NZ /набор землянина/ (СИ) - Демченко Оксана Б. (книги txt) 📗
— Сима, объясни мне, лично мне, без всякого учета моей принадлежности к корпусу: почему ты успешно игнорируешь то, что тебя читают? Обычно люди опасаются телепатов. Презирают и даже ненавидят. Руки моют после рукопожатия, я и такое встречал. Резко замыкаются, начинают складывать циферки в уме или вспоминать песенки. Но ты даже и не пытаешься.
— У меня интеллект тридцать один, — старательно представляя свои глаза честными до прозрачности, сообщила я.
— О, эту сказку мы все знаем. Невербуема ввиду отсутствия ментального потенциала, — хихикнул Игль. — Есть разница между оцифрованным параметром и умением использовать потенциал. Второе и создает атипичность, примерно так я думал. Но с тобой все сложнее. Ты словно живешь в ином измерении, плоском! Там наглядно видна абсолютная правда и вдобавок ярко светит настоящая справедливость. Конечно, у нас вполне взрослый мир, мы давно выбрались из-за силового барьера и научились решать масштабные проблемы мирно, не упиваться ленью и не сходить с ума от спокойной жизни. Ты по идее младше и, прости, примитивнее.
— Это просто. Вообще все в мире просто, — сообщила я глубокомысленно. — За одного битого дают двух небитых по самому невыгодному курсу обмена. Я битая, Игль. Мне делали больно. По-разному. Можно было начать мстить, это выбор. Можно было начать пить — это тоже интересный способ выживания. Можно плюнуть на всех и переть напролом. Можно хрен еще знает что и как. Ели делать вид, что все люди не такие и им не больно. А я знаю: всем больно. Поэтому одних мне жаль, а другим надо дать в тыкву. Все.
— Но как разделить эти категории?
Саид и Игль уставились на меня, как будто я круче Сплетника Зу и прямо сейчас открою им тайну вселенной, а заодно дам ключ от той квартиры, где еще со времен дикости рас лежат деньги. С процентами. Блин, ну они что — не читают?
— Иногда ты говоришь быстрее, чем думаешь, — шёпотом подсказал Саид. — И говоришь ты в одну сторону, а думаешь в другую… С тобой интересно проговаривать мысли вслух. Вроде у них цвет и вес уточняются.
— Ладно, бубню вслух, а заодно думаю: атипичная я. В сказках у нас есть Иван-дурак: все живут себе, пряники хряпают и баб тискают, царя-батюшку травят. А он такой атипичный, что пешком прет в тридевятое царство за яблочками. На кой? Всю жизнь не понимала, а вот, — я обвела руками несколько излишне загнутый улыбкой местный горизонт, — тридесятое, блин, царство и я, Сима-дура. Высокий статус. Горжусь. Объяснить не могу. Вернуться к норме — не хочу. Кстати, Альг мне намекал, что я энергичная неудачница. Я обиделась, а он просто не хотел говорить слово «дура». Тогда я не поняла бы смысла, который сейчас вроде бы вижу.
— На месте, — азартно хлопнул в ладоши Игль и обернулся к управлению.
Транспорт плавно замедлился и пошел на снижение, к самой воде. Снизу всплыло к поверхности огромное нечто, блеснуло неживым глянцем борта, прорезая волну. Космический катер — скорее всего «Стрела», одолженная мною Иглю для полета — был малой рыбкой-прилипалой на боку огромной поверхности, все выше выпирающей из синего-синего моря. «Наши» в понимании Игля ребята прибыли со своей хавкой и своей же жилплощадью. Может, и антирадар прихватили, чтобы никто их не штрафовал за превышение борзости. Влезли ведь в чужую область универсума, и без приглашения.
— Сам ри тэй, — сказал Игль, вскидывая руку к груди в оттренированном и почти рефлекторном приветствии высшего начальства. — Сима, давай я буду говорить.
— Ага, и думать, — шепотом посоветовала я себе.
Всяческие каверзные и несколько хамоватые мыслишки табунами принялись вытаптывать извилины. Мне было неудобно, но унять себя я просто не умею. Саид повздыхал, первым выбрался из транспорта, подал мне руку. Затем сместился за спину и положил ладони на плечи.
— Меня учили быть экраном, только я не очень хотел и делал вид, что плохо усваиваю, — сообщил он. Вздохнул и добавил, покосившись на Игля, — когда я делал успехи, мне давали сладкое. Два раза.
Я сразу представила торт, летящий в невинную мордаху рослого младенца. Он так удивился, что снова заморгал — прямо чую, хоть и стоит он за спиной.
Ри тэй был человеком пожилым на вид, невысоким и, кажется, со своим лицом. Может быть, и даже наверняка, возвращённым ему с достижением высокого статуса. На меня этот закаленный всеми штормами политики универсума агент-резидент смотрел доброжелательно, отечески. Достоверно кстати: я прямо прониклась. Улыбнулась и сделала реверанс. Правда, Саид решил — споткнулась, и поддел под мышки.
— Вы готовы провести опознание с полным считыванием сознания и подсознания? — уточнил ри тэй, не сообщив имени — так что меня не за что убивать врагам империи, я страшного секрета не узнала. — Процедура не очень приятная, многие люди полагают недопустимым вторжение в приватность. Но я готов заверить, мы снимаем лишь данные по текущему мгновению. Без ретроспективы.
— Верю. — Я гордо похлопала Саида по ладони, — и вам не обмануть меня.
— Это то самое, о чем я особо сообщал в отчете, — тихо выговорил Игль. — Боюсь быть поспешным в выводах, но диапазон считывания оцениваю как «доу», причем стабильно по всему объему.
— Крайне необычно, — оживился ри тэй, рассматривая нас с Саидом, как последнего недобитого двуглавого динозавра. — Надо отработать тему. Габбер, прошу вас, проходите и будьте гостьей. Я вышел встретить и лично уточнить: если вы пожелаете высказать просьбу, мы постараемся исполнить. Дело ведется в полностью приватном режиме, официально оплатить помощь невозможно. Подумайте.
На золотую рыбку старший из тэев был мало похож. Историю старухи и разбитого корыта я смутно помнила. Эти два момента в сумме давали что? Не фиг шутить и выпендриваться. Проси, Сима, малогабаритную избушку и вали подальше от моря, пока не отняли ордер и ключи…
Я думала глупости, а сердце прыгало в горле, даже кашель иногда пробивал. Сейчас я увижу того, кто первым встретился мне посреди габа, полного нелюдей. И я не хочу, чтобы все знали, как я тогда была незащищена, прямо голое мясо без кожи. Он смотрел — а я трепыхалась. Это была ни на миг не влюблённость, слишком мало времени и слишком много впечатлений. Но моя загадочная эмпатия тогда проснулась. Определенно — именно тогда!
Мы шагали по коридору, очень похожему на стандартные для любого габа — светло, просторно, свежо. Окна по одной стене притворяются настоящими и дают вид на парк — осенний, немного пасмурный, сквозь тучи пробиваются лишь отдельные острые лучи. В них влетает туман, вспыхивает перламутром и мчится дальше, снова набухая дождевой серостью.
Три яруса вниз. Опять коридор, и снова тот же парк по правую руку. Впереди шлюз. Пустота прозрачной трубы. Еще шлюз. Еще раз труба. И еще шлюз. Круглая комната. Три одинаковых тэя в креслах. Все встали и церемонно мне поклонились. Саид заспешил, почти прижался к спине — он один и уловил, что я не буду чинно отвечать на поклон. Некогда. Пока есть экран, могу успеть. Пять быстрых шагов — и пнуть гада под колено. И еще по морде разок — светски, просто ладонью. Он меня допрашивал однажды, и тогда я не смогла ничего изменить и допустила худшее: казнь моего Тэя, у меня же на глазах…
— Садист. Мне пять ночей снилась казнь, — сказала я согнутой спине. И добавила, не оборачиваясь: — Или это чмо убирается, или я ухожу.
— Уведите, — ровным тоном велел ри тэй, он стоял у самого шлюза и старательно не смотрел на меня.
— А вот к послу империи на планете йорфов у меня нет претензий, — мстительно добавила я, кивая второму из одинаковых служащих корпуса. Сама удивляюсь, что различаю их! Но ведь различаю на раз… — Готова просить прощения за дурость с цитрамоном и мелким шрифтом. Но так я устроена: если меня сочли глупой, грех не воспользоваться.
Ри тэй кивнул и жестом предложил послу — тому самому, что покорял галактику йорфов и надорвался, покоряючи — удалиться. Дисциплинированный сотрудник сгинул, и даже меня не покусал, хотя было за что, и зубы у него чесались… Саид вон — так и зыркает. Оберегает, почуял недружелюбие.
