Черное Таро - Николаев Андрей (книги онлайн полностью TXT) 📗
Водитель задумался, будто прикидывая, понравятся ли ему гуляющие по спине блохи.
— Да, интересно, — задумчиво протянул он, передернув плечами, — стало быть, скоро всем абзац настанет?
— К тому все и идет, — кивнул Корсаков.
— Эх, мы то пожить успели, а вот дети… У тебя есть дети? Нет? А-а, у меня двое, — обозлившись на несправедливость судьбы, водитель рванул рычаг передачи, — какие-то уроды взрывают, шахты бурят, а нам расплачиваться! И ведь не докажешь никому, что я не причем. А куда, мать их так, Гринпис смотрит?
— Гринпис стал теперь прикормленный, — вздохнул Корсаков, — им давно уже монополии платят, чтобы конкурентам жить мешали.
— Да ты что? И здесь, выходит, куплено все? Ну, суки…
Водитель внезапно замолчал. Дорога пошла под уклон, колеса почти не цепляли асфальт, машина то дергалась, когда шины касались дороги, то скользила, как на салазках. За стеной дождя угадывались однотипные двенадцатиэтажки, одинаково раскрашенные в белое и желтое. «Четверка», все убыстряя ход, катилась под уклон. Корсаков глянул на водителя и обмер — тот сидел, вперившись в лобовое стекло, побелевшие от напряжения руки намертво зажали рулевое колесо.
— Эй, друг, — позвал на всякий случай Корсаков, хотя уже понял, что случилось с водителем — то же самое было с парнем, который подвозил его этой ночью от платформы «Яхрома»к усадьбе Белозерских. Тот же ступор, выпученные глаза, вздувшиеся от напряжения вены на руках и бессмысленный взгляд в никуда.
Только сейчас все было намного хуже — нога водителя давила на газ и машина разгонялась все быстрее. Корсаков попытался оторвать руки водителя от баранки, но было похоже, что тот скорее оторвет руль, чем отпустит. Игорь рванул ручной тормоз. Ручка легко поднялась до упора — видимо водитель ручником не пользовался и тот давно уже не работал. Перегнувшись, Корсаков попытался сбросить ногу водителя с педали, но тот уперся в нее с такой силой, словно хотел продавить днище автомобиля.
Выпрямившись, Корсаков глянул вперед, выругался, распахнул дверцу автомобиля и рывком выбросился из салона — слева в борт «четверке» летел самосвал.
Он ждал удара об асфальт, но странно мягкая волна подхватила его, перенесла через бордюр, через тротуар и опустила на залитую водой траву. Отплевываясь от воды, Корсаков обернулся. Самосвал ударил «четверку» в багажник, машину закрутило, как на льду. «ЗИЛ» на полной скорости ударился колесами в высокий бордюр, кузов подбросило, самосвал встал на капот, постоял, раскачиваясь и стал заваливаться вперед, прямо на Корсакова. Как в замедленном кино тот видел падающий на него автомобиль, даже разглядел, как в кузове перекатываются остатки щебня. Самосвал заслонил все небо, когда к Игорю вернулась способность двигаться. Он покатился по земле, точно гонимый ветром лист. Позади раздался глухой удар, скрежет. Тяжело дыша Корсаков поднял голову. Самосвал лежал вверх колесами, в смятой кабине кто-то бил ногой в стекло, пытаясь выбраться. Пахло бензином. Корсаков поднялся и пошатываясь побрел прочь.
Град кончился и дождь уже стал похож на нормальный московский дождь, а не на тропический ливень. Повсюду валялись сорванные рекламные щиты, ветки, листья и целые деревья, вырванные с корнем или сломанные пополам. Вразнобой гудели сирены — в стоящих возле домов автомобилях сработала сигнализация. У многих машин стекла пошли трещинами — град, падавший с неба, летел со скоростью картечи из охотничьего ружья.
Корсаков брел наугад и был несказанно удивлен, когда впереди, метрах в двухстах увидел дом, в котором жила Анюта. Охранник на воротах подозрительно посмотрел на него, но, узнав, пропустил. Игорь открыл дверь ключом, который ему дала Анюта и вошел в подъезд. С одежды ручьями текла вода. На звук открываемой двери вылетела консьержка, Корсаков приготовился к долгим и нудным объяснениям. Собственно, он был даже готов к тому, что его просто выставят вон, но консьержка лишь пренебрежительно скривила губы и, не сказав ни слова, удалилась к себе. Корсаков улыбнулся: не иначе Анюта провела подготовительную работу. Придет, мол, человек, вы его видели. Ключи я ему дала, так, что пропустите пожалуйста. Наверное и денег еще дала старой грымзе.
Лифт бесшумно поднял его к квартире девушки. Повозившись с замком, Корсаков распахнул дверь и почти упал в прихожую. В квартире было темно. На всякий случай он позвал девушку. Никто не отозвался. Чертыхнувшись, он скинул кроссовки, сбросил на пол куртку, джинсы и толстовку — все было мокрое насквозь. В ванной он вытерся насухо, постоял возле джакузи — был соблазн залечь в горячую воду и отмокнуть, смыть усталость и грязь. Нет, времени на водные процедуры не было. Вздохнув, Корсаков посмотрел в зеркало, хмыкнул. Под глазами синяки, бледный, как покойник. трехсуточная щетина тоже не добавляла привлекательности. Надев халат он прошел в холл, осмотрелся. Если Анюта взяла карты, куда она могла их положить?
Он начал поиски с тумбочек, постепенно стервенея от обилия тряпок: бюстгальтеров, трусиков, маечек, шелковых ночнушек. Сначала он аккуратно складывал вещи, а посмотрев очередной ящик, убирал все обратно, но, конца и края поискам не было видно и поэтому Корсаков стал просто вываливать все на пол и расшвыривать по сторонам в поисках колоды. Закончив с холлом, он посмотрел на часы — двенадцать тридцать пополудни. У него осталось меньше полусуток, чтобы вернуть Таро Бафомета магистру, а он даже не знает, где они могут быть.
На кухне искать было, практически, негде. Он вытащил из морозилки бутылку водки, выпил полстакана, яростно захрустел соленым огурцом. На некоторое время водка добавила сил. Потом иллюзия бодрости исчезнет и придется выпить еще, а потом и еще. Он уже бывал в таком состоянии, когда спиртное заставляло концентрировать силы, увеличивало работоспособность, добавляло уверенности в успехе. Пусть это обман и организм отплатит за насилие жестоким похмельем, а может и чем похуже: отравлением или «белочкой», но ему сейчас было все равно, лишь бы не опустить руки, не сдаться. В конце концов он свалится с ног, но это будет потом, а сейчас главное — продержаться двенадцать часов и во что бы то ни стало отыскать карты.
В комнате Анюты он задержался чуть дольше, чем в холле — разворошил даже постель, заглянул под ковер. Осмотрев напоследок балкон, Корсаков убедился, что если карты и были в квартире, то сейчас их здесь нет.
Присев на кухне он попытался сосредоточиться, но перед глазами возникало лицо Катюшки, то, как она бежала к нему, как шептала на ухо, предлагая почитать книжку, слюняво чмокала в щеку и просила не уезжать. Глаза заволокло туманом, он моргнул и с удивлением обнаружил, что по щекам текут слезы. Не хватало еще совсем расклеиться…
Он налил водки, выловил из банки огурец и в это время зазвонил телефон. Думая, что это Анюта, Корсаков бросился в холл, лихорадочно разбрасывая вещи, отыскал трубку.
— Алло, Анюта?
— Добрый день, Игорь Алексеевич, — холодный голос магистра подействовал, словно удар по затылку — Корсаков опустился на пол, ощущая, как сжимается сердце. — У вас осталось около десяти часов, вы не забыли? Шестьсот минут, если вам угодно и ни секундой больше.
— Я помню, — сумел выдавить из себя Игорь.
— Мы уже с трудом сдерживаем натиск наших врагов. Торопитесь.
— Это вы забрали девушку?
— Вы не о том беспокоитесь, Игорь Алексеевич.
— Она не чужая , поймите, она не чужая ! — закричал Корсаков, в отчаянии ударив кулаком по столу. Жалобно хрустнул бокал, подпрыгнул и опрокинулся подсвечник. Из рассеченной руки хлынула кровь.
— Когда вы найдете то, что ищете, — словно не слыша его, продолжал магистр, — наберите номер «семь семерок», добавочный — ноль. Запомнить очень легко.
— Отпустите девушку, она вам не нужна! Я… — короткие гудки в трубке заставили его замолчать.
Корсаков приподнял руку, тупо посмотрел на рассеченную ладонь. Трубка выпала из кулака, он слизнул кровь, осмотрелся в поисках какой-нибудь тряпки, но вокруг было только шелковое белье. Он прошел на кухню, в шкафчике обнаружил аптечку. Почти не почувствовав боли он смазал края раны зеленкой, перебинтовал руку.
