Очень не просто (СИ) - Григорьев Тимофей (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Я разморозил, — про то, что он из-за меня оказался в таком положении, я скромно умолчал. — Слушаю вас.
Кенос удивленно посмотрел на меня, сомневаясь в том, что такой юный орк оказался таким сильным шаманом, даже обернулся к Торрину и, дождавшись подтверждающего кивка, стал говорить.
— Гмм. Я хотел бы узнать имя моего спасителя.
Смирившись с тем, что поспать в ближайшее время не удастся, я сел на ковре, сдвинув одеяло к стене шатра, и предложил людям сесть напротив, через очаг. Дети, изрядно уставшие за ночь, тут же уселись на подушки, а девчушка стала тянуть к себе большую теплую шкуру. Она раскраснелась от усилий, но молча пыхтела, пытаясь уволочь волчий мех. В конце концов, брат встал и накрыл ее шкурой так, что видно было только блестящий от пота носик и любопытные глаза. Дождавшись полного внимания аудитории, я произнес.
— Эчеррин, глава клана Храмовой долины… — внимательно посмотрев на Брука, я решился и продолжил. — Из королевского дома Саррана.
Человек ничем не выдал своего удивления, только чуть-чуть дернулся уголок рта, видно было, что он о чем-то напряженно размышляет.
— Скажите, а ваше человеческое имя не Эльчеор?
— Да.
Кенос не стесняясь, так пристально меня рассматривал, как будто оценивал рыночную стоимость — неприятное ощущение, я даже почувствовал облегчение, когда он повернулся к деду, спрашивая.
— А как вы узнали о нападении? Шаманы сказали, что маги использовали "полог молчания" и позвать бойцов невозможно.
— А за это вы должны благодарить собственного сына, от волнения у него проявился сильный Дар и Эчеррин услышал его крики о помощи.
Мальчишка, услышав подобные новости, открыл рот от удивления, но потом взял себя в руки и принял независимый вид, его отец продолжил свои расспросы.
— А кто возглавлял операцию по нашему спасению? Это должны были быть шаманы неимоверной силы, так как справиться с двумя отрядами храмовников магическим путем до сих пор считалось невозможным.
— Чтобы успеть спасти хоть кого-нибудь, мы не могли ждать остальной караван, так что все сделал Эчеррин, десяток его телохранителей и я.
Дед при этом скромно посмотрел в пол, и я чуть не рассмеялся — стесняется он, как же!
— Вот как? — Взгляд человека стал задумчивым, а я вдруг ощутил беспокойство, как будто чувствовал грядущие неприятности, но никак не мог понять, с какой стороны. — Не знал, что у орков подрастает такая талантливая молодежь. Так, говорите, глава клана? И это в таком юном возрасте?
Дед очень кратко ввел человека в курс моих дел, без стратегических подробностей, конечно, но опытному властителю и намека оказалось достаточно. Явно приняв какое-то решение, Кенос поднял детей, и они все подошли ко мне. Я попытался встать, но, повинуясь жесту Торрина, остался на ковре. Ожидая принесения очередной вассальной присяги, я был ошарашен, когда все трое встали на колени. Дело в том, что по общепринятому у всех разумных ритуалу, вассальную присягу приносили стоя на одном колене, там были нюансы — правое или левое, но это не столь важно. Важно то, что на обоих коленях приносили клятву раба или… принятия в род.
— Не понял, что такое?
Не обращая внимания на мои вопросы, человек достал кинжал, явно семейную реликвию, и надрезал правую ладонь сначала детям, потом себе. После этого они протянули руки ко мне. Тут было важно то, до какой части тела они дотронутся: если Брук коснется моего лба — значит, он хочет стать братом; груди — старшим сыном; руки — младшим сыном; ноги — рабом. Люди коснулись правой руки, кровавые струйки проложили себе дорогу по моей ладони, собираясь в небольшую лужицу в центре. Тут человек очень рисковал, потому что если я откажусь принять клятву, стряхнув кровь на землю, то он должен будет собственноручно зарезать своих детей и покончить с собой. Отец и сын напряженно следили за мной — они знали стоимость моего отказа, а вот девчушка явно не понимала, что происходит, пытаясь поджать обиженно дрожащую нижнюю губку, она уставилась на меня огромными, полными слез глазами.
Этим глазам я не мог отказать и сильно сжал руку в кулак, подтверждая принятие в род троих Бруков. Камень на эльфийском кольце мигнул кровавой искрой, утвердив магическую привязку. Теперь, сколько бы у меня не было детей, Кенос ла Брук будет младшим сыном, т. е. без права наследования, в тоже время я мог свободно распоряжаться его жизнью и имуществом.
Получается, что эти дети… мои внуки?
О, боги!
Глава 17
Новоявленные родственники покинули юрту, и мы с дедом остались наедине.
— Если тенденция сохранится, Эчеррин, то через сотню-другую лет ты сделаешь членами клана весь мир. — Торрин явно был не в восторге от моего поступка. — Я понимаю, что это просто жалость, но ты слишком мягок для властителя. Доброе сердце для политика — большой недостаток.
Не могу сказать, что был совершенно не согласен с его словами, мне хватало ответственности и без приблудных людей, но я чувствовал, что поступил правильно. Чем-то эта семья была важна для нас, ощущение было трудноуловимым, почти незаметным, но в тоже время был абсолютно уверен, что сделал необходимое. Может быть у меня проснулся, наконец, фамильный дар предсказания? В любом случае, трое человек мой клан не объедят, а польза от их существования будет немалая.
— Дед, ты мог всему этому легко воспрепятствовать, — я решил высказаться сейчас, чтобы не накапливать обиды. — Тебе достаточно было отрицательного кивка, и человек с детьми уже бы остывали.
— Ты за кого меня принимаешь?! — Торрин от возмущения даже покраснел. — Я никогда не был детоубийцей и становиться им на старости лет не собираюсь. Но в семью принимать людей совсем необязательно.
Конечно, если бы человек не поставил меня перед выбором — принять их в клан или убить, ни о каких родственных связях не было бы и речи. Тут меня Кенос обыграл по всем статьям — одно дело быть беженцем и пользоваться жалостью чужой расы, и совсем другое — являться членом могущественной семьи.
— Знаешь, дед, совсем скоро ты будешь очень рад моему сегодняшнему решению. Эти люди еще докажут свою необходимость кланам, причем, неоднократно. — Я лег, закрыл глаза и произнес. — Могу теперь я выспаться, в конце концов!
Кенос ла Брук вывел детей из юрты и подошел к охране своего нового отца.
— Где мы могли бы прилечь и отдохнуть? Я и мои дети являемся…
— Мы знаем, — огромный орк с седой прядью, хотя выглядел совсем молодым, не стал выслушивать его объяснений. — Пойдемте, я покажу вам вашу юрту.
На холмах, ограждающих бывшую долину с тайным поселением, раскинулся большой лагерь — юрты, костры… ветер принес ароматный запах жареного мяса. Кенос вдруг понял, что просто зверски голоден. Ели они вчера, еще до этой кошмарной ночи, которая навсегда запомнится кровью, пламенем пожара, смертельным ледяным холодом и диким страхом за детей. Брук давно смирился с близостью собственной смерти, даже гибель отца этой ночью воспринималась, как должная жертва богам за возможность спасти детей. Дети — это все, что у него осталось…
Кто бы мог подумать тогда, пятнадцать лет назад, перед коронацией Чемена XXIII, что решение семейного совета о дальнейшем настаивании фамилии Брук на присоединении династии к правящей пятерке Чедана, приведет к полному краху. Давуил Чемен не забыл о волнениях в Брукинии в начале своего правления и рассчитался с непокорными полной мерой. Сегодня практически некому напомнить королю о невыполненном обещании — от всей фамилии осталось лишь трое: сам Кенос, Дим и Нана. А ведь год назад у него была жена, шестеро детей, куча близких и дальних родственников, огромное состояние, земли, власть, уверенность в будущем…
Когда пришло первое сообщение о начале чумы, Бруки даже не стали принимать это во внимание — вся династия отличалась отменным здоровьем, да и семейные целители были всегда на высоте. Казалось, что беспокоиться совершенно не о чем… пока не пришло известие о смерти жены и старшей дочери. В ужасе от таких новостей, они с отцом сделали глупость и разрешили Диниру, его старшему сыну, уехать в Чедан, для выяснения правдивости сообщения. Казавшиеся тогда очень важными торговые переговоры не позволили Брукам вернуться домой, а потом возвращаться было уже некуда. Да и не к кому — семья, друзья, подданные — все погибли во время "орочьей чумы". От былого величия династии остались одни развалины и не погребенные мертвецы.
