Луна предателя - Флевелинг Линн (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
— Я хорошо его помню еще по переговорам с зенгати, — сказал Серегил. — Он мог очаровать кого угодно, но за мягкими манерами скрывались драконья железная воля и терпение.
— В последние годы мне не раз приходилось сталкиваться с его железной волей, — печально улыбнулся Торсин.
— А кто его самые надежные союзники? — поинтересовался Теро.
Адриэль выразительно пожала плечами.
— Голинил и Лапнос — без всякого сомнения. С кирнари Вирессы Голинил связывают кровные узы.
— А Лапнос — потому, что он лишится выгоды от торговли, — добавил Райш-и-Арлисандин, — если товары вместо того, чтобы отправлять по их рекам на побережье Вирессы, начнут возить коротким путем — через наши горы.
— Все это так, но я все же утверждаю: именно сам Эдикт об отделении лежит в основе самого сильного сопротивления союзу со Скалой, — вступила в разговор Мидрн.
— Но ведь этот закон приняли из-за убийства благородного Коррута, не так ли? — спросил Алек. — Серегил и я разоблачили его убийц. Разве кодекс чести — атуи — теперь не соблюден?
Мидри печально покачала головой.
— Это было только последней каплей — причина принятия Эдикта об отделении лежит глубже. Еще со времен первой встречи с тирфэйе многие представители нашей расы были против какого-либо смешения с ними. Для некоторых таково требование атуи. Другие, подобно клану Катме, утверждают, что это воля Ауры. На самом же деле все объясняется простым желанием сохранить себя.
— Ты хочешь сказать, что они хотят предотвратить появление яшелов — таких, как я? — спросил Алек.
— Да, Алек-и-Амаса. Как ни похож ты на ауренфэйе, в тебе другая кровь, и время для тебя течет иначе: в свои девятнадцать лет ты уже почти взрослый мужчина. Твое взросление замедлится, конечно, но посмотри на Серегила и Киту
— они втрое тебя старше, а кажутся почти твоими ровесниками. Ты и не ауренфэйе, и не тирфэйе — ты помесь. Многие считают, что потери от смешения рас перевешивают выгоды.
Однако мне кажется, что противников союза с тирфэйе больше всего беспокоят скаланские волшебники, — продолжала Мидри, взглянув на Теро. — Маги Скалы называют себя Третьей Ореской. Первая Ореска принадлежала моей расе. Смешение крови дало твоему народу магическую силу, но также изменило саму магию. Бесплодие таких, как ты, — только часть происходящих перемен. Вы можете перемещать предметы и даже людей на огромные расстояния, можете читать мысли, что строго запрещено у нас. И вы утратили способность исцелять. — Мидри коснулась татуировки на щеке. — Это вы предоставляете жрецам других богов.
— Дризидам, — подсказал Серегил.
— Да, дризидам. Остатки этого умения сохранились, кажется, только у пленимарцев, которые смешали благословение Ауры с темным культом Сериамайуса и создали некромантию, это извращение целительства.
— Все это начали обсуждать еще много поколений назад, — объяснила Адриэль. — Исчезновение Коррута было только тем дуновением, которое раздуло тлеющие угли. Наш народ продолжает торговать со странами, лежащими к югу и к западу от Ауренена. Причина того, что их не коснулся запрет, в одном: яшелы, рожденные от браков с теми чужеземцами, не способны к магии.
— Не способны к магии? — удивленно заморгал Теро.
— Кроме той, которая им уже была известна до знакомства с ауренфэйе, — уточнил Саабан. — Так что само существование Третьей Орески многими рассматривается как непреодолимое препятствие к союзу, как бы убедительны ни были твои доводы. Но вернемся к твоему первому вопросу — о том, кто тебе противостоит. Это кланы Виресса, Голинил, Лапнос и Катме — четыре из одиннадцати.
— А как насчет Рабази? — спросил Алек, вспомнив о Ниале. — Он ведь граничит с Вирессой с юга, верно?
— Мориэль-а-Мориэль не заявила о своей позиции открыто, так же как и кирнари Хамана, для которого открытие для торговли порта Гедре почти наверняка будет весьма выгодно. Они пока отказываются поддерживать союз со Скалой из лояльности к своему союзнику — Лапносу.
— А также чтобы досадить Боктерсе, — тихо пробормотал Серегил.
Саабан кивнул.
— И поэтому тоже. Недоброжелательство мешает им судить здраво. Силмаи, Дация и Брикха пока ведут себя уклончиво: их земли лежат далеко на западе, браки они заключают в основном между собой, так что союз не сулит им ни выгод, ни убытков.
— Какой из этих трех кланов пользуется наибольшим влиянием? — спросила Клиа.
— Кирнари Силмаи — Бритир-и-Ниси — старейшина лиасидра, и его все очень почитают, — ответила Мидри, и остальные согласно закивали.
— Тогда, может быть, Аура улыбнется нам, — сказала Клиа. — Мы с Бритиром-и-Ниеном завтра обедаем.
Ночной воздух стал прохладным, и все перешли в дом. Алек услышал, как Теро, Мидри и Саабан обсуждают сравнительные достоинства различных заклинаний, и собрался было присоединиться к ним, но тут его окружили несколько доброжелательных боктерсийцев. На другом конце комнаты Серегила почти не было видно за спинами столпившихся вокруг него родичей.
Оказавшись без поддержки, Алек скоро оставил всякие попытки запомнить сложные семейные связи, которые перечислял ему каждый новый знакомый.
— Если приговор об изгнании когда-нибудь будет отменен, — сказала Алеку одна из женщин, — тебя можно будет принять в наш клан как тали Серегила, знаешь ли.
— Это было бы огромной честью. Я также надеюсь узнать, с кем в родстве была моя мать.
Лица вокруг него стали серьезными.
— Это же ужасная трагедия — не знать своей семьи, — сказала та же женщина и ласково похлопала Алека по руке.
— И давно между вами талимениос? — спросил Кита, присоединившийся к группе вокруг юноши.
— Два года, — ответил Алек, внимательно следя за тем, какова будет реакция.
Но Кита просто одобрительно кивнул и бросил взгляд на Серегила.
— Я рад видеть его наконец счастливым.
— А где остальные сестры Серегила? — поинтересовался Алек. Кита поморщился.
— Адриэль пригласила сюда только тех боктерсийцев, которые одобряют его возвращение. Пусть тебя не обманывает то, что ты здесь видишь. Есть очень много таких, кто ничего не простил. Шалар и Илина из их числа. Пожалуй, в случае Шалар это можно понять — она была влюблена в хаманца, и ее брак расстроился после… после всех неприятностей. Что касается Илины, они с Серегилом ближе всего по возрасту, но никогда не находили общего языка.
Так, значит, и тут распри… Неудивительно, что Серегил предпочитал не говорить о своем прошлом.
— А что ты можешь сказать о Саабане? Серегил не знал, что тот женился на Адриэль, но он, кажется, вполне одобряет выбор сестры.
— Они знали друг друга еще до изгнания Серегила — ведь Адриэль и Саабан много лет были друзьями. Саабан — благородный и умный человек и к тому же одарен большими способностями к магии.
— Ты хочешь сказать, что он волшебник?
— Если я правильно понимаю, что ты подразумеваешь под этим словом, то да. И весьма неплохой.
Алек как раз начал обдумывать возможности, которые открывались благодаря этому обстоятельству, когда их прервали: Алека окружила новая группа ауренфэйе, и ему пришлось снова и снова отвечать на одни и те же вопросы. Нет, он не сохранил воспоминаний о хазадриэлфэйе; да, Серегил очень многого достиг в Скале; да, Алек очень счастлив, что попал в Ауренен; нет, ничего подобного Сарикали он никогда не видел… Юноша уже начал было озираться в поисках пути к бегству, когда ему на плечо легла рука и знакомый голос шепнул:
— Пойдем. Мне нужно кое-что сделать, и я нуждаюсь в твоей помощи. — Серегил увлек Алека к двери и по задней лестнице наверх.
— Куда мы идем?
— Увидишь.
От Серегила сильно пахло турабом, но двигался он более уверенно, чем Алек ожидал. Они поднялись на три пролета лестницы, останавливаясь на каждом этаже и заглядывая в комнату или две. Обычно Серегил был склонен к разговорчивости: он сообщал Алеку даже больше, чем нужно, об истории каждого места и вещи; теперь же, однако, он хранил молчание и лишь изредка останавливался, чтобы коснуться какого-то предмета, заново знакомясь с домом.
