Под сенью проклятия (СИ) - Федорова Екатерина (бесплатные книги полный формат txt) 📗
Так что я вздохнула и спросила:
— А сюда ты как попал, добрый молодец? К королю в услужение?
Ерша ответил неспешно:
— Из Рубели послали с письмами для нашего верча, для Ушаты.
Ну и обоз по дороге охранять приставили, что шел с самоцветами для казны. А уже в самом Чистограде я на глаза королю попался. Глянулся я ему, вот Ушата меня и освободил от службы.
Он остановился, стрельнул взглядом в окно. Потом ухмыльнулся, озорно спросил:
— А про батюшку и матушку моих ничего спросить не желаешь?
— Скучно тебе, видать, во дворце-то, — медовым голосом посочувствовала я, — раз ты всяким прохожим девкам про батюшку с матушкой рассказать предлагаешь.
Он второй раз ухмыльнулся.
— Всяким — нет. А той, с которой на Свадьбосев сам король приказал пойти, как не рассказать?
— Так то ж подневольное.
Он вдруг надвинулся, дыхнул жарко в лицо:
— А хоть и подневольное. Чудная ты, говоришь дерзко. да мне ласковых ждать не приходится. Ласковые да кроткие в теремах сидят, на меня сверху вниз глядят — мол, жилец простой, ни бельчи за душой. Поцелуй с губ сорвать позволишь, а, девица?
— Таким, как ты, с медведями только целоваться. — Сердито сказала я. — Вот как уеду, заезжай к нам в Шатрок — у меня за огородом медведище живет, чужаков гоняет. Вот с ним и нацелуешься. Вдоволь.
Ерша коротко засмеялся.
— Первый раз у меня такое — у девицы поцелуй прошу, а она меня к медведю отсылает.
— А ты больше по чужим покоям поцелуи выспрашивай. — Бросила я. — Тебя не только к медведю, тебя и к абульхарисам пошлют за поцелуями.
Ерша снова бросил взгляд в окно. И то ли построжал лицом, то ли поскучнел. Сказал серьезно:
— Давай-ка провожу до двери, гляну, чтоб никто не увидел. Бывай, госпожа Триша, скоро опять свидимся.
Я махнула поклон. Жилец довел меня до самого выхода, сам приоткрыл дверку. Г лянул наружу, прислушался — и кивнул, чтоб выходила. Я побежала по лестнице.
А Ерша зачем-то остался в покоях королевича.
Арания меня ждала. И опять мерила горницу большими шагами.
— Где ты шатаешься? — Выкрикнула она, едва дверь за мной захлопнулась. — Ночь на дворе! Я тут места себе не нахожу! Вдруг тебя отравили, или выслали прочь из дворца.
— Меня после бани жилец задержал. Тот, что к королю меня водил давеча. — Оборвала я госпожу сестрицу. — Спрашивал, какого дядю ты будешь завтра навещать. Я ответила, что не знаю. А он мне в ответ сказал, что завтра все равно узнает. Выходит — следить за нами будут.
Арания на миг притихла. Потом тряхнула головой.
— Ничего. Я их так запутаю. никто мне не помешает увидеть, как маменькиному убивцу голову срубят, никто! А сейчас давай спать. Как ты там говорила — цыплят считай по осени, а беды поутру, так? Покойной ночи.
— Покойной. — Кивнула я.
Растет девка — вот уже и мои слова повторяет.
Глава семнадцатая. Рогор и легед
Следующий день выдался хмурым. За ночь ветер нагнал тучи, те обложили небо и повисли над Дольжей волглыми серыми пологами. Арания проснулась, едва я встала с кровати. Села, глянула глазами в голубоватых кругах. Вроде как и не спала.
— Думаю, платья надо сегодня одеть потемней, Тришка. Мало ли что.
От этих слов на меня дунуло холодом. Хотя слова Арании были разумны — и впрямь, мало ли что сегодня может случиться.
Правда, мое самое темное было приготовлено — и даже вышито — для Свадьбосева. Подумав, я развязала узел и достала платье, которое привезла из деревни. Арания, увидев его, скривилась.
— Не вздумай позорить меня этим. этим мешком. Нам ещё по кремлю идти. Если у тебя нет ничего подходящего, так и скажи. Я тебе свое дам.
— Ну, нет.
Она вскочила, прошлепала босыми ногами к сундукам. Покопалась в одном из них и бросила в мою сторону платье из тонкого полотна. Такое темное, что цвет даже чернью отдавал.
— Одевай. Что бы ты без меня делала, Тришка.
Здесь бы не была, подумала я.
Рогор ждал нас посреди площади. Открыто, ни от кого не таясь. Пока мы шли по кремлю, ничьих глаз я за нами не чувствовала. Но увидев его, вдруг испугалась. А ну как следят, и прямо сейчас подбегут, начнут выспрашивать?
Но никто не подходил — даже в сторону нашу никто не смотрел. Запоздавшие прислужники спешили к воротам, на правом сходе торговали калачами. Вот и весь народ, и никому до нас не было дела. Даже жильцы на этой стороне ворот не торчали. Разве что кто-то мог спрятаться за завесой из лент, что падали со святых берез, и оттуда подглядывать.
Норвин, завидев нас, заулыбался издалека, махнул короткий поклон. Арания ускорила шаг, немного не доходя, заявила громко и твердо:
— Как здоровье моего дядюшки Берсуга, почтенный Ргъёр?
Сильно ли он приболел?
Улыбка сползла с лица норвина. То ли то, что Арания назвала его по-норвински, было знаком, то ли Рогор и сам что-то сообразил.
— Да как сказать. — Пробормотал мужик. Обвел цепким взглядом всю площадь, пожал плечами. — Так-то он вроде ничего, госпожа Аранслейг. А если посмотреть по-другому. жалуется, что болит у него это самое.
Рогор тонул. Арания сказала быстро — и опять-таки громко:
— Да, у моего дяди всегда прихватывает поясницу в середине месяца первокура, после того, как он съездит в верховья Дольжи на охоту.
— Точно! — Рогор довольно кивнул. — Вот после той охоты ваш дядя и приболел, да.
И он ещё раз обвел площадь добрым прищуренным взглядом, изучив на этот раз и дома.
— Ах, мой дядя Берсуг! В его годы беречься надо, а он. — Арания глянула влево, вправо, обижено надула губы. — А что, мы пешком к нему пойдем? Ргъёр, почему ты не попросил матушкину колымагу у дяди Ирдраара? Кстати, как он?
— Он тоже скучает. — Задумчиво сказал Рогор, не сводя глаз с Арании.
Госпожа сестрица чуть заметно качнула головой.
— Но он на охоту за тридевять земель не катается, так что с ним все хорошо. — С облегчением закончил мужик. — А про повозку твою я не подумал, прости, госпожа Аранслейг. Один из олгарских купцов, что живет неподалеку, обещал мне дать для тебя лошадь. Я и свою у него оставил. Пойдем.
Он махнул рукой, указывая на левый сход с Воротной площади. Арания двинулась вперед, я шагнула следом. Норвин оглянулся, поднял с удивлением одну бровь.
— Госпожа Триша тоже поедет с нами?
Арания вскинула голову и потупила взгляд. Г ляделась она при этом и наглой, и застенчивой — все вместе.
— Мне, девице, невместно шастать по городу одной с чужим мужиком, почтенный Ргъёр. Так что да, Триша поедет со мной.
— Легче сказать, чем сделать. — Озадачился тот. — Конь-то будет один. Даже будь их два — разве Триша умеет ездить верхом? Тебя, госпожа Аранслейг, я на коне видел, а её. конь ведь привычки требует, ещё понесет.
Но Арания не дрогнула.
— Значит, Триша сядет позади меня. Надеюсь, мне дадут крепкую лошадь?
— Купец, госпожа Аранслейг, едва услышал твое имя, сразу заулыбался. — Степенно ответил норвин. — Похоже, он знает твоего отца. Поэтому доходягу не подсунет. А мы, выходит, сейчас в Олгарскую слободку направляемся? Раз у тебя дядя Берсуг приболел?
Арания кивнула.
— Да. Мой дядя всегда мучается болями в это время года, надо бы его навестить.
Она двинулась к левому сходу. Я и норвин заспешили следом.
Двор олгарского купца, где Рогор оставил своего коня — и договорился о втором для Арании — стоял неподалеку от Воротной площади. За четвертым поворотом от площади открылись высокие резные ворота, над которыми нависал громадный терем. Толстые бревна, каждое в полный обхват, уже успели потемнеть — значит, дом стоит не первый год.
За воротами нас поджидал сам хозяин, дородный, с крупным лицом, с темно-серебряной стриженной бородой, подковой обложившей щеки. Короткую белую рубаху, шитую по рукавам и подолу завитками, прикрывала длинная, до колен, свободная душегрея. Увидев Аранию, купец переломился в поясе, выказав на загривке полоску красной обветренной кожи над воротом рубахи:
