На Закате (СИ) - Шульженок Павел (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Прямо в сердце? Неплохо. — прокомментировал Кастор.
— А то, и никаких визгов… — ответил Филипп не без гордости.
Само празднование Элая должно было начаться вечером, на закате, и до этого времени Аполлос оказался совершенно свободен. Что бы потратить время, инквизитор решил прогуляться близ Шаттери, осмотреть окрестности, и насладиться уединением на природе.
Взгорье, на котором возвышалась крепость, позволяло обозревать окрестности со значительной высоты, раскрывая вид на кажущийся игрушечным Флаккелок, теснящие его шероховатые покровы лесов, ленточку тракта. В голубеющей дали, если приглядеться в нужном месте, можно было рассмотреть выступающие над лесом башни Армьенской крепости, а чуть дальше, искажая линию горизонта, слегка вздымалась гряда холмов, на которых находился Вокьюр. И над всем этим полотном величаво клубились исполинские массы облачных гор. Холодые голубовато-белые понизу, и согретые теплыми золотыми тонами на вершинах.
Молодой инквизитор шел вдоль по тропе, горизонтально тянущейся от Шаттери к соседней вершинке, чуть пониже. Там находилась обособленная буковая рощица с высокими стройными деревьями, сама напоминающая дивную зеленую цитадель. И именно туда направился Аполлос, заинтересованный к чему может вести дорожка. Чьё-то жилище, еще какая-то постройка, а может быть кладбище?
Под сенью буков Аполлос не обнаружил почти никакого подлеска, лишь невысокий травяной ковер, и крепкие ровные стволы, подобно природной колоннаде поддерживающие своды густых крон. Между тем тропка не исчезала здесь, а вилась дальше, обходя старые деревья и вздыбленные корни. Наконец, она покидала тенистую сень рощи сквозь щель между последними стволами и выбегала на залитую светом опушку. Здесь снова открывался вид на восточный простор, но при этом, благодаря стоящей за спиной роще, создавалось невероятное ощущение уединения и покоя. Словно ты паришь над землёй, со всеми населяющими её людьми, со всеми их грехами и проблемами. Аполлос еще подумал, что наверное так должен ощущать себя христианин, окончивший земную жизнь: вознестись и взирать на оставленный мир со своей высоты, где носятся вольные ветра и, возможно, тихо шелестят кроны девственного леса.
Не сразу инквизитор заметил, что на опушке есть и еще кое-что приметное. Здесь лежал большой и продолговатый светло-серый камень, в котором не сразу можно было узнать то, чем он являлся. Древним надгробием c эффигией. Из-за многих лет под открытым небом и действием всех его стихий, материал древнего изваяния выщербился, лишив человеческую фигуру точных очертаний и словно оплавив её. Однако приглядевшись вполне можно было разглядеть лежащего человека с руками, спокойно сложенными чуть ниже груди, и даже меч, рукоять которого они держали. При этом обе ступни, когда-то смотревшие носками вверх, были сколоты, и явственные трещины уже пролегали по углам надгробия.
Кто бы это мог быть? Древний хозяин Шаттери? Или вовсе лорд этих земель? Был ли он уже альденцем, или здесь еще покоился прах иридийца? И вообще, сколько лет этой могиле? Двести, триста?
В то самое время, когда Аполлос размышлял над этими вопросами, из рощи неожиданно появилась девушка. По виду молодая селянка в неброском платье на бретелях поверх грубой сорочки. Тёмно-каштановые волосы убраны в пучок на затылке, но растрепаны, как часто и бывает у работающих простолюдинок.
Увидев инквизитора, склонившегося над могилой, девушка, очевидно не ожидавшая никого здесь встретить, смешалась и двинулась было обратно под сень рощи, но не успела. Её излишне резкое движение было тут же замечено, и незнакомка оказалась под испытующим взглядом Аполлоса.
— Здравствуйте… сестра… — произнес он, задумавшись на мгновение, но не смутившись.
— Здравствуйте… Ваше Преподобие. — растерянно ответила девушка. Аполлос разглядел её чуть получше: черты её лица были несколько неправильны из-за прикуса и крупных зубов, но в силу молодости и свежести, она не переставала казаться милой. При этом, она была очень стройна, что так же придавало ей значительной прелести. В руках у девушки было что-то вроде мотка веревки.
— Вы случайно не знаете, чья это может быть могила?
— Нет, господин… Этого никто не знает. — на щеках у незнакомки выступил румянец, но она несколько приблизилась. — Но его все называют Защитником, и деды так называли, и их деды… А уж почему, то одному Богу известно.
— Да… интересно… Как ваше имя?
— Каролина, господин.
— Зовите меня братом Аполлосом.
— Да господин… брат Аполлос. — девушка с улыбкой потупила взор.
— Вы же из Шаттери, или из села? — в лице Аполлоса тоже появилась какая-то мягкость.
— Из Шаттери. Мой отец служит коновалом. Вот, пошла, думала хвороста набрать к празднику, что бы от себя в огонь кинуть. А тут вы…
— Ну, здесь нет хвороста. — заметил инквизитор и повернулся к пейзажу. — Однако очень красиво. — Лучше, чем в Альдене?
— Не знаю… Совсем иначе. В Альдене слишком много… человеческого. Там всё создано человеком, даже самое прекрасное и величественное. А здесь люди словно крошечная часть огромного мироздания. Как деталь картины, может быть даже главная деталь, но не более. Господь создал этот мир для нас, что бы мы жили, созерцали, думали о Нём и о Его величии. А в Альдене не так… Там люди словно соревнуются с Богом, строя свой собственный мир. И мне иногда кажется, что в городе просто не остается места для мыслей о Боге.
— Вы так интересно говорите, преподобный. У нас так никто не скажет… — девушка подошла и стала рядом, глядя как и Аполлос куда-то в даль, при этом слегка морщась от солнца. — Расскажите еще про Альден.
Дальнейший разговор складывался как нельзя лучше. Аполлос охотно рассказывал об Альдене, не жалея красок, а Каролина смотрела на него широко раскрытыми от интереса и восторга малахитовыми глазами. И ресницы у неё были неимоверно длинные.
Мысленно следуя за повествованием инквизитора, девушка словно воочию увидела восхитительные и величественные места. Императорский замок, Кардион с его семью башнями-шпилями, главная из которых, Гранд-Магнус, возвышалась на восемьсот футов выше моря. Гигантский кафедральный Собор Всех Святых, в четырехста ярких витражных окнах которого подробно раскрывалась история Христианской Церкви. Лунный Маяк, свет которого виден на пять лиг, помогая кораблям плывущим через грозное Штормовое Море.
Каролине о себе рассказать было действительно нечего, кроме того, что ей давно уже хотелось замуж, но в Шаттери предложить ей руку мог только один приблудный сын сентинела, а к парням во Флаккелок Каролину не пускали. Поэтому во время беседы девица просто задавала уточняющие вопросы и выражала восхищение.
Аполлос, между тем, находясь от собеседницы ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, замечал, какое магнетическое воздействие производит на него эта близость, и каждое её движение, заставляющее что-то большое и теплое расцветать в груди, как уже было однажды. С Элис… Только здесь был другой случай. Это девушка была совершенно невинна, как и само общение с нею, и от этого не происходило такого трагического, построенного на противоречии надлома. Не нужно было выбирать между чувством и долгом, отсутствовало чувство вины перед нею, и даже опасности греха, кажется не было. Просто можно было погреть сердце, глядя, на эти восторженные глаза глубокого зеленого цвета, наслаждаясь тем, что причина этого восторга — ты.
Когда двое уже возвращались по тропинке, приблизившись к Шаттери, их встретил какой-то молодой парень из сентинелов, одетый, как и большинство, в сельскую одежду.
— А, вот вы где… — немного запыхавшись улыбнулся он, весело оглядев при этом инквизитора и его спутницу. — Там, Ваше Преподобие, вас ищут немного. Потеряли, так сказать… Но… Я так вижу всё у вас хорошо. Идёмте же!
— Слушайте, брат Аполлос, я же хвороста-то так с вами и не набрала. — ахнула Каролина, залившаяся краской. — Пойду я обратно… Соберу.
— Тогда… До встречи? — ответил ей Аполлос, но девушка лишь рассмеялась и скорым шагом стала удаляться.
