Изгнанница (СИ) - Булгакова Ирина (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Незнакомец поправил на голове Лорисс обручье, обтянутое материей и обшитое самоцветными нитками, блестевшими в темноте. Она открыла рот, чтобы возразить, но его ладонь, приложенная к ее губам, не дала ей вымолвить ни слова.
-Только смотри, чтобы расплата за подарок не оказалась для тебя чрезмерной.
Лорисс хотела закричать, что ей не нужно никаких подарков, но перехватило дыханье. Его ладонь переместилась выше и легко коснулась лба. Сила, сродни сильному ветру проникла в ее сознание. Белое лицо незнакомца увеличилось в размере, заполнив собой видимое пространство. Глаза его сияли, как Гелион в жаркий день, когда на него невозможно смотреть. Темные губы на бледном лице шептали слова, смысл которых не доходил до Лорисс. Ладонь на лбу казалась обжигающе холодной. Сначала онемели щеки, потом нос и губы. Когда холодная волна достигла шеи и груди, голова у Лорисс закружилась. Все поплыло перед глазами. Тело потеряло чувствительность. Лорисс не ощутила боли оттого, что спиной задела острый сук дерева. Как сломанная кукла, она сползла по стволу и упала на влажную от ночной росы траву.
2
Ее разбудил дождь. Еще не открывая глаз, Лорисс удивилась. Холодные капли падали на лицо, отчего она никак не могла понять, то ли ей снится сон, то ли это какая-то непонятная, не укладывающаяся в повседневную жизнь действительность.
Когда она, наконец, открыла глаза, то удивилась еще больше. Для нее не существовало никаких объяснений того обстоятельства, что она проспала всю ночь в лесу. У дерева в Благословенной роще, где вчера произошло нечто, с чем тоже не мешало бы разобраться. В спокойной обстановке родного дома.
Лорисс попыталась подняться и не смогла сдержать непроизвольно вырвавшегося стона. К острой боли в онемевшей руке, на которой, судя по всему, она пролежала всю ночь, прибавилась боль душевная. Сердце сжалось при мысли о том, что она лежит тут в лесу, а там, дома, ее уже поджидает вчерашний незнакомец. С намерениями, не сулящими лично ей, ничего хорошего.
Растирая онемевшее предплечье, Лорисс встала. Плахта и длинная рубаха, выглядывающая из-под нее, были безнадежно испорчены. Мокрая одежда, кое-где в грязно-зеленых пятнах - что скажет мама? Отряхнув несколько раз подол, Лорисс убедилась в бесплодности своих попыток. Единственное, что она могла сделать, чтобы немного сгладить впечатление от неопрятного внешнего вида - это одернуть широкий пояс с корсеткой и расправить измятые рукава нарядной рубахи.
Лорисс подняла голову, чтобы определить: сколько времени остается до обеда. Здесь случилось еще одно неприятное открытие, перед которым померкла и ночь в лесу, и боль в руке, и встреча с незнакомцем. Светлое небо было затянуто облаками, но высоко над головой угадывался белый диск Гелиона.
-Не может быть, - вслух сказала Лорисс. Отчего-то она решила, что мысль недостаточна, чтобы выразить глубину осознания того, чего в принципе быть не может.
Она зажмурилась, потом открыла глаза. Ничего не изменилось. Гелион остался на прежнем месте - день клонился к вечеру. Дальше мысли понеслись подобно резвым скакунам. Только думать пришлось на ходу. Спешно выбравшись на тропинку, подобрав подол плахты, Лорисс побежала к реке. А там, вдоль реки, рукой подать до маленького деревянного дома Лесного Деда. Потом достаточно миновать лиственную рощу со старыми искореженными временем деревьями, взобраться на холм - и видна уже ограда, окружающая родную деревню.
Девчонки, конечно, уже давно вернулись из Благословенной рощи. Сидят дома, чаи гоняют, небылицы рассказывают. Толстая Мэрит, наверняка что-нибудь сочинила. А Гражина, маленькая курносая хохотушка, без сомненья не упустила случая нагнать на слушателей страху. Тут тебе и “темень, хоть глаз выколи”, и “таинственные шорохи”, и “вдруг в темноте мелькнул плащ Белого Принца”…
С этим все понятно. Не понятно другое: почему до сих пор ее, Лорисс, никто не ищет? Не беспокоится мать, подруги, не говоря уже об Эрике? Никто не выходит ей навстречу с собаками, не аукает в лесу неподалеку, не кричит радостно “слава Свету, ты нашлась, а мы так волновались!” Так происходило всякий раз - а в деревне подобные случаи не редкость - то ребенок потеряется, то корова от стада отобьется на дальнем выпасе.
Что же получается? От неожиданности Лорисс чуть не споткнулась. За коровой всем миром ходим, а она - хуже коровы? От этой неутешительной мысли Лорисс непременно расплакалась бы. Но не сейчас, а дома, сидя в уютной горнице за столом и глядя на мать укоризненным взглядом…
Что-то необычное плыло вниз по реке. Лорисс остановилась, чтобы рассмотреть подробнее. В этом месте река Утица поворачивала на юг, и течение было совсем слабым. Разглядываемый предмет мало чем походил на что-то знакомое. Или деревянная колода, или бревно с торчащим древком, на конце которого плескалось на ветру ярко-красное оперение.
Лорисс разглядывала незнакомый предмет, пока он не скрылся за поворотом. Не задаваясь больше нелепыми вопросами, на которых не было ответов, Лорисс припустила быстрее. Вот уже в просвете между деревьями, на открытой поляне виднелся скромный деревянный дом, окруженный невысокой изгородью с воротцами - дань уважения Лесному Деду. Сюда, с утра пораньше старая Фаина приносила лакомства, до которых тот был охоч: моченные яблоки, соленые огурцы, мед, кувшин с квасом. По праздникам Деду полагался и кусок пирога, и кувшин остро пахнущей перебродившими ягодами браги.
Тут Лорисс открыла от изумления рот: воротца оказались распахнуты настежь. Как могла Фаина такое допустить? Обидится Лесной Дед на то, что спустя рукава относятся к его жилищу, и тогда жди беды.
Но оказалось, что открытые воротца еще не самое страшное. Из домика Лесного Деда, прямо под ноги Лорисс бросилась лесная кошка. Отбежав в сторону, она остановилась и уставилась на девушку желтыми немигающими глазами.
Сердце у Лорисс екнуло, но бояться одной лесной кошки не стоило. Опасность представляла пара серых обитательниц леса. В то время как одна отвлекала внимание, вторая в любой момент могла спрыгнуть с ближайшего дерева и вцепиться в шею острыми клыками - и не имело значения для обезумевшей от запаха крови кошки, что жертва во много раз превосходила охотницу. Острыми когтями, не обращая внимания на то, как жертва вынуждена была защищаться, кошка рвала все, что попадалось ей под лапы. Лорисс помнила, что произошло с соседским подростком, на которого напали кошки. Если бы не здоровый Борислав, оказавшийся неподалеку, парнишка бы истек кровью. Шрамы постепенно зажили, но глаз спасти не удалось - как ни старалась Фаина. Лорисс жалела мальчика. Но с тех пор, как не кощунственно это звучит, девчонок не приходилось уговаривать брать в лес кожаный мешок, в котором был зашит корень чертошника. Фаина утверждала, что кошки терпеть не могут его запаха.
-Прочь! - пронзительно крикнула Лорисс. - Пошла прочь!
Она сделала вид, что собирается запустить в кошку чем-то тяжелым, но не тут-то было. Снисходительно оценив “страшную” фигуру Лорисс, кошка вдруг открыла маленькую розовую пасть, в которой блеснули два острых клыка, и зевнула. Потом она поднялась и неторопливо пошла в лес, нимало не беспокоясь о том, что за спиной остается такой “грозный” противник.
С трудом переводя дух, Лорисс больше не пыталась разобраться в странностях сегодняшнего дня. Она помчалась по тропинке туда, где за холмом уже начиналась деревня. Там ее ждали ответы на все вопросы.
Лорисс бежала с холма, постепенно понимая, что неожиданности, с которых для нее начался день, не закончились, а получили другое, более страшное продолжение.
Сначала она увидела собаку, которая лежала у самой дороги. Лорисс узнала ее. Это была соседская лайка. Старый белый пес с темными подпалинами на боках. Сейчас он был не белым, а грязно-серым. В густой шерсти Лорисс разглядела темную полосу со свалявшимися комами грязи. Над собакой с жужжанием летали огромные зеленые мухи.
Лорисс остановилась как вкопанная и долго смотрела на несчастную собаку. Очень долго. Потому что отрывать глаза от дороги, на которой лежало мертвое животное, было еще страшнее. И если бы можно было всю жизнь простоять вот так, у дороги, моргая слезящимися глазами, она так бы и поступила.
