На Закате (СИ) - Шульженок Павел (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Приблизившись, Аполлос с удивлением обнаружил, что передняя стена между правой вратарная башней и левой угловой практически полностью отсутствует, сохранившись лишь в виде небольшого полуразрушенного фрагмента в левом конце. Вместо стены же можно было наблюдать лишь несколько секций загородки из нескольких продольных досок, которую, разумеется, всякий желающий мог как обойти, так и перелезть. Вратарная башня всё еще служила въездом на внутренний двор, превращенная, однако, в обычную арку, потому как ничто её уже давно не закрывало. Проезд в Шаттери контролировался одним единственным сентинелом, сидящим на лавке у башенной стены.
Собственно и поднимающаяся вверх по стенам зелень, и состояние разрушающейся кладки говорили скорее о том, что крепость уже погибла. А множество приземистых деревянных пристроек как снаружи, так и внутри её, напоминали скорее чужеродные наросты, покрывающие мертвый костяк.
Сентинел-привратник приветственно помахал рукой прибывшим всадникам, и они, не останавливаясь и не снижая скорости, проехали внутрь.
10. Шаттери.
Крепостной двор, весь застроенный по кругу деревянными пристройками, напоминал скорее квартал из трущоб, какие бытовали на окраинах Альдена. Свободная площадь была представленна неровным притоптанным грунтом, слегка пересыпанным сеном, который в дождь должен был превращаться в сплошное грязное месиво. По счастью, это лето не отличалось частыми дождями, и сейчас всё было сухо и ровно.
Вообще в Шаттери оказалось достаточно людно. Человек десять можно было насчитать на самом дворе, еще слышался говор из окон, подсвеченных изнутри мерцающими сиянием. Люди так же не особо выдавали в себе представителей инквизиции: мужчины носили обычные вестерские кожаные жилеты и охотничьи камзолы, а кроме них можно было увидеть и женщин в простых сельских платьях. Одна как раз вынесла откуда-то лохань с помоями, и натужно потащила её через двор, что бы вылить за отсутствующую стену.
Только пара сентинелов в старых перелатанных коттах, игравшие в карты под навесом, как-то напоминали о том, что здесь обитает собственно инквизиция.
— Это мало похоже на наше Управление или на Эбендорф, правда? — усмехнулся Кастор останавливая лошадь.
— Весьма мало, — мрачно согласился Аполлос, продолжая отмечать детали хаоса и разрухи вокруг. Обломки телеги сваленные у ворот, свиной загончик у дальней угловой башни, даже небольшой костерок вокруг которого сидела еще пара человек.
Наконец, к прибывшим всадникам вышел сержант сентинелов. Светловолосый альт, с правильными чертами лица, которое однако, выдавало уже человека повидавшего на своём веку всякое. Синие глаза под слегка обвислыми веками были добры и вместе с тем пронизаны какой-то болью, надломом.
— Приветствую вас, братья! — улыбнулся он. — Опорная крепость святой Инквизиции Альдена приветствует вас в моём лице. Сержант Герард Альбус к вашим услугам.
— Майор-агент Кастор Барроумор. — ответил комиссар, спешиваясь.
— Агент Аполлос Епифан. — представился вместе с ним и секундант.
— Я сразу узнал вас, господин Барроумор! Вам наверное нужно бы переговорить с нашим инспектором, но господин Буро сейчас в отъезде.
— Хорошо… Надеюсь, он вскоре будет?
— Я тоже так думаю. У него служебный выезд в соседнее графство, вроде как новое капище нашли.
— Они всё еще появляются?
— Вот последнее время стали. Так-то после вашего рейда несколько лет люди даже думать о язычестве боялись. Даже заезжие эрки "Отче наш" стали учить, на всякий случай. Но вот видите, любого благочестия надолго не хватает… — ответил сержант, пока один из сентинелов перенимал коней. — Идёмте за мной, я провожу вас в столовую: перекусите с дороги, отдохнете.
— И что же, брат Филлип не может это благочестие поддержать? — спросил Кастор заинтересованно.
— Ну как же, поддерживаем. Вот, месяца два назад даже на кол изуверов сажали, вдоль дороги. Но на весь Вестер нас не хватает. Нужно гораздо больше людей, таких как вы, и господин Буро.
Вход в столовую располагался недалеко от свиного загона, и приблизившись, Аполлос увидел что за оградкой прямо на земле лежат две неимоверных грязных туши. В них даже не сразу можно было опознать свиней, или даже найти зад или перед, они просто напоминали гигантские бурдюки, длинные и раздутые, валяющиеся на земле. Пожалуй, что по длине они превосходили рост человека, и врядли их можно было обхватить. Кастор, как всегда, заметил удивленный взгляд секунданта.
— А это знаменитые гримские свиньи, дальние родственники диких вепрей Мистериона. По форме они, конечно мало похожи, но размерами всё те же гиганты. С одной такой туши мяса и сала выходит больше, чем с двух или даже трёх наших свиней. Ладно, заходи…
Столовая в Шаттери отличалась низкими потолками и, как часто бывало, плохим освещением, но была достаточно уютна. Добротные чистые половики, на стенах старинные гобелены, потертая но крепкая мебель из опаленного дерева, и, конечно, горящий камин.
Сложив вещи в углу, инквизиторы сели за стол, и приветливая кухарка тут же подала им горячий мясной ужин и вино. Последнее по вкусу было несколько резким и неприятным, как оказалось, из-за того, что вестерцы иногда бавили обычное вино жженым, добиваясь сильнейшего опьянения. Это сыграло свою роль, и скоро оба путника изрядно захмелели, ощутив приятную негу и тепло во всём теле, что было как нельзя кстати после трехчасовой скачки.
Насытившись, Аполлос передвинул стул к камину, поближе к веселому огоньку, трепещущему среди переливистых углей, протянул ноги и, оглянувшись на Кастора, сказал:
— А знаете, брат мой Кастор… Сейчас мне кажется, что здесь гораздо лучше чем у нас в Управлении.
— И я очень рад, что ты начал это понимать. — хохотнул комиссар. — Я, признаться, несколько волновался, что альденский неженка будет утомлять меня в дороге, если не нытьем, то печальным видом. А ты отлично держишься…
— Но я не неженка.
— Похоже на то… Признаться, ты мне нравишься, парень. Ты родом из какого монастыря?
— Из Лабриса, аббатство апостола Павла.
— Это же… недалеко от Эбендорфа? В прочем, по тебе и видно, чистокровный хартлендский альт. И в каком возрасте тебя приняли в Лабрис, родителей помнишь?
— Мне было четыре, и я помню мать. Женщина в хорошем платье, от неё пахло базиликом. Это всё, что я знаю.
— Базиликом? Необычно для крестьянки или нищенки, согласись. Возможно, ты происходил из хорошей семьи, Аполлос. Впрочем, не важно…
— А что до вас, брат Кастор?
— Ничего. В Барроумор меня принесли в корзинке. Какой-то приходской священник. Если бы мне было интересно, кто была моя мать, я бы мог даже узнать, с какого прихода был тот священник, найти то место… Только знаешь, у меня, пожалуй, вовсе не было матери. Я рождён в Церкви, воспитан ею, и в ней умру. И тебе советую жить и думать так же… Базилик там, или что-то ещё.
Постепенно от наблюдения за огнем Аполлоса стало клонить в сон, и он наконец забылся ненадолго, уронив голову на грудь. Однако поспать ему удалось недолго: вскоре со двора стали раздаваться звуки какого-то оживления, которые и прервали его отдых. Кастора рядом уже не оказалось, и Аполлос встав со стула и растерев ладонью осоловелое лицо, вышел из помещения столовой.
На дворе к тому времени уже стемнело, и лишь множество факелов и несколько висячих фонарей заливали территорию крепости неярким свечением. Обитатели Шаттери встречали только что прибывших всадников, всего дюжину человек. Лишь некоторые из них носили инквизиторские котты, большинство же было облачено в обычные камзолы с легкими кирасами, и лишь красные повязки у всех на плечах, по-видимому, обозначали их общую принадлежность.
Но больше всего внимания обращал на себя предводитель отряда, мощный воитель с угольно-чёрной гривой зачесанных назад волос. При том, что и сам по себе он был сложен могуче, массивный доспех с наплечниками придавал его фигуре еще больше грозной основательности. Грубое носатое лицо, с явственной щетиной, косматые бакенбарды, все это придавало облику командира нечто звериное, делая его похожим или на медведя, или на огромного волка, или еще на какого косматого зверя. Таков был майор-агент инспектор Филипп Буро.
