На Закате (СИ) - Шульженок Павел (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Я погляжу, у вас к этому отношение простое?
— Ой, послушай, залететь от инква, для местных баб, это как благословение. Даже муж поймет и простит, настоящий или будущий, не важно. Вроде как от лорда в старые добрые времена. Сейчас-то ваша бошская культура повсюду, даже Армьен это тот же Альден, только грязнее и проще. Только мой Шаттери хранит традиции старого Вестера.
— Не думаю, что буду скорбеть по их уходу.
— Да я от тебя этого и не ждал. Надеюсь ты не убьешь своего парня за его шалость?
— Он действующий агент инквизиции, это его выбор и ответственность. Пока что сделаю вид, что ничего не заметил, а там будет видно.
В скором времени Аполлос вернулся. Разгоряченный, раскрасневшийся и очень нервный. Схватив новую бутылку вина, он быстро опрокинул её в кубок, проливая при этом мимо краев и себе на руку, потом судорожно, обливая подбородок стал пить.
— Я рад, что ты не потерялся. Слишком много темноты и огня вокруг… — задумчиво проговорил Кастор. — Пойдем я расскажу тебе кое о чём, кажется сейчас самое время.
По счастью, неподалеку нашлось место у костра, где не было лишних ушей. Люди отсюда ушли в пляс, еще поблизости шла какая-то драка, которую то ли разнимали, то ли пытались в ней поучаствовать. И два инквизитора, присев на расстеленную мешковину, наблюдая за пляской небольшого пламени, смогли спокойно поговорить. Впрочем, говорил в основном Кастор. И без того мрачное его лицо в свете огня вообще приобрело самое жестокое выражение, спрятав глаза в густой тени под нахмуренными бровями, истончив губы, закаменев резкими злыми чертами.
— Я был тогда в твоем возрасте… — начал он свое повествование. — Только разменял третий десяток. Это была еще интернатура, и мне выпало сопровождать майор-агента Уильяма Салмона, Царство ему Небесное, во время одной инспекции. Дело было в Визбере, это восточный Мидланд. Там есть монастырь… Женский монастырь во имя святой Ангелики. Действительно райское, несказанно красивое место. А еще там делают лучший сидр в Империи. Представь себе только: белоснежные стены с изумрудными крышами на вершине холма, а вокруг, во всю долину, обширные яблоневые сады. Говорят… Я слышал, что весной там особенно красиво. Но мы с Салмоном приехали в Ангелику в середине августа, там как раз все были заняты сбором урожая. В задачи Салмона входила проверка духовного окормления сестёр обители, посредством планового собеседования с игуменьей и духовником, то есть по сути, чистейшая формальность. Точно такой же формальностью было и мое присутствие в качестве интерна, поскольку я просто выслуживал стаж. Впрочем, мы оба были довольны этой поездкой в живописное спокойное местечко, в дали от шумного суетного Альдена. Тем более, что игуменья Феофила была, как оказалось, давней подругой Уильяма, и едва приехав, он сразу же приступил к собеседованиям с нею и с местным попом, при участии большого количества вина. Мне тоже выделили недурную келью, некоторое содержание, и полную свободу занимать себя самого. Вот честное слово, я жалею теперь, что просто не пошел тогда в Визборскую таверну, и не начал пить, тем более что сидр там и правда волшебный. Нет же, я был слишком благочестив тогда, и взяв с собой интересную книгу, которую тоже не стоило читать, отправился в сады, что бы там, под сенью яблонь, предаться чтению и размышлениям.
— А что это была за книга? — поинтересовался Аполлос.
— Странствия Галахада, в изложении Томаса Брука. Знакомо?
— Да, я сам ею зачитывался, правда еще в конце училища.
— В общем, спустился я в монастырский сад, нашел местечко потише, и стал там читать. Помню, яблок было столько, что можно было объесться ими до смерти, и никто бы не заметил. А яблоки там чудесные… И вот когда я читал, поедая эти яблоки, пришла собирать урожай монашка. Она не сразу даже меня заметила, а я за ней еще долго наблюдал: как она повесила корзину с петлей, как стала снимать с ветвей яблоки, складывать в неё. Она была такой миниатюрной и хрупкой, очень худенькой, и знаешь… скорее южного какого-то типа. Смугловатая, с темными бровями и волосами, а глаза просто как огромные вишни, и ресницы… Просто как крылья, не поверишь. И двигалась так, очень легко, словно невесомая. Наконец она меня заметила, очень, помню смутилась, и хотела было уйти… Но я ей не дал. Представился, рассказал почему я здесь… А потом заговорил об этой дурацкой книге. Оказалось, что ей интересно. Помню, я взял её корзину, довольно тяжелую, и мы пошли прогуляться вниз к ручью. И долго разговаривали… Она больше расспрашивала, сначала о Галахаде и его приключениях, потом обо мне, о том где бы я хотел побывать, и каким вижу свое будущее. А ведь в то время мне действительно казалось, что будущее будет светлым, что вообще что-то в этом мире бывает светлым. И я с ней делился этим глупым заблуждением. В тот день все прошло хорошо, мы просто погуляли и вернулись в монастырь с полной корзиной яблок, очень счастливые.
— А как её звали?
— Ах да… Фелиция. Её звали Фелиция. — сдавленно, как от боли, вздохнул Кастор, помолчал немного и продолжил. — Салмон решил остаться в Ангелике на три дня, именно столько у нас было времени на все наше знакомство. Мы встретились еще раз на второй день, на том же самом месте… На этот раз она пришла уже с двумя корзинами, что бы мы собрали больше яблок. Она сказала, что в прошлый день ей здорово влетело за то, как мало она собрала за несколько часов. Яблок мы в итоге собрали, но нам хотелось увидеться еще, и не ждать следующего, последнего дня. И мы договорились сбежать из монастыря на пол ночи, встретившись у входа в сады через три часа после вечерней молитвы. Мне было просто это сделать, а как сбежала она, кого подкупила, этого я не знал. Но явилась она босиком, в ночной сорочке, закутав плечи в какой-то небольшой плед. Мы пошли с ней в сад, и там… Ты понимаешь что было?
— Вы с нею пали?
— Да, и самое ужасное, что в тот момент мы даже не чувствовали падения. Этот грех открывается тебе только когда уже все сделано, когда слишком поздно. Она говорила, что ей не важно будущее, что лучше сделать и жалеть, чем жалеть не сделав. А я даже не был уверен, что пожалею… Ну конечно грех, но мало ли у нас грехов? Не все ли равно, блудишь ли ты с женщинами мысленно, или на самом деле? Как оказалось, разница существенна. Мы расстались под утро, и больше я её никогда не видел.
— Так и в чем мораль? В том, что можно было соблудить? — недоуменно спросил Аполлос.
— А ты дослушай… Мы с Салмоном вернулись в Альден, и он был очень доволен этой поездкой. А через десять дней его понизили до агента и послали инспектором в северный Эксмарк. Потому что в монастыре, который он инспектировал, на следующий день после нашего отбытия повесилась монашка. Фелиция…
Секундант обомлев осенил себя крестным знамением:
— Брат Кастор…
— Поэтому мораль такова. Мы можем поддаться греху, можем оправдать его, и даже избежать людского порицания. Но когда наступит расплата, вся наша жизнь, даже вечная жизнь изменится. Я прошел за тебя этот путь, иди по другому.
12. Дорога на Эшкебор.
Аполлос проснулся ближе к полудню, в своей комнате в Шаттери. Голова была тяжелой от похмелья, и при любом изменении её положения поднималась тошнота. По счастью, на столе, подсвеченный с солнцем, стоял железный кувшин с еще холодным разбавленным вином. С десяток жадных глотков, остудивших ноющее чрево благостной прохладой, позволили достаточно быстро прийти в себя.
Кастора как всегда уже не было и, как и в прошлые раз, на дворе Аполлоса встречало некое оживление. Едва молодой инквизитор вышел наружу, как нему тут же обратился Филипп, стоявший среди десятков двух человек:
— О, проспался?! Ну иди сюда, воробей! Смотри, что у нас для тебя есть! — Буро призывно махал рукой, торопя альденца подойти.
Аполлос приблизился и, за столпившимися людьми, увидел необычайное зрелище. Уже известный ему сержант сентинелов Герард Альбус держал в руках железный шест, другой конец которого был пристегнут к ошейнику необычного зверя. Еще двое сентинелов с копьями стояли рядом.
