Королева Тирлинга (ЛП) - Йохансен Эрика (первая книга .TXT) 📗
? Ты дорога нам всем, Кел, ? сказал он ей. ? Дороже золота или кожи. И если кто-нибудь узнает, что ты у нас есть, он попытается украсть тебя. Ты же не хочешь, чтобы тебя похитили, правда?
? Но если никто не знает, что я здесь, то я совсем одна, ? ответила Келси, шмыгая носом. Она была полностью уверена в правоте своих слов: она была одинока, потому что её ото всех прятали.
Барти с улыбкой покачал головой:
? Это так, Кел, никто не знает, что ты здесь. Но весь мир знает, кто ты. Задумайся над этим на минутку. Как ты можешь быть одна, если целый мир думает о тебе каждый день?
Хотя Келси и было семь, но она всё же понимала, что Барти невероятно ловко увернулся от правдивого ответа. Его слов было достаточно, чтобы вытереть слёзы и прогнать злость, но она ещё долго, целыми неделями, обдумывала сказанное им, пытаясь найти в них изъян, который, она знала, там был. Прошёл всего год или чуть больше, прежде чем она, читая одну из книг Карлин, встретила то самое слово, которое так долго искала: не одиночество, скрытность. Её прятали все эти годы, и долгое время она думала, что Карлин, а может и Барти, берегла её от жестокости. Но сейчас, рядом с этими двумя высокими мужчинами, что следовали за ней всюду по пятам, она поразилась тому, что скрытность могла как раз и быть тем подарком. Если так, то его уже давно подарили.
Мужчины собрались спать у костра, а для Келси они соорудили палатку примерно в двадцати футах от поляны. Зайдя внутрь и закрыв полог, она услышала, как двое стражников встали по бокам от входа в палатку, и после этого всё затихло.
Вывалив содержимое мешка на землю, Келси порылась в одежде и нашла конверт из белой плотной бумаги: это была чуть ли не единственная роскошь, которую позволяла себе Карлин. В нём был какой-то предмет. Келси села на подстилку и пристально посмотрела на письмо, желая, чтобы в нём содержались ответы на все вопросы. Её забрали из Крепости, едва ей исполнился год, и у неё не сохранилось воспоминаний о своей настоящей матери. В течение многих лет Келси по обрывкам собирала сведения о Королеве Элиссе: она была красива, она не любила читать, она умерла в возрасте двадцати восьми лет. Келси понятия не имела о том, как умерла её мать: это была запретная тема. Все попытки Келси задавать вопросы о своей матери заканчивались одним и тем же – Карлин качала головой и глухо говорила: «Я обещала». Что бы там ни обещала Карлин, возможно, срок её обещания заканчивался сегодня. Келси ещё раз пристально посмотрела на конверт, затем взяла его и сломала печать Карлин.
Из конверта выпал синий драгоценный камень на тонкой серебряной цепочке.
Келси взяла цепочку и повесила её себе на пальцы, изучая её при свете лампы. Это была копия ожерелья, которое она носила на шее всю свою жизнь: сапфир изумрудной огранки на тонкой, можно сказать, изящной серебряной цепочке. Сапфир весело мерцал в свете лампы, периодически отбрасывая синие блики на стенки палатки.
Келси сунула руку в конверт в поисках письма. Ничего. Она проверила его полностью. Она наклонила его кверху, внимательно изучая его на свет, и увидела одно слово под печатью, в спешке написанное рукой Карлин:
«Берегись».
К
елси подпрыгнула от внезапного взрыва смеха, раздавшегося у костра. Её сердце лихорадочно забилось, она попыталась прислушаться и узнать, что делают двое стражников рядом с палаткой, однако она ничего не услышала.
Келси сняла своё ожерелье и сравнила его со вторым. Они действительно были абсолютно одинаковыми, совершенные копии вплоть до мельчайшего звена цепочек. Ничего не стоило их перепутать. Келси быстро надела своё ожерелье обратно.
Озадаченная, Келси снова подняла ожерелье, наблюдая за тем, как драгоценный камень раскачивается на цепочке. Карлин говорила ей, что все наследники трона Тирлинга носили сапфир с момента своего рождения. Знаменитая легенда наделила драгоценность магическим свойством защиты от смерти. В детстве Келси часто подумывала о том, чтобы снять ожерелье, но суеверия были сильнее. Вдруг в её сразу ударит молния? Поэтому она никогда не осмеливалась снимать его. Карлин никогда не упоминала о втором драгоценном камне, но при этом он был у неё дома всё это время. Тайны… Карлин окружали сплошные тайны. Келси не знала, почему её отдали на воспитание именно Карлин и кем она была раньше. Какой-то важной особой, полагала Келси: Карлин вела себя слишком величественно для обычной обитательницы коттеджа. Даже Барти становился каким-то незаметным, когда Карлин заходила в комнату.
Келси пристально посмотрела на слово в конверте: «Берегись». Было ли это ещё одним напоминанием о том, что ей следует быть осторожной в своей новой жизни? Келси так не думала: за последние несколько недель с ней подробно беседовали на эту тему множество раз. Более вероятной была мысль о том, что новое ожерелье было в некотором роде другим, возможно, даже опасным. Но чем? Ожерелье Келси определённо не было опасным: в противном случае Барти и Карлин вряд ли позволили бы ей носить его каждый день.
Она пристально посмотрела на элегантно раскачивавшийся камень-близнец, слабый свет лампы отражался от его многочисленных граней. Чувствуя себя глупо, Келси засунула ожерелье глубоко в нагрудный карман своего плаща. Возможно, при дневном свете будет проще найти разницу между ожерельями. Келси бросила конверт в лампу и с некоторым раздражением смотрела за тем, как пламя пожирало толстую бумагу. От Карлин не дождёшься ничего, кроме новых вопросов.
Келси растянулась на подстилке, уставившись в потолок палатки. Она чувствовал себя абсолютно одинокой, несмотря на то, что снаружи были стражники. Во время своих прошлых ночей она знала, что Барти и Карлин бодрствовали внизу: Карлин с книгой в руках и Барти, вырезающий что-нибудь из дерева или экспериментирующий с каким-нибудь растением для приготовления обезболивающего или другого лекарства. Теперь Барти и Карлин были далеко и направлялись на юг.
«Теперь я совсем одна».
Ещё один приглушённый взрыв смеха донёсся от костра. Келси ненадолго посетила мысль о том, чтобы выйти к стражникам и попытаться с ними поговорить, но она быстро отмела её. Они говорили о женщинах, сражениях или, возможно, о старых приятелях… Вряд ли ей будут рады. Кроме того, поездка верхом и холод измотали её, и её мышцы ног ужасно болели. Она задула лампу и повернулась на бок, готовясь провалиться в беспокойный сон.
Н
а следующий день они ехали медленнее Из-за пасмурной погоды. Воздух больше не был ледяным, но теперь повсюду была влажная хмарь, обхватывавшая стволы деревьев и волнами расстилавшаяся над землёй. Местность постепенно становилась более ровной, с каждым часом становилось всё меньше деревьев, уступавших место густым кустарникам. Стало появляться больше животных, многие из которых были неизвестны Келси: маленькие белки и создания со слюнявыми мордами, похожие на собак, но сперва показавшиеся ей больше похожими на волков. Эти существа были робкими и разбежались при виде отряда. Но им ни разу не попались на глаза олени, а уже в разгар утра Келси осознала ещё одну причину её растущего беспокойства: не было слышно пения птиц.
Стражники тоже выглядели подавленными. Келси несколько раз просыпалась ночью от их постоянного смеха, доносившегося от костра, и уже гадала, заткнутся ли они когда-нибудь и пойдут ли спать. Теперь всё их веселье испарилось вместе с ясной погодой. В течение дня Келси всё чаще замечала настороженные взгляды, которые они бросали назад, хотя она ничего кроме деревьев не видела.
Около полудня они остановились у ручья, пересекавшего лес посередине, чтобы напоить лошадей. Кэрролл вытащил карту и склонился над ней вместе с несколькими стражниками. По подслушанным обрывкам разговора Келси поняла, что из-за тумана стало трудно различать ориентиры на местности.
Она похромала к большому плоскому камню рядом с ручьём. Сесть было настоящим мучением: ей казалось, что мышцы бёдер отодрались от костей, когда она согнула колени. После нескольких неловких движений ей удалось сесть, скрестив ноги, но теперь она поняла, что её ягодицы также ужасно болят после нескольких часов, проведённых в седле.
