На Закате (СИ) - Шульженок Павел (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
К вечеру доехали до развилки на Фонтез и решили заехать в главный город графства, что бы там заночевать. По виду это был тот же Армьен, только без военного лагеря. Люди здесь так же не бедствовали, хорошо одеваясь и тратя время на праздные разговоры и неспешные прогулки вдоль по мощеным улочкам. Сгущались сумерки, и инквизиторы выбрали для ночевки первую же большую таверну, озаренную золотистым светом во весь нижний этаж. Народа было много, как внутри, так и снаружи, на лавках, у каждого второго в руках кружки с выпивкой, все что-то оживленно обсуждали. Пройдя, сквозь опрятный светлый зал к стойке, Кастор заказал ужин и комнату. На свободном краю общего длинного стола поели печеной утки с кислым вестерским вином и отправились спать, оставив местному народу изрядно пищи для пересуд.
Аполлос, едва растянувшись в удобной чистой постели с добротными простынями, достаточно быстро провалился сон. А вот Кастор никак не мог заснуть, лежа в темноте, и наблюдая за отсветами, пробивающимися с улицы через окно. Вскоре и они погасли, и вся комната погрузилась в совершенный мрак. Где-то за притолокой поскрипывал сверчок, больше никаких звуков не было слышно. А сон всё не шёл.
Тревога пришла на сердце, и Кастор знал что является ей причиной. Прямо над ним, под самым потолком, тьма пришла в движение, сгустилась, образуя фигуру из кромешного мрака, долговязую с копытами на ногах и длинными завивающимися рогами. Демон висел рожей вниз, словно лежа на потолке и смотрел прямо в лицо Кастору.
Барроумор закрыл глаза, но что удивительно, не смог упразднить своего зрения, все еще глядя на врага. Пошевелиться тоже было невозможно, могучая сила сковывала руки и ноги. "Это сон" — подумал Кастор, и начал читать самую простую из действенных, и самую действенную из простых, Иисусову молитву. Она легко приходит в голову в самом мрачном сне и при любом стрессе, её почти невозможно забыть.
— Молись, ничтожный. — пророкотал голос сверху и холодная липкая слюна, воняющая разлагающейся плотью, упала инквизитору на лицо. — Зачем же ты ему рассказал? Облегчил свой груз? Уверен… Фелиция оценит. Теперь ей гораздо легче гореть в вечном пламени.
Демон тихо и гнусаво рассмеялся, снова роняя мерзостную слюну.
— Но знаешь. Теперь я его убью, твоего Аполлоса. Пусть еще одна жизнь останется на твоей совести… Ему нужно было всего лишь трахнуться с какой-нибудь шалавой, и он бы жил себе дальше. Но ты… Решил его впутать в свои грязные делишки. Пусть он за них и расплачивается в таком случае. Когда он умрёт, помни, это твоя вина.
Фонтез покинули с первыми лучами рассвета, пока город еще спал. Слабый прозрачный туман, застилал пустынные улицы, а по выезду из города курился над лугами, оседая на них росой. Уже буквально через час, когда первые лучи солнца коснутся земли, вся эта влага просто испарится, но с каждым днем, отдаляющимся от середины лета, туманы будут делаться здесь всё гуще, уходить все позже.
Кастор подумал о том, что хотел бы остаться, и встретить в Вестере наступление осени, может быть даже осени всей своей жизни. Здесь, среди густых дремлющих чащоб дикого края, когда-то обрёл себя тот самый безжалостный Кастор Барроумор, о котором слышал теперь весь Альден. Пусть родился он где-то среди мрачных холмов Норвеста, но именно сюда Господь призывал его снова и снова, что бы обрести что-то важное, а может быть даже и утратить.
Несколько раз над всадниками пролетали, простирая крылья, огромные чёрные вороны, а со стороны пробуждающегося леса раздавались порой их гортанные резкие выкрики.
— Вестерские вороны… — проговорил Комиссар. — Ты удивишься, но когда-то именно они были хозяевами этой земли. Древние гриммы, прадеды вестерцев, вполне серьезно веровали, что происходят от Corvus corax, что это их предки. Можешь представить, каким почетом пользовалась эта птица, впрочем, вполне достойная.
— А по мне так они вызывают омерзение. — покачал головой Аполлос. — Чёрные, как воплотившаяся смерть, любители падали. Наши белые чайки мне куда милей…
— Ну, если быть честным, твоя северная чайка тоже не дура пожрать мертвечинки. — усмехнулся Кастор. — Просто море не даёт ей столько трупов, сколько даёт воронам их земля.
Когда солнце поднялось за спинами всадников, но еще не вошло в свой зенит, они достигли Эшкебора. Это был маленький городок тысячи в полторы жителей, по окраинам напоминающий обычное село, но имеющий несколько кварталов из двухэтажных каменных зданий, и даже центральную площадь с ветхой ратушей. Вообще весь город был отмечен ветхостью, разительно отличаясь от Фонтезского благосостояния. Неопрятные грунтовые улицы, в дожди раскисающие в жуткое месиво, древние домики с расползающейся кладкой, бедно и однообразно одетые люди, чьи старые выцветшие костюмы придавали им общий блеклый оттенок, позволяя неразличимо сливаться с их собственным городом.
Эшкебор был древним селением, выросшим рядом с одной из самых первых неглубоких шахт, когда люди только осваивали горное дело. Но запасы местных недр были не безграничны, и пришло время, когда они совершенно иссякли. Уже двести лет минуло с тех пор, как была закрыта последняя выработка.
Отличало Эшкебор и то, как горожане воспринимали двух всадников из инквизиции, по сути вообще не обращая на них внимания. Все, кого удалось встретить, проезжая через городок, обладали удивительно отрешенным видом, словно размышляя о каких-то больших проблемах. Те, кто беседовал между собою, говорили глухо и вовсе не улыбались.
Инквизиторский двор располагался на границе между городской и деревенской частью Эшкебора. Это было небольшое двухэтажное здание, с тремя окнами на втором этаже. По виду, как и весь город, ободранное и готовое вот-вот рухнуть. Перед ним, охватывая небольшую площадь, выдвигался еще более ветхий каменный забор в рост человека. А на одном из столбов, обрамляющих центральный проезд, висел чеканный щит с гербом инквизиции, уже порядком тронутый ржавчиной.
Как только всадники въехали на двор, подняла лай большая цепная собака, заросшая грязно-рыжими космами. Вместе с нею обратил внимание на прибывших и подошедший сентинел. Это был бородатый и косматый вестерец в затасканной красной котте, с блекло-голубыми глазами на загорелом лице.
— Какими судьбами, ваши Преподобия? — хрипло спросил он, принимая коней.
— Инспектор Дюран на месте? — ответил Кастор, и Аполлос заметил, как обычная мрачность Барроумора гармонирует со всем декадансом Эшкебора. Так, словно комиссар приехал в свой родной город.
— Как обычно… — ответил сентинел. — Милости просим.
13. Зов перевала.
Альберт Дюран, встретивший альденцев в тенистом холле, сразу за дверью дома, оказался молодым еще человеком с длинными кудрявыми волосами, такими же грязными как и все вокруг. Худосочный с болезненно-бледным лицом, впрочем отмеченным благородными чертами. С первого взгляда он казался страдающим от головной боли, или крепко не выспавшимся человеком.
— Прошу вас, господа. Ваш визит немного… внезапен… — пригласил Дюран гостей в один из примыкающих к холлу залов, совмещавший в себе общую гостиную и кабинет. Примерно, как это было в аппартаментах у Барроумора. Только если у последнего это помещение было отмечено изрядным порядком и даже благосостоянием, то здесь во всем чувствовался всё тот же эшкеборский упадок. Затёртые половики, безыскусные копии картин, выполненные провинциальными рисовальщиками, мятая бронзовая посуда. На допотопном стеллаже несколько корешков таких же старых книг. В воздухе царил запах старой деревенской рухляди и извёстки. Здесь же, на кушетке, сидел еще один сентинел, еще не старый но уже плешивый, с венчиком светло-русых волос, что сразу отличало его от вестерцев. Этот служитель читал какую-то книгу, но при виде гостей отложил её в сторону и с улыбкой их приветствовал:
— День добрый, Преподобные братья! Сержант Кеннет Фром к вашим услугам.
Аполлос кивнул сентинелу в ответ, Кастор же приветствие просто проигнорировал.
