Малахит (СИ) - Лебедева Наталья Сергеевна (серия книг TXT) 📗
Паша увидел его, когда он был уже совсем рядом и даже не успел сфокусировать на убийце взгляд ослепших от боли глаз. Мелькнула черная молния.
Паша подумал, что это конец, но удивился, почему нет звука у этого странного черного выстрела.
Рубин слетела с дерева так же стремительно, как хищная птица слетает на свою добычу. Быстрое движение головой еще в полете, и тонкие нити, унизанные острогранными рубинами, обвились вокруг шеи врага. Удушить они не могли, но как бритвы распороли кожу в нескольких местах. Обильно потекла кровь. Убийца растерянно поднял руки, ощупывая горло, и потерял драгоценные секунды, начал оборачиваться слишком поздно: точным сильным движением Рубин свернула ему шею. Враг упал на лошадь, которая доживала последние минуты, Рубин тенью исчезла в лесу. Паша остался лежать там, где и лежал, но уже спокойно, не двигаясь.
Потом затрещали под грубыми ботинками ветки.
— Как ты? — Вадим наклонился над другом.
Паша закашлялся и ничего не ответил.
Вадим снял с пояса нож — короткий, с искривленным лезвием и рукояткой из яшмы. Придерживая раненую ногу друга, Вадим разрезал пропитанную кровью штанину. Паша начал слегка постанывать. Нога его ниже колена была красной, и кровь продолжала вытекать из раны, иногда выстреливая крохотным фонтанчиком. Вадим понял, что может не довезти друга до города. Дрожащей рукой он ощупал свой широкий кожаный пояс, сорвал с него первый попавшийся кожаный ремешок, и что-то, что, видимо, висело на этом ремешке, мягко упало в траву. Жгут Вадим пытался наложить несколько минут. Но у него не получалось. В отчаянии швырнув бесполезный шнурок в траву, Вадим просто зажал рану руками. Кровь просачивалась у него между пальцами. Вадим давил на ногу все сильнее, но кровь текла все равно. Он было отчаялся, но странное ощущение начало преследовать его — будто под ладонями уже не скользкая кровь, а колючий сухой песок. Он осторожно отнял руки и поразился: вся пашина нога была перемазана кровавой жижей, но из раны кровь уже не текла. Сам Паша к тому моменту потерял сознание.
Через полчаса Вадим доставил друга к городским воротам. Это стоило ему немалых усилий. Сначала он, крича, ругаясь и хлеща друга по щекам, пытался привести его в чувство. Потом, когда это, наконец, удалось, помогал ему взгромоздиться на лошадь. Потом, усадив в село впереди себя, вез через широкое поле, отделявшее лес от Камнелота. Паша едва держался и все время пытался завалиться вперед или вбок.
Далеко впереди Вадим видел всадников — это другие кавалеристы возвращались в крепость. Бой не то, чтобы кончился, просто в какой-то момент каждый из бойцов понял, что не видит перед собой противника.
Паша лежал на носилках в тени яблони, рядом прямо на траве сидел Вадим. Очередь двигалась очень медленно. Вадим уже четыре раза бегал смотреть, как дела, и каждый раз, приходя, говорил, что врачей там очень мало и что говорят, будто в основном все знахари заняты тяжелоранеными, которых расположили в большой дворцовой приемной.
Пашины носилки довольно долго были последними в этой очереди, но потом принесли еще одни — на них лежала младшая сестра Рубин. Девочка заливисто смеялась и время от времени порывалась встать. Старшая сестра удерживала ее и делала вид, что очень сердита. К ним подошла Бирюза.
— Примите мои соболезнования, — начала она тихим, серьезным голосом. — Лал была хорошей женщиной.
— Да, она была полезным членом команды, — серьезно подтвердила Рубин, — после смерти мужа она хотела погибнуть в бою и погибла, спасая жизни своих подруг. Собственно говоря, мы и взяли ее в отряд, зная о ее желании пожертвовать жизнью.
Они помолчали совсем недолго, ровно столько, сколько было необходимо для соблюдения ритуала, а потом Бирюза продолжила:
— Что там вообще происходило? Раненых довольно много, а боя вроде даже и не было.
— Ранили в первые минуты, когда кавалерия выехала из городских ворот. Пули и гранаты — так это, кажется, называется. Бой они не приняли, сразу отступили в лес. На поле мы с сестрами убили совсем немногих — не больше, чем по три-четыре врага на сестру. Похоже, что они заманивали нас в лес. У них там повсюду были устроены временные убежища: небольшой окоп, сверху деревянная дверца, закрытая дерном. Около пяти крысиных нор я нашла, но было их куда больше.
— Но зачем они заманивали наших солдат в лес?
— Отвлекающий маневр, — пожала плечами Рубин.
— Но от чего, от чего они нас отвлекали? В городе все было спокойно. Ни на эти, ни на южные ворота никто не напал.
— Я не знаю, Бирюза. Это уже не мое дело. Запишите мне на счет девять дохлых крыс и оставьте меня в покое.
С этим Бирюза вынуждена была уйти.
Тем временем подошла и Пашина очередь. Его уложили на широкий дубовый стол и крепкая ладная девка с длинной и толстой русой косой начала осматривать его больную ногу. В какой-то момент она нажала так, что Паша едва не отключился от сильной боли. Ему дали что-то выпить, отчего все вокруг заволокло приятным туманом. Паше показалось, что некоторое время возле него провела Лазурит — и от этого стало легко и приятно, боль ушла — а может быть, это ушел страх перед болью. Потом он вроде бы даже заснул, проснулся на тех же носилках в кружевной тени парковых деревьев посвежевшим и отдохнувшим. Неподалеку на траве сидели Вадим и Лазурит. Она что-то быстро и убежденно говорила ему, а он слушал.
— Эй, вы! — улыбаясь сказал Паша, — хватит шептаться!
Они повернулись к нему, подсели поближе.
— А ты что здесь делаешь? — спросил Паша Лазурит.
— Помогаю знахарям. Я всегда при больнице.
— Я долго спал?
— Да нет, прикорнул на несколько минут. Лазурит только успела узнать у знахарки, как твои дела.
— Да? Ну и как?
— Говорят, тебе здорово повезло, что у Вадима нашелся толченый кремень…
— Да не было у меня толченого кремня! Сколько раз тебе говорить, что не было! — перебил ее Вадим.
— Но рана ведь была обработана кремнем! Ты истек бы кровью, если бы не порошок из кремня, которым кто-то, — при слове «кто-то» Лазурит бросила сердитый взгляд на Вадима, — которым кто-то присыпал рану. Зато теперь, как сказала знахарка, ты сможешь ходить, как только перестанешь чувствовать слабость и боль. Вот, возьми еще парочку моих оберегов. Пойдем, мы с Вадимом отведем тебя в замок — тебе надо отдыхать.
Глава 13 Большой малахитовый зал
Паша, поддерживаемый Вадимом и Лазурит, вошел в замок, но в комнаты ему попасть так и не удалось. Здесь было неспокойно: пропали три патруля, посланные один за другим осмотреть старую часть замка, пустующую уже около двухсот лет.
Сейчас во дворе Бирюза, Авантюрин и принцы собирали отряды для поиска. Разрабатывались планы обхода замка и система сообщения между отрядами. Лазурит пояснила, что иногда особым образом изготовленные камни меняют свой цвет, если хозяин кристалла хочет послать какое-то сообщение.
Раненых и стариков было решено разместить в лазарете, в который превратили кухню.
Паше пришлось тащиться в медленном потоке раненых.
Вадим и Лазурит ушли. Вскоре Паша увидел девушку среди воинов. Всегдашнее голубое платье с кринолином исчезло. Вместо него появился песочного цвета кожаный костюм с широким поясом, на котором крепились легкий боевой меч и несколько ножей. И не одна она была готова поддержать город. Множество юных, обученных фехтованию девиц, сменили свои наряды на одежду для боя. Древний закон, о котором Паша узнал много позже, гласил, что если враг уже в доме, с ним дерется каждый, кто способен драться. Даже девочки воспитывались на том, что защитить свой дом — дело чести.
Уже подходя к дверям госпиталя, Паша увидел в толпе девушку, поразившую его воображение. Она стояла к нему спиной, но ее волосы, заплетенные в несколько кос, и уложенные в причудливую и тяжелую прическу, были прекрасны. Издали, при свете факелов, казалось, что в них вплетены блестящие темные камни. Плечи девушки были гордо расправлены, тонкая спина при всем своем изяществе казалась сильной. Пашка любовался ей, не узнавая ее, и только потом понял, что это была Агат.
