки его собственному желанию – все влекла вверх.
Нить с именем Маргон затрепетала.
И сейчас же неясные воспоминания замелькали в нем. В нем – в том, кто совсем недавно был человеком…
Обещание… Он дал обещание…
Уходить нельзя. Сияющая сфера, проход в вечный покой, подождет. Он нужен внизу, там, на голубом шаре. Ему нужно вернуться. Вернуться! Он понимал, что должен сделать это.
Но притяжению сияющей сферы трудно было сопротивляться. Ему невозможно было сопротивляться, потому что оно было – порядком мироздания.
Четыре нити натужно вибрировали от страшного напряжения. А эфемерная субстанция, обитавшая когда-то в человеческом теле, задрожала. Ее рвало на части.
Нити были сильны. Притяжение сияющей сферы еще сильнее. А он был слаб. И неизбежный разрыв произошел. Часть его сущности взлетела вверх и вошла во вспыхнувшую сферу. А то, что осталось, нити унесли к голубому шару…
Далеко-далеко, в мире людей, в месте, куда вход закрыт всякому непосвященному смертному, в разных углах огромного зала очнулись Четверо. Причудливый знак, занимавший все пространство пола, еще тлел языками бесцветного пламени. Воздух в зале был густ, словно вода, и потрескивал росчерками белых молний.
Маргон заговорил первым.
– У нас получилось… – сипло произнес он. – Я не смел даже надеяться, но у нас получилось.
Сарган с Востока подтянул ноги к груди и взялся за красную курчавую бороду, насквозь мокрую от пота.
– Мы потеряли по несколько сотен лет жизни каждый… – постанывая и морщась, сказал он. – Твой человек стоит этого?
– Стоит, – уверенно подтвердил Маргон.
– Нам повезло, – проговорил Адран с Севера, – у твоего человека был дар небес, с которым он родился. Небеса забрали дар обратно, и только благодаря этому нам удалось вернуть человека.
Мбан с Юга, мелко тряся курчавой головой, – так, что бряцали многочисленные амулеты на шее, судорожно растирал себе грудь. Ладони его скользили по голой фиолетово-черной коже, под ладонями всхлипывал, выбрызгиваясь струйками, липкий пот.
– И все-таки, – заговорил Мбан. – Ты уверен в своем человеке?
– Абсолютно, – сказал Маргон.
– Ни в чем нельзя быть уверенным абсолютно, – возразил Сарган с Востока. – Потому что в мире людей нет ничего абсолютного. Ты знаешь это…
Мбан молчал, поджав губы, и трое из Четырех посмотрели на него. Они чувствовали, что у него есть еще что сказать.
– Я не вижу Эолле, – выговорил, наконец, Мбан с Юга. – Уже давно не вижу ни в одном уголке мира людей. Он ушел туда, откуда пришел. Что бы это значило, братья?
