Тень Феникса (СИ) - Горянов Андрей (лучшие бесплатные книги .txt) 📗

Глава 18

Великий магистр ордена избирается сроком на пять лет на большом совете. Решение о снятии полномочий также принимает совет или же сам император.

Из Устава ордена Антартеса.

Город гудел как разворошенный улей. В отсутствие императора всю полноту власти принял сенат, который, однако же, ничего не мог поделать с разбушевавшимся инквизитором. Не мог, потому как дела церкви и ордена мог регламентировать только сам император. В ордене же царил полнейший хаос, и справиться со своими внутренними делами он уже не мог, поскольку Великий инквизитор, преставившийся в самом начале войны с Ахвилеей, так и не был выбран, а единственный инквизитор первого ранга преподобный Варфоломей сейчас был далеко на вражеской территории, занимаясь своими прямыми обязанностями. Великий магистр мертв, Великий маршал убит, малый совет отправился на костёр, как и совет приоров. Соответственно, унять Цикуту до тех пор, пока император хотя бы узнает о случившемся, будет некому.

Остатки гвардии, вигилы и местное ополчение на всякий случай были приведены в военное положение, опасаясь уже любых действий со стороны Августина, воины которого теперь полностью контролировали капитул Стафероса. Мне же без всяческих происшествий удалось проникнуть внутрь, вызвав лишь пару внимательных взглядов стражи. Невольно подняв голову, я заметил обгоревший и обрушившийся шпиль цитадели, к ремонту которого так и не приступили, успев убрать только обломки и мусор, оставшиеся от пожара. По всей видимости его восстановлением теперь займутся не раньше, чем определится новый глава ордена.

Во внутренних покоях всё по-прежнему, несмотря на прошедшие перестановки. Только количество вооруженных людей увеличилось. Не успел я сделать и двух шагов, как наперерез мне бросился брат Экер, позади которого маячили еще несколько фигур моих бывших коллег.

— Брат Маркус!

Меньше всего мне сейчас хотелось это испещрённое прыщами лицо, но Экер, моментально преодолев разделяющее нас расстояние, вцепился в меня как клещ.

— Они брата Игнатия и брата Вита схватили, и увели в подвалы!

Я смутно помнил этих двоих, такие же младшие члены кабинета, занимающиеся мелкой работой и выполняющие поручения старших наставников. Только им, в отличие от светских братьев, должных приобщиться к делу ордена и быстренько отправиться покорять вершины карьерной лестницы, в силу своего происхождения путь наверх был практически закрыт. И Игнатий и Вит уже разменяли вторую дюжину лет, пребывая при этом еще и в роли прислуги у высокопоставленных братьев кабинета. В общем, до жизней их мне не было никакого дела, однако Экер выглядел очень испуганным.

— За что же их так? — стараясь выглядеть максимально бесстрастно, поинтересовался я.

— А за что всех остальных? Просто схватили и увели. Ты ведь теперь из людей Цикуты, так что должен сделать хоть что-нибудь. А еще ты должен мне услугу, не забыл?

— Не забыл.

Я зло стиснул зубы, припомнив это уже забытое недоразумение. Кто они ему, в конце концов, чтобы пытаться вырвать этот кусок мяса из пасти такого бешеного пса как Цикута?

— Хотя бы задержи экзекуцию, пока император не вернётся и не отправит Цикуту на плаху.

— И меня вместе с ним?

— Я не это имел в виду…

— Почему ты так радеешь за их жизни? Они и медной монеты не стоят, особенно теперь. А будешь совать свой нос куда не следует, вскоре и сам отправишься вслед за ними.

Экер отпрянул, будто обжегшись, и посмотрел на меня уже совершенно другим взглядом. В его взгляде явно читался испуг, перемешанный с чем-то похожим на разочарование.

— Это ведь наши братья, они ни в чем не виноваты, я точно знаю.

— Ты прав, братьев у меня двое, вот только ни одного из них не зовут Игнатием или Витом. Отчего ты так уверен в их невиновности? Тебе, в таком случае, тоже стоит дать показания, и рассказать обо всём людям Цикуты.

Тут в разговор вступила группа поддержки Экера, всё это время безмолвной тенью стоявшая за его спиной. Четверо будущих дознавателей, с которыми я был мало знаком, и имена которых я практически забыл. Один из них, кажется, и вовсе собирался пойти по стезе тех, кто сейчас должен был мило беседовать с «братьями» Экера.

— Давай отойдем немного в сторону и поговорим без лишних ушей, — обратился ко мне один из них, высокий темнокожий каддарец, — прошу тебя.

Последняя фраза прозвучала почти умоляюще, но я сразу насторожился, будто опасаясь того, что они заведут меня за угол и перережут горло. Неспроста эта компания собралась тут, и не о благополучии своих названых братьев печётся Экер. Хотя этот-то, может, как раз об этом и думает.

— Игнатия с Витом не просто так на допрос забрали, в этом ты прав, — продолжал всё тот же каддарец, когда мы наконец добрались до чьих-то апартаментов, закрывая за собой дверь, — эти двое пытались отравить Цикуту и его ближников.

— Тогда мне тем более нет резона помогать им.

— Помогая им, ты поможешь и нам, вот в чём всё дело.

— Если дело дойдет до пыток, они сдадут нас с потрохами, и тогда уже наша очередь будет идти на костёр, — вмешался в разговор второй, которого звали, кажется, Ма̀ксимом.

Голос у него заметно дрожал, в большей степени от возбуждения, чем от страха, и в тёмных глазах горел какой-то нехороший огонёк. Максима я знал достаточно хорошо, как знал и его не слишком здоровый нрав, благодаря которому он и заслужил свою дурную репутацию.

— Вы пытались убить Августина и его сторонников, а теперь говорите обо всем этом со мной, да еще и просите помощи. В своём ли вы уме?

Рука моя непроизвольно легла на рукоять меча. У остальных при себе не было никакого оружия, по крайней мере, на виду, и это немного успокаивало.

— Жизнь за жизнь, так сказать, — отстранив своего взволнованного товарища, пояснил каддарец, — помнишь ли ты, как оказался за стенами города в ту ночь, когда в капитуле произошел пожар?

— Не особо, — уклончиво ответил я, еще не предполагая, к чему он клонит.

— Трифон приказал тебя отравить в тот день. Когда об этом узнал наш любимейший брат Экер, ты уже принял первую дозу, которая почему-то тебя не убила. Если бы не мы, на следующий день в твоём завтраке принесли бы еще одну, и ты бы уже точно отправился к праотцам. У тебя начался бред и лихорадка, ты стал зачем-то требовать какие-то цимбалы и порывался отправиться к покоям Великого магистра, затем и вовсе стал убеждать нас, будто из туалета вот-вот должны вылезти какие-то бандиты. Мы не знали, что с тобой делать, поэтому попытались спрятать, хотя бы до тех пор, пока яд тебя либо окончательно не прикончит, либо ты не выздоровеешь.

— Короче говоря, — закончил рассказ Максим, — в определенный момент ты попросту исчез. В связи с этим у меня, конечно, к тебе много вопросов, но я рад, что ты всё-таки жив.

— И где же вы меня прятали?

— В покоях Великого инквизитора, упокой Антартес его душу.

История эта проясняла достаточно многое, отсеивая ту мистическую часть, которой приходилось довольствоваться прежде. Бред, галлюцинации и фантасмагорические сны, ничего более. По крайней мере я теперь знал, что не сошел с ума, если, конечно, всё здесь сказанное является правдой. По счастливой случайности покои Великого инквизитора находились рядом с тем местом, через которое должна была проникнуть группа Цимбала. Но что же произошло в действительности той ночью? Встретился ли я с этим головорезом?

— Пыльца лунницы — вещь неприятная, и всё бы выглядело так, будто ты сгорел от воспалившейся раны. Впрочем, еще удивительно, что ты не сломал шею, скрывшись от нас.

— Но почему вы вообще решились меня спасать?

— Меня удивляет твой вопрос, брат Маркус.

Только взглянув в бесконечную синеву глаз Экера, я понял, что вопрос этот явно лишний. Несмотря на то, что человек этот всегда был мне крайне неприятен, он же, в конечном счёте, спас мне жизнь. Если так оно и есть, я теперь действительно обязан помочь им. пусть даже они и злоумышляют против Августина.