Осколки небес (СИ) - Колдарева Анастасия (онлайн книга без TXT) 📗
Ощутив внезапную сильную усталость, Азариил присел на край постели и ссутулился, зажав запястья между коленями. Впервые в жизни ему, не знавшему ни раздумий, ни сомнений, сделалось тревожно и неуютно. Он совершил самочинный поступок: без молитвы, без благословения. Он отверг происходящее, посчитав его неблагоприятным стечением обстоятельств. Он рассудил по-своему, не вняв справедливому обвинению Хранителя. Он возвратил к жизни того, чей смертный час пробил. А значит, пошел против Божьей воли.
В горле застрял ком.
Азариил не страшился возмездия. Куда сильнее пугало ощущение собственной правоты. Оно на все лады кричало, будто смерть Андрея — несвоевременна, ошибочна и противоречит приказу защищать и оберегать. Исправить изъян казалось единственно верным — и он исправил!
И вот теперь, сгорбившись на постели, искоса поглядывая на спящего человека, понял, что запутался. Растерялся. И уже не в силах отличить истинное от ложного. Действительно ли он привязался к Андрею настолько, чтобы пристрастие затуманило разум и под видом благодеяния толкнуло на беззаконие? Действительно ли поддался недозволительным эмоциям?
Ответа не было.
Кроме того, не давал покоя и несвоевременный вызов, отвлекший от прямых обязанностей. Вызов, на который никто не явился. Вызов, почти позволивший демонам завладеть Осколком.
Кто послал его? Кто стоял за ним? Кто, кроме братьев, мог это сделать?
А может, ошибка? Губительное недоразумение?
Андрей завозился во сне, забормотал что-то нечленораздельное и вскинул руку, неуклюже отталкивая от себя кого-то или прикрываясь. Азариил отвлекся от размышлений. Не уследил, не уберег, и теперь человека терзали кошмары. И здесь виноват, и кругом…
Интересно, каково это — видеть сны?
С минуту Азариил внимательно вглядывался в мелькание картин под дрожащими веками спящего. И видел кровь, разлитую по грязному полу часовни, и ощущал тугие, жмущие стенки сосуда вокруг, и хватался за них, бился, молотил кулаками… Потом отвернулся, мучимый виной и сожалением.
Не уберег. Чуть не потерял. Как же теперь все исправить?
Азариил повел плечом. Огромная тень скользнула по сжавшемуся под одеялом телу, укутывая в кокон бесплотных перьев. И человек постепенно расслабился, ощущая защиту и приятное, давным-давно забытое умиротворение от чужого присутствия, участия, сострадания. Глубоко вздохнул, перевернулся на спину, открываясь, и его губы тронула чуть заметная улыбка.
Ангел сторожил сон, укрывая от кошмаров, и Андрею снились перья. Много-много белых перьев, рассыпанных по парковым дорожкам. Он собирал, и собирал, и собирал их — горстями, чтобы сделать себе крылья.
ГЛАВА 6
Междугородний автобус шел полупустым. Пассажиров набралось десятка полтора. Сонные и угрюмые, они рассредоточились по салону как можно дальше друг от друга, рассовали по полкам багаж и затаились.
За промерзшими окнами тянулись однообразные заснеженные поля и перелески. Обогреватель в салоне дышал на ладан. Спина в неудобном кресле быстро устала и затекла. От тряски укачивало. Двигатель натужно рычал и время от времени заходился страшным предсмертным кашлем. Андрей не припоминал, чтобы ему когда-нибудь доводилось ездить на подобном драндулете, и всерьез опасался за благополучное завершение поездки.
Бледная и совсем неразговорчивая Варя, едва усевшись, достала книжку и погрузилась в чтение псалмов. Некоторое время Андрей следил за ее обветренными, покрытыми цыпками пальцами, скользившими по строчкам и листавшими страницы, и не мог сдержать скептического осуждения. Не похоже, чтобы ее простодушные молитвы кто-нибудь слышал. Не похоже, чтобы кто-то торопился ее защищать. Даже хваленый Ангел Хранитель, которому Варя приписывала исключительные заслуги, — куда он испарился, когда демоны швыряли ее по церкви, точно пушинку?.. Возможно, мелкотравчатых бесов молитвы и приструняли слегка, но до высших сфер явно не долетали. А если бы и долетели — какое Всевышнему дело до просьб серой, скучной безвестной Вари, пусть даже и праведницы? Таких миллионы, а у Него свои соображения, свой загадочный и непостижимый промысел.
Чувствуя, как тягостно ноет исцеленное Азариилом тело, как мучительно кружится голова, Андрей сомневался, что когда-нибудь сочтет этот промысел оправданным. Проще было обойтись одной справедливостью: когда бы каждый ещё при жизни получал по заслугам, мир стал бы понятнее, а жилось не в пример легче.
— Опасно упрощать мироздание и низводить истину до уровня простых и понятных заблуждений, — буднично возразил Азариил, сидевший через проход. Очутившись в этом кресле часом раньше, он сложил руки на коленях, устремил немигающий взгляд в спинку переднего кресла и с тех пор не шелохнулся. Не в меру серьезный и сосредоточенный, сегодня он выглядел мрачнее и настороженнее обычного — настолько, что Андрей даже усовестился обвинять его в подслушивании мыслей.
— Легко тебе рассуждать. Мы тут тычемся, как слепые котята, и никто не подскажет, куда идти, зачем, для чего… Вот ты когда-нибудь задавался вопросом о смысле жизни?
Азариил едва заметно качнул головой.
— Правильно! В отличие от нас, ты с Всевышним на короткой ноге. Требования — изложат в конкретной и доступной форме. Плохое и хорошее — разграничат и объяснят. Будущее? Пожалуйста! И к гадалке не ходи. Все в рот положат да за тебя же и разжуют. И никаких сомнений, никаких промахов, беззаконий…
— Ошибаешься.
— А с нами так за что? Ее — за что? — Андрей понизил голос и кивнул на сестру.
Вопрос звучал не совсем понятно, да и не о Варе был задан. Но случившееся в католической часовне не обсуждалось, Андрей избегал возвращаться к тем событиям даже в мыслях, хотя и осознавал, что надолго терпения и воли не хватит.
— Бесам под горячую руку попалась — скажешь, это тоже входило в божественные планы?
— Мне о том неведомо.
— Да никому до нее и дела нет!
— Ошибаешься, — повторил Азариил. — Ты должен был заметить: она жива.
— Воскресла.
— Как воскресали те, кого Он оживлял, о ком Он молился.
— А если бы я…
В голову стрельнула изумительная догадка, однако ангел оборвал ее на полуслове.
— Нет, — он пребывал в задумчивости, избегая прямых взглядов, и разговаривая так, словно одновременно размышлял сразу над несколькими дилеммами. — Ты бы не справился: вера твоя слаба, а молиться и вовсе не умеешь.
— Слаба?! — вполголоса возмутился Андрей. — После стольких свидетельств, думаешь, мне еще требуются доказательства?
— Столкнуться со сверхъестественным и верить — разные вещи. Твердо знать о существовании Бога недостаточно для чудотворений и воскрешения мертвых. Здесь под верой подразумевается вовсе не механическое знание, доказанное собственным опытом.
— Тогда что? — Андрей не сумел скрыть разочарования.
— Смирение, — губы у Азариила дрогнули в намеке на улыбку. — Осознание собственной немощи и упование на милость и промысел Всевышнего. Безоговорочное и благодарное принятие любой Его воли.
— Когда убивают детей? Насилуют женщин? — с вызовом уточнил Андрей.
— Любой, — все с тем же намеком на блаженную улыбку отозвался ангел.
— Ты чокнулся. Вы все там чокнулись, — задохнувшись от бессилия, выдавил Андрей. — Этот ваш промысел по ходу дела подгоняется под обстоятельства и оправдывает то, что иначе оправдать невозможно. Дикость, зверство, грязь и самую поганую мерзость.
— Всегда важны обстоятельства. И прошлое. И тысячи «случайных» цепочек, из которых выстраиваются причинно-следственные связи. И будущее, ожидающее после смерти. Ты мыслишь слишком по-человечески. Зациклившись на жизни, только ее и возводишь в ранг высшей ценности. Но по-настоящему ценно не материальное, не тленное! Не боль от убийства или насилия, не предательство, не несчастная любовь или разрушенная карьера. Оно все пустое, хоть и кажется фундаментальным. Ценна вечность, Андрей, и то, кем вы, люди, в нее приходите, какой духовный багаж приносите с собой. Ты жалеешь Варвару, но ведь ей как праведнице было уготовано блаженство. Можно ли вообразить исход счастливее? — ангел грустно замолчал, наклонил голову и потер кончик носа. — А теперь…
