Гимназия Царима - Сурикова Марьяна (книги полностью .TXT) 📗
— А подпись, — отчего-то прошептала наша староста. Видимо, Аделаида боялась нарушить красоту момента или потревожить зачарованные блестки. Те, словно отвечая, немедленно сложились в две буквы «А. О.», после чего замерцали и испарились легким сверкающим дымком, не оставив после себя даже мусора, который пришлось бы убирать. Стоило волшебству себя исчерпать, как девчонки загомонили, желая выпытать у меня имя щедрого дарителя.
— Из знакомых А. О. у меня только Арто Орсель.
— Арто?
— Красавчик Орсель?
— Давно он дарит тебе цветы?
— Арто у тебя в поклонниках?
— Нет его у меня в поклонниках, — отмахнулась от гомонящих гимназисток, — он мне никогда цветов не дарил. Хотя… — Я вспомнила последний волшебный подарок. — Дарил недавно, чем очень меня удивил.
— Он решил сделать это традицией?
— Арто к Маришке клинья подбивает? Однако как красиво Орсель умеет ухаживать!
— А девчонки сплетничали, что от него и лишнего комплимента не дождешься.
— Может, все намного серьезнее и мы чего-то не знаем? Признавайся, Мариона, у вас дело идет к помолвке?
— Да бросьте, девочки, уж меня-то о помолвке могли предупредить. Родители не дадут согласия от моего имени, не спросив заранее.
— Что-то подсказывает, будто одну из нас в день визита родных ждет сюрприз, — рассмеялась Аделаида.
— Глупости! — фыркнула я в ответ, однако слова девушки запали в душу и вызвали тревогу.
«Ну отчего до него всегда так сложно добраться?» — сокрушался Олайош, старательно карабкаясь на одну из самых высоких точек гимназии. Конек двускатной крыши был достаточно широк, чтобы пройти по нему прямо до ровного участка, венчавшего слуховое окно. Там-то и сидел защитник, задумчиво оглядывавший горную расщелину. В ней вновь громко завывал и бился ветер, словно нашептывал какие-то слова, звуча при этом сотнями голосов.
— Ну, знаешь, — отдуваясь, Аллар плюхнулся рядом, потеснив защитника, — такими темпами ты скоро на небо заберешься, вот там мне тебя точно не достать.
— Заберусь, — изогнув губы в невеселой усмешке, хмыкнул Эсташ.
— Я не то имел в виду, — тут же помрачнел Олайош, на что тен Лоран равнодушно качнул головой.
На несколько минут между ними воцарилась тишина, а ветер продолжал говорить разными голосами.
— Странное ощущение, словно они до сих пор там, — махнул Аллар рукой в сторону расщелины. — Будто, если прислушаюсь, смогу различить слова.
— Они там, — кивнул Эсташ, — но нам не дано увидеть. Пойманы в ловушку цикличного времени, подобно мне, подобно ему.
— Знаешь, это единственная точка, откуда заметно, что гимназия асимметрична. Для стороннего наблюдателя внизу просто ущелье, и никто не догадается, что прежде на том месте высилось три башни.
— Камни на дне ущелья сточила вода, раньше они больше походили на обломки стен.
— Ущелье тоже разрастается. С этой высоты дна совсем не видно. К тому же там постоянно туман, как в тот день, когда башни рухнули.
Олайошу вдруг стало ужасно тоскливо, даже слезы навернулись на глаза, и он упер локти в колени, закрыв лицо.
— Как же горько думать об этих девочках, — приглушенно промолвил он. — Если не считать наставниц, ведь совсем юные были. Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать. Как же враг подобрался к нам тогда настолько близко?
— Нет хуже предательства самого близкого друга и того, кому верил. Но не будем об этом, Олайош. Я пришел сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Мне нужно обдумать ситуацию, найти выход.
— Я искал тебя, чтобы сказать, — временное закрытие гимназии лучший из возможных вариантов. Самый безопасный. Ты уже говорил с директором?
— Да.
— И как?
— Он столкнулся с резкими возражениями со стороны многих опекунов. На их взгляд, прерывать учебу в самом разгаре без веских причин не имеет смысла. Сказать, что в академии небезопасно, значит подставить школу под удар. В таком случае учеников просто заберут навсегда. Гимназия более не находится под опекой моей семьи, повлиять на руководство школы в приказном порядке мы не можем.
— Но защитников всегда слушали. Одного вашего слова достаточно, чтобы гимназию закрыли на пару месяцев, скажем, для укрепления старого фундамента.
— В попечительском совете недавно была замена состава, теперь руководящая должность отдана представителю нижней палаты Сената. Угадай, кто занял место инспектора?
— Неужели Орсель?
— Ты как всегда проницателен.
— И именно он против закрытия гимназии?
— Возражает категорически. Ему нужны доказательства, смета ремонтных работ по тому же фундаменту, заключение специалистов, что в некоторых башнях требуется укрепить свод, и подтверждение всех прочих причин, по которым мы могли бы временно закрыть гимназию.
— Если сказать ему об истинной причине, он не поверит. Решит, что ты набиваешь защитникам цену, поскольку твоя семья пострадала от принятых законов.
— Решит, — кивнул Эсташ, — и все последние происшествия — знаки лишь для нас, для Орселя они ровным счетом ничего не значат.
— Что же делать?
— Искать места, где сможем укрыть детей, сделать упор на занятиях по магической защите и добавить количество отведенных на предмет часов. На своем уроке постарайся также переориентировать темы на профиль самообороны. Не для всех я могу провести занятия, а твой урок является обязательным.
— Хочешь сказать, будто кто-то не желает посещать магическую защиту? — От удивления у Олайоша все тревожные мысли вылетели из головы. — Таких ведь попросту не найти!
— Есть.
— И кто? На кого мне обратить повышенное внимание? Чья прелестная головка до сих пор не забита всецело мыслями о тебе и твоем предмете?
— Тэа Эста отказалась посещать факультатив.
— Не понял. Какая тэа? Ты сейчас о моей Маришке?
Эсташ коротко кивнул.
— В каком смысле отказалась от защиты? А что она посещает?
— Я не интересовался. Но если она захочет прийти к тебе на консультацию, используй и эту возможность. Насколько я заметил, у учениц много слабых сторон, теории было явно недостаточно, чтобы они научились применять усвоенные заклинания.
— Учитель, который вел теорию, уже ушел на покой, поэтому и преподавал он соответственно. Полагаю, половина гимназисток его уроки благополучно проспала. Как понимаю, этот предмет вообще не считался важным для девушек. Им вон этикет, осанку, шитье, готовку преподают и даже пение. Воспитывают для света будущих жен и матерей, которым не нужно знать и уметь применять против любимого мужа защитные заклинания, например, в пылу ссоры. А вообще, думаю, следует задать Маришке нагоняй.
Эсташ промолчал, и Аллар вновь заметил, как на кончиках пальцев защитника пляшут крохотные язычки пламени.
— То есть в прошлый раз я не ошибся? — уточнил он у друга, указав на его руки.
— Не ошибся в чем?
— Тогда это пламя тоже было связано с Марионой? Она выводит тебя из равновесия?
— Сложно сохранять равновесие, когда слабая девушка оказывается в самом центре чудовищных событий.
— Это, конечно, верно. Прежде не замечал за ней способности попадать в неприятности, а тут два случая подряд, но при этом она еще и от магической защиты отказалась! Вот что у юной тэа в голове?
— Не выпытывал, — усмехнулся защитник.
— А мог бы. Всего лишь чуточку воздействия и один маленький вопросик: «Мариона, отчего вы отказались от уроков?» — и она бы все рассказала.
— Возможно, она не желает рассказывать. В такой ситуации у меня нет морального права применять воздействие.
— Эх вы, наследники неизмененной крови! Совсем нет в вас людской способности заранее извинять свои действия благими намерениями. При вашей силе как просто было бы управлять людьми. Но спросить все равно можно.
— Для этого ее нужно поймать.
— Не понял.
— Завидев меня на расстоянии в пятьдесят шагов, тэа убегает столь стремительно, что я не успеваю о чем-либо спросить.
— Она от спасителя еще и бегает? Теперь я совсем ничего не понимаю.
