Тень последней луны (СИ) - Пяткина Мари (электронная книга .TXT) 📗
— Пол! Как я тебе рада! — шепнула Веля и схватила его на руки. — Вот, держи!
Она достала из кармана горсть изюма. Она теперь всегда носила с собой что-нибудь вкусное, чтобы предложить ему, если понадобится; зверь обнюхал и есть не стал.
— У меня был статус не хуже, чем у братцев и сестры, — продолжал опоссум, — Мои острова были не меньше Старых Земель, мои люди были не беднее квартовцев, когда пришёл твой отец со своей сворой.
Веля сразу перестала его гладить и растерянно держала, не зная, не лучше ли поставить его на плиты террасы.
— Лису всегда не хватало! — сказал он. — Мало земель, мало золота, мало людей. Жалкий трус. Страх потери статуса и рода сделали его жадным и завистливым. Своим оральным характером он толкал твоего отца на новые и новые войны.
За окном что-то басил король, ему тонко вторила Эвелин, кажется, скандалили. Веля старалась не подслушивать, о чём ругаются, она и так собиралась поступить нехорошо.
— Возможно, мы договорились бы, — продолжил Пол. — Наши люди часто воевали друг с другом, то один, то другой из Детей проигрывал, ничего особого или удивительного. Но тут на беду, мой владыка убил друга твоего отца. Из тех шавок, что кругом за ним волочились, заглядывая в рот за каждым словом. Скер сказал повесить каждого третьего. Сперва моего владыку казнили. Жена была привязана к нему, поэтому в тот же день она удавилась в своих покоях на шёлковом шарфе. У меня была красивая владычица. Я думал после, может у неё были и другие причины так огорчиться. Оставался маленький мальчик, меньше чем принц, с которым ты играешь в орлянку.
Веля с ужасом ждала окончания. Некоторых вещей она бы предпочла не знать, но зверь не собирался её жалеть.
— При мальчике оставили советником его дядю. Тот не был моего рода, он не давал мне крови и не слушал меня. Он поднял восстание, хотел власти и реванша хотел, думал, его поддержит Кварт. Мальчика задушили шнурком, а Кварт так и не пришёл на помощь. Твой отец прислал солдат и своего наместника, тот устроил массовую казнь. Теперь это северная часть Трейнта, которым однажды станешь править ты.
— Каким шнурком? — глупо спросила Веля. С моря дул холодный ветер, забирался под свитер. Она крепче прижала к себе своего ужасного зверя.
— От полога кровати. Они пришли посреди дня, я не мог его увести, а сделать это с вечера не догадался, я плохо следил и слушал. Я виноват. Моего рода не стало, как и моих земель.
Зверь помолчал. Потрясённая Веля тоже. Да и что тут скажешь?
— Я был в отчаянии от полной потери статуса, — тихо продолжил Пол, наконец. — Я перестал выходить из сумрака и сидел там семь течений, без подношений и без еды. Думал уйти в какой-то из миров с похожей фауной, жить там животным, умирать и возрождаться, пока на Либре не исчезнет память обо мне, а уж тогда я навсегда умру, когда меня позвала старая жрица. Я долго не хотел идти, не мог понять, что ей надо, какое право она имеет обращаться, если моего рода больше нет. Какое кому дело до одного ничейного зверя? Но мы, как люди, имеем слабости. Мы, как не люди, имеем особые потребности. И я пошёл.
Веля погладила его по голове, чуть отстранилась — губка Пола презрительно кривилась и смотрел он прямо на неё. Кажется, он её ненавидел…
— Мою старую жрицу разыскала твоя мать, она должна была родить со дня на день и смертельно боялась, что твой топорылый папаша устроит апокалипсис. Я долго тебя не хотел. А потом подумал — вынесу, подброшу, и сам останусь в том же мире. Пусть бы Либр загибался, мне плевать. Но братцу стало мало земель и людей. Теперь ему нужна была наша сила, сила всех до единого Детей, жадный безумец!
Веле многое хотелось сказать и спросить, но она молчала — Пол говорил с нею нечасто и почти никогда ничего не объяснял.
— Братец годами меня искал на тёмных дорогах, пока мы не столкнулись в сумраке. Он выполз за мной — и понеслось. У меня уже был свой человек — ты, выросшая на других сказках и легендах. Пришлось умереть и вернуться таким образом, чтобы ты смогла меня принять. Но братец быстро понял, что к чему. Ты ведь пахнешь для него так же, как и весь его род. А теперь остался только я и слишком много чёртовых людишек от мёртвых Детей. И если я ничего не сделаю — погибнут все.
Опоссум умолк, прислушиваясь. Веля насторожилась тоже.
— Король вышел, ну, лезь в окно, — скомандовал Пол, — Меня не забудь!
Веля осторожно посадила зверя себе за спину. Тот положил на плечо белую голову и вцепился в свитер всеми четырьмя лапками, совсем как раньше. Держался крепко, будто обезьянка, и хвостом обвил. Веля обрадовалась, она уже и забыла, как приятно катать его на себе. И огорчилась — Пол стал лёгким.
Она подтянулась, затем взобралась на подоконник, железной таранькой подковырнула раму в отцовский кабинет, и та подалась. Веля юркнула вовнутрь.
— В тебе погиб ниндзя, — шепнул в ухо Пол, Веля нервно хихикнула в ответ. Ей было не смешно, она впервые оказалась здесь ночью.
Даже без отца его кабинет пугал. На столе осталась лампа с керосином, её света едва хватало, чтоб оглядеться. Бронзовое кресло стояло у холодного и нетопленого камина, того и гляди придут слуги разжигать.
— Рядом с дверью, — шепнул Пол. — Ну, бери!
Веля повернулась — отцовский плащ с воротником из лисьей шкуры висел на своём месте. В этом плаще отец забрал её с Ганы, голую, замёрзшую и покрытую кровью, как новорожденного ребёнка. Да вот только Веля не была ребёнком и не нуждалась в опеке. Она хотела поступать по собственному усмотрению, чужое авторитарное мнение было ей ненавистно, от кого бы не исходило. Она сняла с вешалки плащ.
Отец не видел особой ценности в шкуре и не берёг её. Для него это был символ победы над собственным зверем, и только. Веля достала нож и хотела отпороть шкурку, но Пол сердито зацокал — не успеем! И она взяла плащ целиком.
На мраморной каминной полке стояли разные разности. Морщась от неловкости, Веля положила руку на медный компас с дрожащей стрелкой.
— А это тебе зачем?!
— А как же мне в подземельях ходить? — спросила Веля.
— Компас там тебе не поможет, он в подземельях не работает. Гробница первозверя сама по себе мощнейший магнит. Боюсь, что близко подойти к ней не смогу, или меня разорвёт на части. Насколько смогу — подведу, а там расскажу, что искать. Идём…
Веля перекинула плащ через плечо, чтоб освободить руки и влезть на подоконник, но опоссум снова возмущённо зацокал, аж зашёлся.
— Что?! — Веля в недоумении развела руками и тут поняла, что зверь весь трясется. — Что случилось?!
— Заб-бери эт-то от меня!
Она испуганно схватила шкуру и тут же получила болезненный укус в плечо.
— Ай!!! Какого чёрта?! Опять?!
— Я случайно, — с нотой вины в голосе пояснил Пол. — Фуф, ну он и намагнитился, у меня чуть сердце не выскочило. Не в окно! Окно запри изнутри, будто так и было. Тут за ковром ход для стукачей…
Веля отодвинула в сторону настенный коврик и в самом деле обнаружила спрятанную за ним нишу с небольшой дверцей. Она толкнула — дверца отворилась. В лицо повеяло сырым подвалом.
— А вот лампу возьми, — добавил Пол, всё ещё нервно вздрагивая. — Пригодится.
Она едва успела опустить за собой ковёр и притворить дверь, как раздались тяжёлые отцовские шаги, скрежет ножек кресла по каменному полу и окрик лакею — отец требовал принести свет и вина. Замирая от азарта и страха, стараясь ступать тихо и передвигаться быстро, Веля устремилась вниз по узкому ходу, сжимая краденые вещи: отцовский плащ с лисьей шкурой и керосиновую лампу.
Стоило спуститься по лестнице, Веля погрузилась во тьму и сырость. Своды подвала терялись высоко над головой, промозглое дыхание близких катакомб пронизывало насквозь, едкая вонь гнилой воды вызывала тошноту. Впрочем, здесь ещё кое-где дымились светильники с неочищенным маслом и, по слухам, должна была ходить с обходами стража.
— Налево — и выйдешь к винным погребам отца, — шепнул Пол, — направо — в городские отстойники, оттуда и воняет, а нам надо вон в тот аппендицит… Там решетка под замком, но не бойся. Сейчас пройдёт патруль…
