Колодец странствий (СИ) - Дук Павел (версия книг txt) 📗
— Так что, еще поспорить можно, кто из нас легко живет.
— Да, я такой! — горделиво ответил Дуглас.
Ребята не заметили, как прошло больше часа. Их разговор прервала песнь сирены.
— Общий сбор, — сказал Малкольм, вставая с постели.
— Ну, что пойдем навстречу судьбе? — спросил Дуглас.
Они быстро вышли из комнаты.
Двери главного зала открывались наружу. Двухстворчатые ворота украшала резьба. Говорили, что на воротах в главный зал замка Сордвинг, вырезана вся история мира от момента его сотворения, до момента заката. Странные письмена и рисунки покрывали их с обеих сторон. Много веков назад эти двери привезли откуда-то с востока. Древние мастера могли превратить дерево в камень и даже сделать его гораздо прочнее, чтобы оно служило долго.
Перед раскрытыми дверями стояла толпа. Мастера и подмастерья медленно заходили в главный зал. Когда кто-то проходил в арку ворот, он на мгновение покрывался миллиардами светлячков, которые тут же гасли, и человек спокойно шел дальше. В тот же момент в чаши с обеих сторон от входа что-то со звоном падало.
Малкольм выставил руку вперед и ее покрыли тысячами светящихся точек. Он шагнул вперед, его тело засветилось, а в кожу словно воткнули тысячи тупых игл. Покалывание прошло, как только светлячки исчезли, и тут же справа от Малкольма звякнула чаша.
Мальчик подошел, чтобы посмотреть.
В арку прошел молодой подмастерье посохов. Над чашей появился белый шар и со звоном упал в нее. Так происходило каждый раз, когда в арку проходил подмастерье.
Дуглас потянул Малкольма за рукав.
Они вошли в торжественно украшенный зал, по стенам которого висели факелы. Горели они ярко и не дымили. Осмотрев зал, они заметили Фицроя. Ребята сели на свободные места рядом с ним. Широкие скамьи, обитые темно — красной кожей приняли их в свои объятья. Мягкий наполнитель и высокие спинки так и приглашали поспать.
— Ну, как, ты готов? — поинтересовался Дуглас, обращаясь к Фицрою.
— Всю ночь, провел в библиотеке. Спать хочу, жуть. А ты?
— Тоже вчера учил вечером, но так устал, что уснул, даже не помню, как до кровати добрался, — ответил Дуглас.
— А ты, часом, не сомнамбула? — спросил Фицрой.
Он хитро прищурился.
— Не знаю, а это плохо? — спросил Дуглас. — Что это такое?
Зерно попало на благодатную почву, и Фицрой стал быстро и негромко рассказывать, кто такие сомнамбулы.
— В городке, где я жил, по соседству с нами жила семья МакШейнов. У них была дочь моего возраста, может чуть-чуть постарше. Ходили слухи, что пару раз она уходила из дома, пока спала. Я не верил. Но однажды поздно ночью я увидел, как она бродит в одной ночной рубашке по заднему двору своего дома. И так, знаешь, странно и страшно одновременно. Подойдет к ограде, пройти не может, ткнется и в другую сторону идет, снова на что-нибудь, наткнется, как безвольная кукла, пройти не может и обратно идет. Как в фильмах про зомби, только без кровищи.
Фицрой замолчал, поежился и продолжил.
— Я ее через окно окликнул, а она даже головы не повернула. У них во дворе стоял небольшой детский бассейн для ее младшего брата. Туда она и плюхнулась. Вскочила, головой вертит, фыркает, меня увидела и как сиганет в дом. Потом мама рассказывала, что они к врачу ездили, тот сказал, что скоро это пройдет само собой и волноваться не о чем. Как бы не так!
Фицрой снова замолчал и уставился в потолок, изучая его узор.
— Не томи, что дальше было? — ткнул его в бок Дуглас.
— Ты уверен, что хочешь знать? — спросил Фицрой.
Он словно заговорщик, пригнулся ближе к уху Дугласа.
— Дальше совсем худо…
— Ну!? — Дугласа почти трясло от нетерпения.
— Малкольм, а ты как, подружился с Аэрдолом? — спросил Фицрой, как бы между прочим.
Он не обращал внимания на трясущего его руку Дугласа. Малкольм догадался, что Фицрой издевается над Дугласом.
— Фици, будь человеком, не мучай Дага. Расскажи, чем все закончилось.
— Ну ладно, ладно, раз вы оба просите, так и быть, расскажу, чем все закончилось, — снисходительно ответил Фицрой.
Он едва скрывал улыбку.
— Но тебе, Дуглас, это точно не понравится!
Фицрой продолжил рассказ:
— Ближе к осени ночи стали длиннее и прохладнее. По словам мамы, таблетки Кайле не помогали.
— Погоди, кто такая Кайла? — спросил Дуглас.
— Девочка, о которой я рассказываю, она ходила во сне.
— Почему ты сказал «ходила», что с ней случилось? — не унимался Дуглас.
— Ты будешь слушать или будешь перебивать? Я тебя предупредил, что тебе не понравится, — сказал Фицрой.
— Да, да, извини, молчу! Продолжай.
Фицрой посмотрел на Малкольма, который его не слушал, а затем на Дугласа и продолжил.
— В одну из таких темных, холодных ночей меня разбудил дикий шум и крики в доме соседей. Свет у них не горел, но по окнам то и дело скользил луч фонаря. Шум то стихал, то начинался снова. В соседних домах люди тоже просыпались и в одних пижамах выходили на улицу.
Приехала полиция.
Дальше началось что-то невообразимое. Четверо полицейских, которые зашли в дом, так и не вышли из него. Оцепили всю улицу. Шум продолжался с завидным постоянством. Иногда это был вой такой силы, что сердце замирало.
Из дома так никто и не выходил.
Ближе к концу ночи к дому соседей подъехала старенькая машина. Из нее вышел молодой, невероятно худой, высокий мужчина в черном костюме. Его волосы были белыми как снег. В лацкане его пиджака мерцал серебряный значок в виде крылатого волка.
Вскоре, после того как он зашел в дом, все закончилось.
Позднее мама говорила, что во время сна, наши души покидают тело и путешествуют по другим мирам, так мы видим сны. У некоторых людей душа забывает закрыть за собой дверь. И злые сущности могут завладеть их телом. Таких людей называют сомнамбулами. Кому-то везет, и их телами никто не завладевает во время сна, но Кайле не повезло. В нее вселился злой и могущественный демон. Так-то, друг.
— Ну, так и чем все закончилось? — спросил Дуглас. — Ты сказал: седовласый зашел в дом, и все закончилось.
— Через час, после того, как он зашел, грохнуло так, что в нашем доме стекла из окон вышибло. Седовласый мужчина вылетел из окна второго этажа прямо в надувной бассейн. Он вылез, отряхнулся, и как ни в чем не бывало, сел в машину и уехал.
Кайла вскоре поправилась. Больше в их доме не шумели. Разве, что еще пару, тройку раз, перед тем как родители Кайлы развелись. Вот и вся история. Так, что крепись друг!
— А полицейские куда делись? — недоуменно спросил Дуглас. — Ты же сказал, что они из дома не выходили.
— Точно, не выходили. Через пару минут, после того как они зашли в дом, они выбежали, как ошпаренные и с криками и побежали, кто куда, — засмеялся сквозь зубы Фицрой.
Дуглас сидел и смотрел в пол. Он что-то шептал, поднимал голову, смотрел на потолок и снова опускал взгляд на пол.
— Эй, ты чего? — спросил Малкольм.
Он легонько ткнул в бок локтем друга.
— Что, теперь со мной будет? А если и в меня вселится, кто-нибудь, пока я сплю? — спросил Дуглас.
Он потерянно смотрел на Малкольма.
— Он просто пошутил.
— Откуда тебе знать?
— Фицрой рассказал тебе утреннюю страшилку.
— Таких не бывает, — ответил Дуглас.
— В конце концов, у тебя есть хранитель снов, — сказал Малкольм. — Завтра сходим в библиотеку, и ты прочитаешь про сомнамбулизм.
Дуглас посмотрел на Фицроя, который едва сдерживал смех.
— Дуги, я даже не знаю, что было бы, расскажи я тебе эту историю ночью, — Фицрой уже не сдерживался и громко смеялся.
Дуглас обхватил Фицроя за шею и зажал нос двумя пальцами.
— Слива тебе за это.
Фицрой кое-как дотянулся до уха Дугласа и стал тянуть в сторону.
— Одноухий слон. Отпусти.
— Ай, ты первый.
Неизвестно, сколько бы они так возились, если бы в зале не раздался удар гонга.
Двери главного зала беззвучно затворились. Гам постепенно стих. На трибуну поднялся высокий седоволосый человек. Неестественная худоба, делала его похожим на сухое, сучковатое дерево. На худощавом лице выделялся тонкий нос, похожий на клюв. Глаза глубоко утопали в глазницах. Кожа его отливала матовой белизной.
