Обратимость (СИ) - Дьюал Эшли (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
- Твоя способность – невидимость – она возникла не из воздуха. Аня, ты пряталась так долго. И не удивительно, что сейчас ты пытаешься вырваться из этой паутины.
- Где Никка? – оглядываюсь. – Надо ее найти.
- Посмотри на меня.
Упрямо скольжу взглядом по лицам незнакомых мне людей, осматриваю палатки, фонари, небо, деревья, но только не оборачиваюсь. Только не поддаюсь желанию. В мире так много наслаждений, и одно из них – тонуть в свирепом взгляде Рувера. Тонуть во мраке его глаз и в презрении, которым он меня покрывает. И я не понимаю, что в подобном поведении способно разжигать во мне эмоции. Но я слаба перед ним, как мотылек перед светом. Как ночь перед днем. Или как день перед ночью. При любом раскладе, в любой ситуации, я проигрываю и оборачиваюсь. Что и делаю, стиснув в кулаки дрожащие руки.
- Я не буду копаться в тебе, - щурясь, говорит парень. Он расправляет плечи и смотрит на меня так, что я ему верю. – Но тебе пора взять под контроль свою жизнь и свое поведение. Слышишь? Я…, - он вдруг усмехается и отводит взгляд в сторону. Его губы растягиваются в смущенной улыбке. Увидев такой жест, я теряюсь: неужели Рувер стесняется? – Я рядом, если что. Только не пытайся умереть, договорились? Мне от твоей смерти толку нет. И если твои попытки отправиться на тот свет – лишь попытки привлечь внимание: остановись.
- Ты говоришь такую чушь, Рувер. – Я почему-то нервно хихикаю. – Честно.
- Может быть.
- Но, в целом, я тебя поняла.
- Отлично. – Парень неуклюже чешет подбородок. – Просто подумай над этим. - Кажется, между нами впервые проскользнуло ноющее чувство неловкости. У меня от него вспыхивает шея, и щеки покрываются красными пятнами. Какая дикая глупость. Однако больше всего меня смущает то, что парень попал в точку. Как? Откуда он так хорошо меня знает? - Хочешь сахарную вату?
- Что? – я растеряно расширяю глаза. Морщу лоб и тупо переспрашиваю. – Сахарную вату?
- Да. Тут ее полно. Это же ярмарка.
- Рувер.
- Согласен. Глупый вопрос.
Я вдруг забываю о том, что хочу стереть этого человека с лица Земли. Забываю о том, что ненавижу его и что испытываю тошноту каждый раз, когда он кидает в мой адрес свои странные шутки. Я забываю даже о том, что он часть моей плохой жизни, и о том, что сам по себе он плохой человек. Я просто смотрю на то, как его образ перекручивается перед моими глазами на сто восемьдесят градусов, и вижу отнюдь не человека, пытающегося так рьяно и сильно задеть мои чувства, а вижу парня, затянувшего мои раны, вижу парня, не раз спасавшего мне жизнь. И сейчас он улыбается, как мальчишка. Как подросток. И, наконец, я верю, что ему совсем не тридцать. Что ему едва ли двадцать пять, и он умеет кривить рот, выдавая нечто похожее на дугообразную линию.
- Какую книгу сейчас читаешь? – неожиданно спрашиваю я. Не знаю, зачем. Просто вдруг выдаю первое, что приходит в голову.
- Я предложил тебе сахарной ваты, но это не значит, что…
Слышу свист, и только потом вижу ее. Стрелу. Она проносится около моего лица и внезапно врезается в плечо Рувера, нагло и беспечно, будто так и должно быть, будто он мишень, а она - дротик. Парень отлетает назад. Ударяется спиной о дерево и скатывается по нему вниз, как по горке, оставляя за собой рваные, темные следы от крови.
Я вскрикиваю и в один прыжок оказываюсь рядом. В ушах звенит дикая паника. Я смотрю на лицо Рувера, но ничего не вижу. Совсем ничего. Лишь смазанное пятно, лишь черные точки. Меня тянет упасть вниз, а я упрямо держу ровно спину. Тяну вперед руки и в слепую пытаюсь нащупать его скулы, подбородок, шею. Не знаю, что на меня находит, но в один момент мне вдруг кажется, что я потеряла все, что у меня было. И я не испытываю злости, я даже не думаю о том, что надо обернуться, что стрелять могут вновь. Я каменею. Прихожу в дикий ступор, и понимаю, что страх потерять этого человека отнюдь не пробуждает во мне сильные стороны, а наоборот – вытягивает наружу слабые.
- Рувер, - шепчу я.
В ответ парень крепко сжимает мои запястья. Он встает. И я с трудом в это верю. Отхожу назад, смаргиваю с глаз то ли слезы, то ли пыль, и вижу, как он выдергивает стрелу из своего плеча.
- Идем.
Я подчиняюсь неосознанно. Все думаю о том, как Рувер хладнокровно отбросил в сторону окровавленную стрелу и вновь задаюсь вопросом: чувствует ли этот парень хотя бы что-то? Хотя бы толику боли, страха, паники? Он тянет меня вперед, он пробивается сквозь слепых, ничего невидящих людей, и размеренно дышит в такт нашему топоту, будто это естественно. Но разве это нормально? Разве возможно не ощутить боли тогда, когда в твоем теле пробили тонкую, но глубокую дыру? Парень затаскивает меня в какой-то переулок, и я тут же прилипаю к нему. Прикладываю ладонь к его ране.
- Нет. – Он отталкивает меня назад. Вновь. – Надо найти Никку.
- Надо стянуть твою рану.
- Я в порядке.
- Рувер, - вспыхиваю и впервые проявляю настойчивость, - заткнись!
Делаю шаг вперед, решительно касаюсь пальцами окровавленного плеча парня и жду. Однако ничего не происходит. Совсем ничего.
Парень аккуратно опускает мою ладонь, но я упрямо пытаюсь вновь. И вновь.
- Хватит.
- Подожди.
- Ты не можешь.
- Почему?
- Это не в голове, это...
- Знаю. – Приподнимаю подбородок. – Это здесь.
Я прижимаю кулак к груди и растеряно морщу лоб. Отрицать свои чувства к Руверу было бы кощунством, но в таком случае, почему сила не сработала? Что я делаю не так?
- Надо найти твою подругу. Черт, - парень ударяется головой о кирпичную стену здания и смотри вверх, будто ждет, что сейчас на нас свалится манна небесная. Неосознанно я стягиваю с шеи шарф и аккуратно обматываю им его плечо. Стараюсь не дышать. Завязываю шарф на два узла и бережливо заправляю его концы под ткань, чтобы они не торчали.
- Со мной что-то не так, - я говорю тихо. Радуюсь, что на улице ночь, и Рувер не может видеть мои багровые щеки. – Я бы излечила. Понимаешь? В смысле. Я бы смогла.
Мы молчим. Сейчас бы поскорее убраться отсюда, найти Веронику, вернуться домой. Но мы стоим друг напротив друга и не двигаемся. Я смотрю в глаза парня, вижу в них свое искаженное отражение и думаю о том, как хорошо было бы остановить время, заморозить его, обездвижить. И тут на меня снисходит озарение.
- Конечно.
- Что?
- Точно, - испуганно отскакиваю назад и запускаю замерзшие пальцы в волосы, - все дело в вакцине!
- То есть?
- То есть она отняла мои силы. Господи, Рувер, эта сыворотка лишает нас своих способностей! Поэтому я не смогла тебя вылечить!
- И поэтому ты не испепелила цыганку. – Парень понимающе кивает, кривит лицо от злости и рычит. Его скулы становятся острыми. – Ты…
Закончить он не успевает. В переулке вдруг становится шумно, я оборачиваюсь и понимаю, что к нам со всех ног несется Никка. Она с ужасом оглядывается назад, шатается, держится рукой за бок.
- Аня! – верещит она, и я непроизвольно срываюсь с места. – Эти люди, они повсюду, они везде! Они ищут нас, тебя, они…
Венаторы появляются за ее спиной. Одинаковые, широкоплечие они выстраиваются в линию на выходе из переулка и нацеливают на нас ружья. Смотрят, ждут. Под веселую музыку карнавала. Они перекрывают свет от фонарей, разделяя асфальт на желтые и черные полосы, и не двигаются, будто пытаются взять нас измором.
- Анну Флер берем живой, - командует женский голос. Я поднимаю взгляд и с ужасом натыкаюсь на квадратное лицо кареглазой незнакомки. Хотя незнакомки ли? Кажется, теперь нас многое связывает. – Беглеца и объект номер семь – убить.
На этих словах Видалина взмахивает вверх угловатой рукой. Я реагирую быстро. Выскакиваю вперед и прикрываю Никку своим телом. В меня стрелять не станут, я уверена в этом. Но что-то идет не так. Вместо того, что выпрямиться, я вдруг неуклюже пошатываюсь в сторону и теряю равновесие. Невидимая волна из ветра и пыли кидает меня назад, подбрасывает вверх, перекручивает через голову, отталкивает к противоположному выходу. Пыхтя и ударяясь спиной об асфальт, я лечу вдаль: туда, где нет Видалины, где нет ее приспешников, где видны лишь их очертания и где нет опасности. Я понимаю, что же произошло, только после того, как ветер стихает. Болезненно приподняв голову, замечаю расплывчатую фигуру Рувера и замираю: он вытолкнул меня, а сам остался там, в переулке.
