Я, инквизитор. Башни до неба (ЛП) - Пекара Яцек (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Я подумал, что его слова, определённо, не лишены правоты, и потому кивнул.
– Я последую вашему любезному совету.
Через три дня после убийства Елизаветы Хольц был найден следующий труп. Ещё одна девушка. И так же, как и в случае Елизаветы, убийца оставил после себя расчленённое тело, забрызганные кровью стены и цепочку кишок, разложенную на полу.
– А может, это всё же какие-нибудь сектанты? – Задумался Кнотте.
Он приволокся на место преступления только через несколько часов после меня, поскольку отсыпался после весёлой ночи. На рассвете я слышал, как он ввалился в корчму, что, впрочем, неудивительно, ибо его должны были слышать, наверное, все жители квартала. Теперь он стоял, тупо уставившись на останки девушки.
– Может, убивая, он приносит жертвы тёмным богам? Может, забирает... – Он с усилием прищёлкнул пальцами. – Точно, Морди, ты должен был выяснить, не забирает ли он какие-нибудь части тела. Так что там насчёт этого?
– Нет, мастер. Насколько я смог понять, ничего не пропало.
Он поморщился, поскольку мой ответ, видимо, не подходил к теории, только что возникшей в его голове.
– Ничего? Глаза? Сердце? Печень? Может, он отрезал и забрал конечности?
К сожалению, я проверил всё очень тщательно, что, поверьте, не было приятным занятием, учитывая состояние, в котором находились трупы.
– Нет, мастер, – повторил я. – Он лишь зверски убивает. Ничего больше.
– А кровь? – Оживился Кнотте. – Может, ему нужна их кровь?
– Не думаю, – вздохнул я. – Учитывая то, сколько её пролито.
– Ну да, ну да. – Он потёр губы указательным пальцем, явно недовольный. – А следы вокруг?
Я знал, что он имел в виду. Если бы девушки предназначались в жертву демону, мы должны были бы найти языческие или еретические символы, нарисованные на полу или стенах, может, какие-нибудь свечи, или статуэтки, или рисунки. Ну, что-нибудь. Между тем комнаты, в которых погибли девушки, выглядели обычнейшими на свете. А может, точнее будет сказать: выглядели бы обычнейшими на свете, если бы не обилие крови и изуродованные трупы. Кроме того, Кнотте был опытным инквизитором. Он мог быть пьяницей, обжорой и бабником, но он умел, как и все инквизиторы, чувствовать присутствие тёмных сил. Если бы в местах убийств применяли чёрную магию, это точно не ускользнуло бы от его внимания. Осмелюсь полагать, что не ускользнуло бы даже от моего, хотя, конечно, могущественные колдуны умели скрываться от бдительного взора даже самые зорких служителей Святого Официума. Здесь, однако, мы имели дело не с колдуном или ведьмой, а с обычным преступником, которому доставляло удовольствие наблюдать, как жизнь вытекает из его жертв в фонтанах крови, судорогах, криках и ужасе.
– Плохо, – подытожил Кнотте и потёр ладонью заросшее и не выспавшееся лицо. – Очень плохо. Эта сука будет в ярости.
Я догадался, что он говорит таким образом о нашей работодательнице, маркграфине фон Зауэр.
– Она же, наверное, не думала, что я найду... – я едва заметно запнулся, так как сначала хотел сказать «мы найдём» – ...этого убийцу на следующий день. Дело требует времени.
Мастер не прокомментировал мои слова, вместо этого он сделал шаг вперёд и наклонился над размозжённой головой девушки.
– Кто она?
Конечно, я уже успел выяснить имя и род занятий убитой. Но я знал, что Кнотте не понравится мой ответ.
– Екатерина Кассель, мастер. Одна из портних при дворе госпожи маркграфини.
– Иисус суровейший! – Вздохнул Кнотте. – То-то эта корова обрадуется.
– Молодая и, кажется, очень красивая, – добавил я. – Совсем как Лиза Хольц.
– Что ж он, не мог трахнуть девку как нормальный человек, – прорычал Кнотте. – Хотя бы и силой взять то, что хотел, и что мужской природе необходимо... А вместо этого столько проблем мне создал... Скотина!
В голосе мастера Альберта прозвучала такая обида, что мне с трудом удалось сдержать улыбку. Что ж, он, определённо, обладал кноттецентричным взглядом на мир, и всё рассматривал в категориях собственной выгоды или путающихся под ногами неудобств. Убийца и убитая были именно такими неудобствами. Если бы не они, он мог бы спокойно положить в карман сумму, которую выторговал у маркграфини, и вернуться в Кобленц. Он ещё какое-то время раздражённо пыхтел, пока, наконец, не обратил на меня взгляд налитых кровью глаз.
– А ты тут что до сих пор делаешь, Морди?
– Жду приказаний, мастер Альберт, – поспешно ответил я.
– Приказаний, – повторил он таким тоном, будто это было весьма неприличное слово, которое следует произносить с соответствующим отвращением. – А когда ты идёшь в сортир, я тоже должен тебе приказывать, как снимать портки?
Я молча помотал головой.
– Расспроси соседей, не видели ли чего или не слышали. Расспроси о ней. С кем жила, есть ли у неё семья, муж, жених, или кто-то её, гвозди и тернии, трахал, и если да, то кто?! Одна нога здесь, другая там, Морди! – Он вперил в меня недобрый взгляд. – Очень ты меня сегодня разочаровал, парень.
В который раз мне захотелось врезать кулаком по этой опухшей недовольной роже. Выражая этим поступком как моё эстетическое отвращение к состоянию, до которого дошёл мастер Альберт, так и чисто личную ненависть, которую вызывали его необоснованные обвинения. Тем более что я уже озаботился провести расследование среди соседей. О чём и сообщил Кнотте. Конечно, о расследовании, а не о желании расправиться с ним самим.
– Ну да, никто ничего не видел и ничего не слышал, как обычно, – буркнул он. – А что это вообще за дыра? – Добавил он, имея в виду помещение, в котором нашли девушку.
– Кто-то её снимал в качестве маленького склада, однако не платил за аренду, и владелец закрыл всё на четыре замка.
– Что он за человек?
– У него здесь квартира неподалёку, он её тоже арендует. Такая дешёвая, запущенная ночлежка. Владелец, когда обо всём узнал, так испугался, что чуть в штаны не наделал.
– Прикажи страже, чтобы его арестовала, – решил Кнотте после долгого раздумья.
– Но...
– Разве я не отдал тебе приказ, парень, или я просил комментариев?
– Как прикажете, мастер, – ответил я мрачно. Кнотте вздохнул глубже, и лицо его слегка разгладилось.
– Мы должны кого-то арестовать, Морди, – сказал он усталым тоном. – Сейчас самое время. Допроси его потом в подземелье, но без пыток. Пока что...
– Так точно.
– Где жила эта девчонка?
– Во дворце. Она попросила два дня отпуска, чтобы навестить семью. Легхорн рассказал.
– Навестила?
– Этого я ещё не знаю, мастер. Я ждал вас здесь, и...
Кнотте подошёл ко мне чрезвычайно быстро для такой туши. Взяв меня за подбородок жёсткими пальцами, он наклонился надо мной так, что я почувствовал его гнилое дыхание.
– Из тебя инквизитор как из козлиного хера балерина, – зарычал он. – Пошёл отсюда, парень, и разузнай всё, не то под конвоем отошлю тебя в Кобленц. – Он сощурил налитые кровью глаза. – С соответствующим отзывом, – добавил он.
– Конечно, мастер. Пожалуйста, простите меня.
Почти в тот самый миг появился бледный Легхорн, который час назад уже успел проблеваться в углу, а потом сразу же побежал во дворец, чтобы донести своей работодательнице о последних событиях. Теперь он встал таким образом, чтобы не смотреть на труп, а нос зажимал надушенным платком.
– Вас приглашает маркграфиня, господин Кнотте, – объявил он тоном, который даже при значительной дозе доброй воли трудно было счесть вежливым.
– Конечно, – ответил мастер Альберт. – Ну как иначе. – Он положил мне на плечо тяжёлую ладонь. – Оформи здесь всё, как полагается, Мордимер, – приказал он и отвернулся.
Он вышел, шаркая ногами и качая при этом задом, словно издыхающий от старости медведь.
– Мы можем отсюда выйти? На пару слов? – Спросил придворный маркграфини, когда уже стихли шаги мастера Альберта.
– Почему нет...
Мы вышли из смердящего кровью помещения и отошли в тень, отбрасываемую стеной здания. Легхорн вынул из-за пазухи флягу и отхлебнул из неё солидный глоток. Затем глубоко вздохнул.
