Лиходолье - Самойлова Елена Александровна (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
– Да не, недавно. – Мужичок ответил не сразу, поскребывая узловатыми пальцами в затылке, будто разбирая колтун. – Недели две, как съехали хозяева. Добыли где-то лошаденку, взяли старую телегу и уехали в сторону Огнеца. Все не увезли, так что ночевать там есть на чем. Кровать-то уж точно есть, да и печка там хорошая, хоть и маленькая.
– А своих лошадей у вас, стало быть, нет? – как бы невзначай поинтересовался Искра, кладя ладонь мне на плечо.
– Окстись, какие лошади, путник. – Селянин как-то неестественно, натужно рассмеялся. – Овцы разве что, целых семь штук на всю деревню. И куры. Но на них далеко не уедешь.
Тем временем служба в молельне закончилась – по крайней мере, одна за другой стали гаснуть свечи и люди с плохо скрываемым облегчением выбирались из душного помещения на свежий воздух. Кое-кто украдкой отирал пот со лба застиранным рукавом, у одной из женщин заплакал некормленый младенец, подростки – те и вовсе едва ли не бегом уносились подальше от молельни, стоило им только переступить порог. Обычные люди, с которых будто сдернули весь страх, как обветшалую простыню, – оказавшись на солнце, они словно пробуждались от нехорошего сна, встряхивались и оживали.
– А пойдемте, я вас провожу до дома, – неожиданно деловито предложил мужик, казалось, начисто позабыв о том, что минут пять назад тыкал Искре рогатиной в лицо. – Домики-то у нас одинаковые, еще не в тот вломитесь, хозяева рады не будут.
– Ну, проводи-проводи, добрый человек, – усмехнулся харлекин, как бы ненароком поправляя тяжелый меч на поясе и беря меня под локоть. – Заодно и расскажи тогда, как живете? Тяжело, наверное, в степи-то? Пахать без лошади тяжело, до города неблизко, дичи мало.
– Да справляемся помаленьку, справляемся, – ответил местный, поворачиваясь к нам спиной и скоренько направляясь по пыльной дорожке между двумя хатами с широко распахнутыми дверями. И в самом деле, к чему запирать двери на такой жаре, когда нет окон? Не воровства тут боятся. – Чуть подальше у нас и колодец есть, он до нас еще тут стоял, воды много, на всех хватает. Да и хлеб вырастить можно, если подгадать со временем. Как раз до засухи урожай собрать успеваем. А ты, путник, у этой девицы поводырем?
– Мужем я ей, – спокойно ответил Искра, чуть-чуть замедляя шаг и осматриваясь по сторонам. Не нравилось ему тут что-то, и я его понимала. Самой было неуютно. Дома эти без окон, люди, набившиеся в молельню так, что не продохнуть… Не надо быть ромалийской гадалкой, чтобы понять, – деревню уже кто-то присмотрел в качестве «охотничьих угодий», а люди, не имея сил или возможности уйти, превратили свои дома в небольшие крепости.
Или же заключили договор.
– Вот оно как, – протянул наш провожатый, беззаботно насвистывая какую-то незатейливую мелодию. – А мы пришли. Вон тот домик. Целехонький, только засов на двери сломан, пришлось палкой подпереть, чтобы зверье внутрь не забиралось и не гадило. Да вы не бойтесь, воров у нас здесь отродясь не было, на добро ваше не позарится никто.
Навершие Ровининого посоха дернулось, нижний конец с силой ударился о землю. Я остановилась и торопливо перехватила Искру за рукав, не давая взойти на низкий деревянный порожек.
– А на нас самих? Тоже никто не позарится? – негромко поинтересовалась я, ударяя посохом о землю и встряхивая лирхиным браслетом так, что в воздухе расплылся тонкий мелодичный звон. Качнулась из стороны в сторону, присматриваясь к дому, который казался мне построенным из пчелиных сот.
Прореха на прорехе, дыра на дыре, и все это кое-как залатано глиной, да так умело, что обычным взглядом присмотришься – и не увидишь ничего. Стены как стены, а если ударить посильнее…
Я размахнулась и вроде бы несильно стукнула деревянным посохом по глиняной стене, но тонкая, высушенная солнцем корочка разлетелась мелким крошевом, и навершие скрылось в небольшой дырке, куда я могла бы с легкостью просунуть руку. Изнутри пахнуло холодом, сыростью и чем-то болотным, словно в доме давным-давно застоялась и загнила не слишком чистая вода.
Искра сделал шаг назад, склонил голову набок и медленно повернулся лицом в сторону притихшего, испуганного мужика, нервно комкающего шапку в чуть дрожащих руках. Улыбнулся, отчего человек покрылся холодным потом.
– Хлипкий домишко-то, раз стену палкой проковырять можно.
– Да уж какой есть. Не нравится – ищите другой ночлег!
– И поищем. – Я повернулась к Искре, нащупала рукав его рубашки. – Этот дом покинут не две недели назад. Он нежилой уже полгода, если не больше.
– А ты почем знаешь? – неожиданно тихо, испуганно поинтересовался мужик, а потом вдруг крикнул во все горло, так, что из соседних домов люди выбежали посмотреть, что случилось. – Откуда ты знаешь, если слепая?!!
– Ромалийским лирхам не нужны глаза, чтобы видеть невидимое, – ответил за меня Искра, выходя вперед и как бы ненавязчиво пряча меня за широкой спиной от неприязненных взглядов. – И потому мы сейчас уйдем. А вы останетесь с той дрянью, которую по глупости прикормили, один на один. И платить придется из собственного кармана.
По тому, как полыхнуло отчаяние в людях, которые столпились рядом с ветхой хибаркой, которая вряд ли могла служить нам с Искрой защитой, я поняла, что харлекин ткнул пальцем в небо и попал куда надо. Похоже, что нами действительно надеялись откупиться от той неведомой твари, которая прижилась в безымянной деревне и от которой люди прятались в наглухо законопаченных домах без окон. Очень надеялись.
Настолько, что были готовы напасть.
Я не сомневалась, что Искра легко одолеет кучку сельчан, вооруженных только рогатинами да ножами, но лить человечью кровь без острой на то нужды мне не хотелось.
– От кого вы прячетесь? – негромко спросила я, выходя из-за спины харлекина и вставая рядом с ним.
– От зла, на которое нельзя смотреть! – раздался откуда-то звонкий мальчишечий голос, вслед за которым послышался звук оплеухи и строгий окрик.
– Что за зло? – Я шагнула вперед, опираясь на ромалийский посох. Люди прятали глаза, отворачивались. Кто-то спешил скрыться в доме, кто-то сделал вид, что его происходящее не касается. Искра положил мне на плечо тяжелую ладонь, ощутимо сжал.
– Здесь твоей помощи не хотят. Пошли отсюда, пусть сами тонут в своем болоте…
Догнали нас только у самых ворот. Бледная, рано постаревшая женщина с маленьким ребенком, завернутым в чистое льняное полотно. Она окликнула меня, когда харлекин уже открывал противно скрипящую створку, а когда я обернулась – подбежала ближе, поминутно оглядываясь через плечо, и протянула мне спящего ребенка.
– Заберите ее, пожалуйста! Хотя бы до Огнеца донесите, там есть приют для брошенных детей, там она вырасти сможет, кровиночка моя. – Женщина беззвучно заплакала, пытаясь сунуть мне в руки сверток с младенцем. Я невольно попятилась, а Искра, глубоко вздохнув, отпустил створку и подошел к женщине вплотную, глядя на нее сверху вниз.
– До города несколько дней пути. Ты предлагаешь мне охранять не только слепую женщину, но и чужого младенца, который своим плачем в любой момент может созвать нежить со всех окрестных нор? Не обманывайся на мой счет. Если надо будет, то, чтобы спасти жену, я, не задумываясь, брошу этого ребенка в пасть чудовищу в качестве закуски. – Он наклонился, глядя прямо в глаза женщине холодным, спокойным и абсолютно серьезным взглядом. – Ты все еще хочешь, чтобы я взял твою дочь с собой?
Отчаяние, разом затопившее женщину, было почти ощутимым. Ее ореол угас так стремительно, будто бы кто-то забросал яркий костер черными остывшими угольями и пеплом. Она отвернулась, прижала к себе малышку так крепко, словно Искра уже собирался отдавать ее ребенка на съедение нежити, и медленно пошла прочь.
Мать, которая готова отдать свое любимое дитя, единственный свет посреди мрака застарелого страха, только чтобы оно жило… Мать, которая смирилась с тем, что ей из этой ямы уже не выбраться, но не смогла принять то, что ее ребенку придется жить в этом же ужасе, не зная спокойствия…
