Очень не просто (СИ) - Григорьев Тимофей (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Едва Кенос осознал всю серьезность ситуации с эпидемией в Чедане, как в поместье, где жили Бруки, стали происходить весьма настораживающие события — ничем не спровоцированные нападения на людей животных и насекомых, несчастные случаи с прислугой и охраной. Охваченный горем человек ни на что не обращал внимания и выпустил ситуацию из рук. Когда Брук стал адекватно воспринимать действительность было уже поздно — семью буквально выгнали из поместья бывшие друзья, не пожалев детей и престарелого отца. К тому времени из десятка человек охраны никого рядом не оказалось — кто погиб, а кто и трусливо сбежал от "проклятой" семьи. Поэтому и оказались Бруки на глухой лесной дороге один на один с пятеркой наемных убийц. Те были так любезны, что перед нападением сообщили, по чьему приказу семье предстояло умереть.
— Тарив Чемен передает вам привет и пожелание удачного перерождения. — Издевательски поклонившись, произнес один из убийц.
Видимо, семейство производило поистине жалкое зрелище после пары недель бродячей жизни, если наемники даже не стали возиться с мечами и луками, а просто достали ножи. Это их и сгубило — большинство защитных амулетов семьи были рассчитаны на непосредственное нападение, что и позволило Брукам остаться в живых. Потом, когда все закончилось, они остались совершенно без защиты, так как припрятанные амулеты разрядились, денег и продуктов уже не было, знакомые и друзья отвернулись. Кенос не знал, что ему делать дальше и как уберечь остатки семьи — так что появление орочьего дирижабля он воспринял подарком богов.
Правда, подарок оказался упакован в кучу условий и ограничений, которые предъявили ему орки в обмен за помощь, но Брук был не в том положении, чтобы торговаться и выбирать, за вывоз семьи на безопасные территории он был готов на все. После тяжелых скитаний по осенним дорогам, жизнь в тайном поселении орков казалась хорошей и удобной — дети быстро освоились в подземелье, в первую же неделю облазили все коридоры и отнорки. Шаманы подлечили старшего Брука, охрана баловала детей безмерно. Дошло до того, что Нана уговорила бойцов катать ее на плечах и ездила на них при первой же возможности. Кенос пытался выяснить, во что ему обойдется орочья доброта, но у шаманов был один ответ.
— Это будет решать Совет, но настраивайтесь на переселение на острова.
Человек был уверен, что кланы решили использовать его в будущей войне с Чеданом и совершенно не противился этим планам — ему было за что мстить Чедану и правящей пятерке. Когда же шаманы убедили его в том, что "орочья чума" не случайная болезнь, а преднамеренное заражение, то Брука покинули последние сомнения. Единственное, что останавливало мужчину от немедленного вступления в клановый отряд — дети и отец, их сначала надо было доставить в безопасное место, создать им условия для нормальной жизни, только тогда можно было браться за оружие.
Но Тарив Чемен не зря славился отсутствием живых врагов — маги нашли Бруков и на орочьих землях. Кенос мало что запомнил из прошлой ночи — только быстрое прощание с детьми, бегство по подземным коридорам, кровь и запах горящей плоти — бойцы от огня закрывали его своими телами. Когда же шаманы выложились совсем, ставя щиты от огня, а от охраны осталось лишь несколько бойцов, пришла вода, снося все на своем пути. Человек уже готовился к смерти, когда всего его сковал леденящий холод, и пришла спасительная тьма.
Первое, что увидел Брук, очнувшись, — склонившегося над ним совсем юного орка со странного цвета глазами, губы его шевелились, но ничего не было слышно. Кенос понял, что их спасли, и ожившая надежда заставляла его спрашивать о детях, но ответа он никак не мог услышать — слух пропал, да и голова была, как в тумане. Только тогда, когда к нему подвели детей, и он убедился в их спасении, счастливый отец позволил себе потерять сознание.
Шаманы быстро привели его в чувство, подлечили, дали возможность переодеться и незамедлительно приступили к допросу — никак иначе град вопросов, сыпавшихся на него со всех сторон, назвать было нельзя. Кенос понял, что разговаривающие с ним орки занимают очень высокое положение в кланах, то как бесцеремонно они тормошили оставшихся в живых обитателей тайного поселения, говорило о многом. Конечно, никто не стал знакомить человека с каждым из прибывших персонально, но представиться во время разговора было бы вполне возможно. Шаманы же решали судьбу Бруков в его присутствии, даже не удосужившись спросить мнения самого человека. Такое отношение насторожило Кеноса, так как быть бессловесной пешкой в чужой игре он не собирался.
Да, орки помогли ему в трудное время, но это еще не означает, что человек теперь потерял право голоса в решении своей судьбы. К тому же споры среди влиятельных орков говорили о том, что кланы далеко не монолитны, что сразу поднимало вопрос о пересечении чужих интересов и даже о предательстве. Ничем иным появление двух отрядов храмовников в глубине орочьих территорий объяснить нельзя. Как опытный политик, Брук прекрасно понимал всю уязвимость собственного положения — пока он еще нужен кланам для осуществления их планов, к семье будут проявлять интерес и внимание, но как только необходимость отпадет, то его с детьми забудут на каком-нибудь отдаленном острове. Такая перспектива Кеноса совершенно не устраивала — зачем сохранять детям жизнь, чтобы потом сгноить их на орочьих выселках, в нищете и забвении. Значит, надо срочно искать покровителя — влиятельного, чтобы ему было по силам защитить интересы своих подопечных и в тоже время достаточно молодого, не закостеневшего в своих представлениях, чтобы мнение людей тоже принималось в расчет. Надо бы узнать, кто тот юноша, со странными глазами, может быть он подойдет?
Хотя человек и видел юного шамана почти мельком, но он произвел на него сильное впечатление — от мальчишки веяло чем-то жутким, и в тоже время завораживающим, как будто он притворялся молодым и неопытным, а в глубине, в самой сути, прятался кто-то огромный, мощный, непонятный…
И остальные орки, особенно шаманы, относились к нему слишком осторожно, как будто прекрасно знали, кто там скрыт, и старались его лишний раз не тревожить — это все заставило Брука рассмотреть кандидатуру юноши на должность будущего покровителя семьи. Если он в таком нежном возрасте заставил старейшин считаться с собой, то и у его вассалов будет достойное положение и безопасность. Когда Кенос шел на встречу с возможным сюзереном, то специально взял с собой детей, так как шаман был еще достаточно юн и хорошо помнил себя в детстве, следовательно, присутствие малышей может склонить чашу весов в пользу людей.
В юрте лежал молодой орк, почти подросток, визит Бруков явно помешал его отдыху, но откладывать переговоры было нельзя. Узнав подробности своего спасения и ночного боя, Кенос понял, что именно этому шаману он обязан жизнью своих детей, к тому же магические возможности юноши оказались весьма впечатляющи. Известие о том, что орк оказался на самом деле пропавшим принцем королевского дома Саррана, только утвердило человека в правильности его выбора. Осталось только убедить шамана в том, что ему настолько необходимы трое бездомных Бруков, чтобы принять их в клан, причем не в качестве временных гостей, а как членов семьи, со всеми правами и обязанностями, без возможности расторжения договора. Как же достичь желаемого? Ведь, по большому счету людям совершенно нечего предложить новой семье, кроме собственных жизней, которыми они и так обязаны оркам. Брататься было принято на поле боя, после взаимного спасения, а сейчас ситуация была не та. Что же придумать, как поступить? Разговор заканчивался, и надежды встретиться с шаманом позднее сводились к нулю…
Тут Брук вспомнил один старый обряд, поставил на кон жизнь семьи, рискнул… и выиграл!
Теперь, что бы ни произошло с Кеносом во время войны, дети его получили надежду на будущее…
Проснулся я уже вечером c мыслью о том, что хочу жрать. Да, ни кушать, ни есть, а жрать… Сейчас даже гадкие маринованные медузы, любимый деликатес моей "матушки", пошли бы в дело за милую душу. И разбудил, оказывается, меня манящий запах жареного мяса, значит, пришла пора завтрака, обеда и ужина. Телохранители не зря ели свой хлеб, поэтому у очага меня ждал поднос со всякой всячиной, которая не даст мне умереть от истощения. Я не стал никого звать — дед и охрана уже знают, что я проснулся, а остальные не настолько важны, чтобы отвлекать меня от принятия пищи. В последнее время хороших новостей ждать не приходилось, так что поем в одиночестве, пока не пришли и не испортили аппетит.
