Странница (СИ) - Воронина Тамара (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗

– Лена, Лена, что такое, что случилось? – Шут тряс ее за плечо, легонько похлопывал по щеке. – Что приснилось?

Сон. Господи, всего лишь сон. Не возвращение. Дрыхла и видела кошмар, мучивший днем и вернувшийся ночью. Она вцепилась в шута, вжалась щекой в худое плечо, обхватила обеими руками. Не отпущу. Даже во сне не отпущу. Шут обнял ее, начал успокаивающе целовать куда придется, говорить невнятную утешительную чепуху, но больше она не рискнула спать, так и таращила глаза до утра, а если вдруг все-таки чувствовала, что засыпает, встряхивалась и, обнаружив шута рядом, успокаивалась до следующего провала…

Утром она чувствовала себя ужасно. Кружилась голова, тошнило, о еде не хотелось и думать. Маркус не выдержал и сбегал за Лиассом. Только взглянув на нее, эльф вздохнул:

– Одевайся. Сейчас скажу Гарвину, и отправимся на свидание с драконом. Не волнуйся, пользоваться амулетами легко, иначе они не были бы так популярны. Полукровка, проследи, чтобы она оделась тепло. Мне кажется, она сейчас очень плохо соображает.

Шут перебрал ее вещи, достал теплые чулки, шерстяные носки, бдительно присматривал, пока она одевалась, приготовил меховой плащ Рины, поправил капюшон и едва не забыл о теплой одежде сам. У него ведь ничего не было, только то, в чем он вернулся, а куртка-то была летняя… Маркус дал ему свои носки, у кого-то из мелких эльфов выпросил зимнюю куртку… В общем, на простые сборы ушел почти час, зато на склон, который летом был покрыт цветущими маками, они просто шагнули из палатки Лиасса. Лена зажмурилась – снег сверкал так, что резало глаза. Шут развернул ее лицом к лесу – стволы деревьев все-таки приглушали слепящее сияние.

– Амулет не забыли? – спросил Гарвин. Влетело ему, видно, крепко, потому что был он как в воду опущенный. Шут вытащил из кармана пряжку. – Аиллена, возьми ее. Лучше держи обеими руками. Расслабься. Никуда ты сейчас не денешься. Все будет хорошо. Успокойся. Вспомни дракона. Что-нибудь, какой-то один момент. Что тебе больше всего запомнилось? Слова его какие-то, интонации. Как он склонял голову, как садился. Вспомни, какой он. Как бы ты сказала одним словом?

– Красивый.

– Вспомни, какой он красивый. Как солнце играло на его чешуе. Какие у него глаза – как расплавленное золото. – И вдруг совсем другим тоном бросил, почти приказал: – Позови его!

Ар-Мур! Ар-Мур, ты меня слышишь?

Чего орать-то так, женщина? У Владыки своего научилась? Слышу, слышу, хватит психовать, а то у меня в ушах свербит. Случилось чего?

Я не знаю, ар-Мур. Мне страшно.

Вот тоже новость – страшно ей. Мышь увидела? Или у эльфов тараканы завелись?

Мне надо поговорить. С тобой, ар-Мур. Больше уже не с кем.

Не с кем ей… а оно мне надо – с тобой разговаривать? Делать мне больше нечего, слезки твои утирать. Ты где вообще?

Там, где мы встретились.

Так и скажи: там где я тебя испугал до… хм… полусмерти. Ладно хоть на это ума хватило – в знакомое место прийти. Одна?

Нет.

А остальные мне на хрена?

Я шута не оставлю.

Тощего этого, ушастого? Вкус у тебя не очень. Ладно. Иди. С ушастым. Остальные пусть ждут.

Никакой вертикальной линии не было. Ахнул Гарвин. Лена повернулась и увидела совсем другой пейзаж, решительно шагнула туда и потянула за собой шута.

– Вы – ждите!

Говорить, собственно, было уже некому, потому что снег вокруг был, но были горы. Высокие – таких она здесь еще не видела, вообще, в Новосибирской области этакие Альпы замечены не были, так что либо география совпадает лишь частично, либо это уже не Сайбия. Либо другой мир. Шут крепко держал ее за руку.

Ну чего встали? Вперед с песнями. Вон пещеру видишь? Туда и топай.

– Ты его слышишь, Рош?

– Нет. Но как-то неуютно.

Неуютно ему, видишь ли… тоже мне… барин. Иди давай, Аиллена. Замерзнешь. Здесь холоднее. Намного холоднее.

Это Лена уже поняла – замерзла она почти мгновенно. Самый лютый мороз в Сайбии был градусов в двадцать пять, максимум тридцать, здесь же завернуло к сорока, и они припустили к пещере бегом, так и держась за руки. Внутри теплее? Хотелось бы, потому что замерз даже шут. Конечно, на куртке не было капюшона, перчаток для него не нашли, да и штаны были не для такой погоды.

В пещере было существенно лучше. Лена вспомнила тепловые завесы в тамбурах магазинов, а шут недоуменно заоглядывался: как это, только что уши отмораживало, а тут вдруг сразу тепло…

Дракон ждал в просторном и пустом зале без всяких признаков сталактитов и прочих пещерных красот. Откуда-то шел свет, не то чтоб яркий, но вполне достаточный.

– Эх, забыл я, что вам на земле сидеть нельзя, задницы поотморозите, – сокрушенно сказал дракон. – Погодите. Я сейчас.

Он рысцой, забавно потряхивая хвостом, убежал в боковой тоннель, вернулся через несколько минут, неся подмышкой ящик. На трех лапах он передвигался так же легко, как и на четырех. Наверное, и на двух способен. Шут поставил ящик и усадил на него Лену, а сам встал сзади и положил руки ей на плечи.

– Правильно, – одобрил дракон, – по-мужски. Поработай спинкой кресла. А ты изменился, полукровка. Заметно изменился. Ну-ка посмотрим… А… понятно. Решил проверить себя? Допроверялся? Слушай, Аиллена, а зачем тебе такой дурень нужен? Ты ж его, поди, честно и преданно дожидалась, томясь в одиночестве?

– Не томилась я в одиночестве.

– Завела-таки любовничка? Ну слава богу, нормальная баба, а то я уж в тебе святость, переходящую в кретинизм заподозрил. Ладно, этому полезно, видно, мало его еще жизнь побила, решил еще бока поподставлять… Ты почему какую-то дуру послушал, а не себя? Болван. Вот испепелю тебя, чтоб не мучился и других не мучил.

– Я тебе испепелю, – пригрозила Лена, – чешуйки-то из хвоста повыдергаю.

Дракон сел на попу и обвился хвостом.

– Шутишь. Значит, жить будешь. А с остальным разберемся. Что там у вас за это время интересненького было? Как там твой Владыка, утешил всех страждущих, кого я не пожег?

– Мур, ты же и сам можешь все узнать…

– Узнать – могу. Мне интересно, что ты считаешь интересным… Ну ладно, не хочешь говорить, не надо. Щас узнаем. – Он вытянул шею, приблизил морду почти к лицу Лены (шут заметно напрягся), прикрыл один янтарный глаз и вперился другим ей в душу.

– Ну и кому ты что демонстрируешь? Приколист нашелся.

– Уж и поприкалываться нельзя, – проворчал дракон, принимая прежнюю позу. – Твой вон как струхнул. Штаны-то не запачкал, полукровка?

Лена погладила холодную руку шута, вздохнула и рассказала все, что случилось за последние полтора года. И опять у нее получилось внятно и не так чтоб длинно, без лишних деталей, но с деталями необходимыми. Свою руку с пальцев шута она так и не убирала – было спокойнее. Правильнее.

Дракон совершенно по-мультяшному покачал головой.

– Да, насыщенный был годик… Трудно тебе было без него, да? Ты ему хоть по шее-то надавала как следует? Вообще, дура ты, хоть и Светлая. Не надо было бросать эльфа, пусть бы помучился… ну хоть месяцок.

– Я бы понял, – тихо сказал шут. – Она свободна. А я… я все равно буду с ней. Как угодно. Я знаю, что виноват, ар-дракон.

– Нет, вы точно парочка. Два дурака. Виноват он… В чем? В том, что жизнь течет? Что ты сделал, уже не изменить, так что засунь свою совесть подальше и постарайся, чтобы ей было так же хорошо, как было плохо этот год. Во всех смыслах постарайся, понял? Кама-сутру, может, ему подарить, а, красавица? Ну теперь что все-таки привело тебя ко мне? Вопросы? Формулируй.

И Лена сформулировала. Голос, правда, прерывался и дрожал, но она опять обошлась без лишних слов. Похоже, дракону это понравилось, но придуриваться он не перестал: снова сел на попу, подпер голову левой передней лапой, оперевшись о колено задней, а правой почесал в затылке. Словно пара листов железа погремела. Как бы успокоить шута, как бы объяснить, что дракон, даром что сильнейший, усердно изображает одноглавого Змея Горыныча в компьютерном исполнении или просто пародирует жесты и мимику людей… Что он всего-навсего юморист. Шут.