Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа - Хьюз Мэтью (книга регистрации .txt) 📗
— Тварь, я прекрасно ощущаю невидимое, — проигнорировав вопрос, ответил старец. — Твои очертания отпечатались у меня в мозгу, и я знаю: ты не человек и не птица, а нечто среднее.
— Не называй меня тварью, — запретил Бесшумная Птаха.
— Хорошо, тогда буду звать тебя нежитью. Известно ли тебе, что ты — портал?
— Так меня тоже не нужно называть, — отмахнулся Птаха. Он утомился. Тело его питал солнечный свет, который остался в другом мире. Здесь же были тусклые сумерки, похожие на густой наваристый суп. Теперь половина его сущности соображала медленно и вполсилы, мысли путались, зато вторая часть думала остро и быстро.
— Ты же, нежить, самый настоящий портал, — рассмеялся старик. — Ты позабыл об этом. Даже без глаз я вижу сквозь тебя сияние Эмбелиона. Туда отправилась Дутожаба, до недавнего времени бывшая стражем деревни.
— Ты знаешь о Дутожабе? — удивился Бесшумная Птаха.
— Мудрец бы догадался, что именно я посадил ее там в качестве сторожевого пса, охраняющего нас от врагов.
— Не очень-то я тебе верю, — заявил Птаха, — что бы ты ни говорил.
Старец, по-прежнему игнорируя его слова, продолжал:
— Ежели тебе удастся продержаться здесь некоторое время, я смогу с твоей помощью выбраться отсюда. Скакну через тебя на другую сторону и вдохну воздух Эмбелиона.
— Даже если ты, старец, говоришь правду, то окажешься там ростом с муравья и участь твоя будет соответствующей. Ты готов сбежать отсюда только для того, чтобы тебя раздавила первая попавшаяся мышь?
Старик опять рассмеялся.
— Твоя правда. Но ради того, чтобы взглянуть на солнечный свет и на землю, может, мне хватит несколько мгновений!
— Долго мне здесь не продержаться, это я тебе обещаю, — сказал Птаха. То, что его могут использовать в качестве портала, ужасно его тревожило.
— Тягостно так жить? — спросил старик.
— Если ты не будешь осторожен, то скоро узришь, как твое сердце пронзают острые перья.
Старик зашелся неистовым смехом.
— Ты подстрекаешь меня такими нелюбезными речами; что же мне остается, кроме как использовать тебя в качестве двери, а потом захлопнуть?
Бесшумная Птаха почувствовал давление в своей голове, звон и эхо, и, хотя ни он, ни старик не двигались, между их сознаниями разыгралось великое сражение. Сильнее обычного Птаха соединил две расходящиеся стороны барьера, который против его воли вынуждали раздвинуться. На темных равнинах сошлись и бушевали армии мысли, меж ними клокотал очистительный огонь войны.
Обед не очень-то оправдал ожидания Т'сейс. Она по-прежнему пребывала под действием заклинания и чувствовала полнейшую покорность капитану. Два лейтенанта провели ее в каюту, в которой стояли стеллажи с древними пергаментами и томами. Книги были из числа недоброго наследия и изначально принадлежали ссыльным путешественникам — плененным, сошедшим с ума и погибшим средь осколков стекла внизу (гораздо позже она ему скажет: «Тебе должно быть известно множество заклинаний», на что он ответит: «Не все книги полны ими, любовь моя. Кроме того, человек мудрый не станет слишком сильно полагаться на заклятья»).
Сквозь толстые круглые окна по левой стороне каюты виднелось небо, все испещренное темно-зелеными, синими и пурпурными вспышками. От мха, покрывавшего весь корпус, шел слабый пряный аромат. Сверху постоянно раздавался, разносясь по древесине, неспешный спокойный звук: ритмичный рокот — дыхание мермеланта.
Посредине каюты стояли потертые, видавшие виды столы и стулья. На одном из них лежала карта Умирающей Земли, а рядом с ней — другая, большая часть которой была пуста, а за рамкой карты пестрели примечания и записи. (Позже Т'сейс узнает, что это карта Нижнего мира — такого, каким его знал капитан.)
На третьем столе были расставлены наглядные подтверждения изрядного усердия и тщательных приготовлений в виде праздничного угощения из странной дичи, а также овощи и грибы, которые выращивали на корабле. Аппетитный запах чуть не отвлек ее от объекта противоестественного обожания.
Когда они вдвоем уселись за накрытый стол, а два лейтенанта удалились в овальную деревянную дверь, капитан избавил Т'сейс от влияния отскочившего на нее заклинания. Сердце у нее унялось, и она смогла смотреть на книги, стулья и окна без постоянного желания вновь и вновь возвращаться взглядом к капитану.
Скрыв глаз под второй дополнительной повязкой, капитан проговорил:
— Я не сниму ее до тех пор, пока тебе не вздумается воспользоваться очередным заклятьем. Если нарушишь правило, придется вышвырнуть тебя за борт. Лететь вниз очень далеко.
— Ясно. — Т'сейс была совершенно побеждена. — Спасибо тебе за доброту.
Капитан кивнул ей в ответ и добавил:
— Я же благодарен тебе за то, что ты согласилась разделить со мной эту немудреную трапезу, которая теперь требует полного моего внимания.
Заправив за ворот салфетку, капитан больше не произнес ни слова и принялся наслаждаться сочными ножками дичи с хрустящей корочкой, а также испускающей пар картошкой и отварными грибами. Т'сейс пришлось признать, что пища была очень вкусной, хоть и не изысканной.
Относительно всего прочего Т'сейс не чувствовала уверенности. Она понятия не имела, стоит ли ей считать себя пленницей, или отчасти пленницей, отчасти гостьей, или же просто гостьей, а также не знала, насколько ей можно откровенничать насчет возложенного на нее задания, особенно принимая во внимание тот факт, что в запасе у нее осталось одно-единственное заклятье. А потому она попивала горьковатое вкусное вино и наблюдала за тем, как капитан с энтузиазмом поглощает обед. Невозможно было представить себе человека, более непохожего на Сарнода, которого ей на протяжении многих лет доводилось видеть, поэтому капитан приводил ее в замешательство и в восхищение одновременно. Не подлежало сомнению то, что команда уважала своего предводителя, а ведь он явно не был склонен браниться и распускать кулаки.
Капитан с удовольствием закончил трапезу, вытер губы и разрешил убрать тарелки.
— Редко к нам забредает какой-нибудь незнакомец, — сказал капитан. — Новичков сюда отправляет чародей Сарнод, обычно они сходят с ума, насмотревшись в осколки стекла, задолго до того, как мы их находим. Поэтому мне любопытно, кто ты такая, называющая себя Т'сейс, и зачем к нам пожаловала? Вооруженная заклинаниями, на воздушном плоту и с эскортом четырех человечков-твк. Признаюсь, я изрядно озадачен. Загадки меня порой забавляют, но я не стану терпеть те из них, что угрожают моему флоту. Следует ли мне беспокоиться?
Во время монолога капитан смотрел ей в глаза долгим взглядом, и ее охватило желание. В этот миг во время самого первого обеда она почувствовала, что ее берут штурмом. Стоило ли ей солгать? Если она скроет правду сейчас, что ее ждет?
Глядя в глаз капитану, она сказала:
— Я разыскиваю Вендру, женщину, с которой мы похожи как две капли воды, и мужчину по имени Гандрил. Я покажу их тебе, мысленно отправив картинку, только ты не подумай, что я таким образом насылаю на тебя заклятье.
Улыбка — капитан явно желал утаить большую радость.
— Твоя правда — я бы наверняка принял столь странное вторжение за заклятье. Давай отложим на потом вопрос о предмете твоих поисков. Почему ты ищешь? Кто вынудил тебя пуститься в путь, если этот кто-то, конечно, существует?
Теперь он был настолько серьезен, что Т'сейс, даже освобожденная от заклятья, выдала всю правду.
— Сарнод, — призналась она.
Помрачнел ли он? Она не поняла.
— Что ты сделаешь, когда найдешь кого-то из названных людей или обоих?
— Я должна буду взять их с собой и вернуться.
— А если я попрошу тебя вернуться со мной?
Вид сидящего напротив нее за столом капитана вдруг словно стал более весомым, более целеустремленным, она даже испугалась.
— Я не смогу это сделать, даже если захочу, — ответила она. — Любой другой во время пути погибнет. Так сказал Сарнод.
