Я — хищная. Ваниль и карамель (СИ) - Ангел Ксюша (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— А потом мы нашли ту стаю убийц, что напали на мое племя, — продолжила она и улыбнулась. — Славная была охота.
— Их было десять, из них один древний, — мрачно продолжил Мир. — И они не единственные, кто перестал подчиняться Альрику. Первозданный в последние месяцы потерял авторитет среди своих.
— Его никто не прикрывал, — тихо сказал Эрик, и волнительная радость от победы, азарт от свершившейся мести тут же улетучился из глаз Алисы. — Альрик был совсем один, когда…
Он замолчал. И словно не чувствуя себя в праве продолжать его фразу или даже разговор в целом, остальные молчали тоже.
Тишина стучала в висках пульсирующей болью, накатывала волнами, заставляя жмуриться. И я поняла, насколько устала. Прятаться, пытаться вычислить маньяка, переживать за жизнь близких и свою собственную.
— Кофе бы сладкого, — вырвалось у меня против воли, и кто-то в кабинете тихо выдохнул.
Ира — а это была она — тут же вызвалась помочь:
— Я сварю! — Осеклась, нерешительно посмотрела на Эрика и добавила: — Если можно.
Он кивнул, и она быстро вышла из кабинета.
Наверное, ей тяжело было тут находиться — вернуться в Липецк после нескольких лет, проведенных в бегах, находиться в доме человека, которого она с детства — нет, не ненавидела — сторонилась. Побаивалась. И считала виновником, хотя вины Эрика ни в чем и не было.
Но Иван ненавидел Эдмунда, и ненависть эта, даже отголосок ненависти, остался Ире в наследство от отца. Больше ничего не осталось, и она берегла эту эмоцию, лелеяла, взращивала в себе новые побеги. Зачем? Возможно, чтобы не забыть собственные корни.
Митаки больше нет. Альва тоже — настоящих альва, новые наверняка не настолько близки Мирославу. Вот теперь еще и племени Алисы.
Сколько еще племен было убито на войне? Сколько будет уничтожено на следующей?
Только вот война с охотниками, как правильно выразился Влад, не единственное, о чем нам нужно сейчас думать. И Алиса, будто стараясь напомнить об этом, повернулась к Эрику и спросила тихо, но требовательно:
— Кто он? Этот… человек? И что ему нужно?
— Если бы я знал.
Он далеко, в своих мыслях, и мне хочется утешить, поддержать. Дотронуться. Прикосновения как доказательство присутствия. Кожа у него теплая, и пальцы сжимают мои, когда я беру его за руку. Улыбка усталая, Эрик наверняка не спал. Вымотался. Нужно пополнить жилу, а для этого необходимо строить порталы на нижние слои. Уходить. На время, но все же…
Вернулась Ира с подносом. Дымящийся кофейник, свежие пряники горкой на блюде, чашки и блеск серебра. Кофе обжигало небо, но я все равно глотала жадно. Сладкий. Гул в голове постепенно стихал, а руки переставали дрожать.
Мирослав пил беспокойно, постоянно дергаясь и ероша волосы. Изредка касался живота — там, где еще совсем недавно таился в жиле ядовитый, чужеродный кен. После избавления еще болит некоторое время.
Пришла Дарла и утащила слабо сопротивляющуюся Алису в коридор. Эрик отошел к окну и с кем-то говорил по телефону.
Влад выглядел расслабленным и разбавлял обстановку редкими шутками.
— Хорошо дерется? — подмигнул Мирославу и кивнул вслед вышедшей Алисе. Намек был явным, незавуалированным, как и насмешка, и Мирослав опустил глаза.
— Та еще штучка.
— Хочешь себе?
— От моего желания мало что зависит. У Алисы ценный дар и она может выбирать.
— Разве она не воительница? — вырвалось у меня.
Воины всегда ценятся, но разве это такой уж редкий дар? У Мирослава полно воинов, причем, не слабых.
— Так и есть. Алиса убила древнего, Полина. Кроме того у нее есть способности к защите, причем, немалые.
— Защитница-воин? — удивилась я. — Разве такие бывают?
Мирослав кивнул, и пепельная прядь упала ему на лоб, прикрывая морщинку между нахмурившимися бровями.
— Она — единственная, кто выжил, когда на них напали. Ну и я еще. А потом, когда Эрик нашел меня, мы выследили тех охотников. Славная была битва.
Я в убийствах не видела ничего славного, но кивнула.
— Все равно у тебя есть шанс забрать ее себе, — сказал Влад и улыбнулся Ире, принимая у нее из рук чашку. Она улыбнулась в ответ — робко и как-то застенчиво, в несвойственной ей жеманной манере, поправляя волосы и опуская ресницы.
И я подумала, что зря Крег отпустил ее вот так, одну, с Владом. Впрочем, разве мог не отпустить? Ира уехала с мужем, туда, где живет ее племя. Рано или поздно ей бы пришлось… Два года назад она не была готова, но теперь что-то изменилось: взгляд стал другим, высказывания — не такими резкими, а принципы иногда меняются под воздействием времени и обстоятельств.
В конце концов, Влад тоже изменился.
— Боюсь, у меня в этом городе полно конкурентов, — пошутил Мирослав. — Алиса может захотеть в атли.
— Это вряд ли, — деланно вздохнул Влад. — У меня неудачный период — все красивые и сильные девушки уходят. Вон скоро еще одна сбежит в андвари.
— Не сбегу, — проворчала Ира и намотала на палец локон темных волос. — Мне и тут хорошо.
— Это радует, — совершенно искренне ответил Влад.
С ними рядом было тепло. Уютно. И я забыла — пусть и ненадолго — о сумасшедшем убийце, поджидающем где-то на улице. Хотелось говорить — неважно, о чем. Лишь бы выгнать дурные мысли, что вороньем кружили над головой.
— Ты решила вернуться? — спросила я Иру, когда мы остались наедине. Она собирала посуду на поднос и на меня не смотрела. Рука ее дрогнула, чашка стукнулась о другую чашку — фарфор стучит звонко — но голос остался твердым:
— Не решила. Но пока атли в опасности, да и ты тоже. — Она, наконец, на меня посмотрела. — Я нужна здесь.
— Я рада, что ты здесь. Крег… то есть вы…
— Он не возражал, — быстро ответила она. — Крег понимает серьезность ситуации и постарается помочь. Чем сможет.
— Тебе повезло с ним, — улыбнулась я.
— Повезло, — тихо согласилась Ира, подняла поднос, но рука снова дрогнула, и серебряная ложечка с витиеватой ручкой глухо стукнулась о ковер.
Я не стала ее задерживать и расспрашивать не стала. Показалось, Ира не готова к откровенностям даже наедине с собой. Она бескомпромиссна, упряма и не умеет прощать.
Но некоторые люди меняют нас, даже будучи на расстоянии.
Закаты в октябре ранние и внезапные. Глядя в окно, я провожала холодное солнце, спрятанное за редкими, рваными облаками.
Меня прикрывала плотная штора — я часто пряталась в кабинете, ожидая Эрика. Здесь, сидя на широком подоконнике, устланном меховой шкурой, уютно и спокойно. А еще можно подумать — в доме, полном людей, редко выдается урвать минуту одиночества.
Покой нарушает скрип двери, и я вздрагиваю.
Шепот и шарканье шагов, а еще голоса — не разобрать, чьи — восторженно шепчутся. Затаившись и поддавшись любопытству, я стараюсь различить слова.
— …и племя сильное, — говорит один из них, и я узнаю его обладательницу. Это Дарла, развязная защитница атли. — А главное — древнее. И вождь красивый. Где-то тут я сережку обронила. Золотая, жалко…
Она охнула и чертыхнулась, наткнувшись на какое-то препятствие. Я не видела, но судя по звуку, это была ваза. По видимому, после столкновения с Дарлой та упала и покатилась по ковру, а цветочная композиция, привезенная из Лондона, которой так гордилась Даша, наверняка навсегда испорчена.
— Осторожнее, — строго отвечал другой голос, и это без сомнения была Алиса. — Найдем мы твою сережку, не истерии. На счет племени, ты же знаешь, я уже определилась. Решения не поменяю, племя сильное и не менее древнее, чем атли.
— Влад говорил, Эрик не принимает в скади никого, — шипяще возразила Дарла. — Разве что этот кто-то замуж выйдет. Лара вон недавно за жреца их пошла. Да где же она? Черт меня дернул с Антоном этим обжиматься! Бабник он и есть бабник. Поматросил и бросил…
— Мужика тебе надо нормального, — усмехнулась Алиса. — Чтобы темперамент твой гасить.
— Где же найдешь его, мужика этого. Нормальные все заняты, — посетовала защитница.
