Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ) - Шихматова Елена
— Что? Кто знал, о чем?
— Проклятый мальчишка! Я убью его, и на этот раз ты не вступишься за него!
— О ком ты говоришь?
— Ты знаешь о ком! — рявкнул Юлиан и, оттолкнув Лиана, пошел дальше.
Лиан сразу догнал его, поймав за плечо, резко развернул к себе.
— Нет, ты скажешь мне в чем дело.
— Ирину арестовали, а он и не подумал освободить ее!
— Ты о Дане?!
— Да, о твоем драгоценном Даниславе!
— Юлиан! — громко и зло осек его Лиан. — Если Ирину арестовали недавно, значит, она в дальних коридорах, Дан и все, кто участвовал в нашем освобождении, сделали все, что могли! Даже если бы они вышибали двери одним взмахом руки, все равно они не успели бы открыть их все! Ты должен понимать это! У них было всего пятнадцать минут!
Юлиан не заметил, но позади Лиана шли Вителлий, Гедовин и Драгомир, и Гедовин, едва Лиан замолчал, а Юлиан только смотрел на последнего и молчал, воспользовалась создавшейся паузой.
— Дан ушел последним, и его захватили в плен.
— Туда ему и дорога! — прикрикнул он на девочку, отчего та съежилась и спряталась за Драгомира.
— Не смей орать на ребенка!
— А ты не смей удерживать меня! — Юлиан вновь освободился из рук Лиана, но не успел сделать и шага, как тот вновь поймал его за руку.
— Я прошу тебя быть благоразумным! Ты же взрослый здравомыслящий человек! — внушал ему Лиан, но Юлиан, повернулся к нему и упрямо ответил.
— Он знал, поэтому якобы освобождал всех подряд, не думая о ней!
— Он освобождал не всех подряд, а всех, кто был в передних камерах, кому он мог помочь! Ты вообще слышишь меня?
— Дай мне пройти!
— И что? Куда ты пойдешь? Прямиком к Каллине? Давай, иди, она тебя примет с распростертыми объятьями, и, может быть, даже посадит в одну камеру с Ириной, хотя нет, думаю, передних, свободных теперь камер достаточно, чтобы бросить тебя в первую попавшуюся! Или я не прав? И не ты решил поддержать протест мэрии против храма? А, может, Дан и Амалия заставили тебя?
Юлиан, молча, с угрюмым видом слушал его, и только спустя минуту после того, как Лиан замолчал, ответил.
— Я поддержал протест по собственной воле.
— Уже хотя бы честный ответ. Идем обратно в мэрию, Юлиан, сейчас ты ничем не сможешь помочь Ирине, тебя арестуют и все, но ты должен быть свободным, чтобы иметь возможность помочь.
— Как?! — чуть не плача спросил Юлиан. — Я не знаю, что делать!
— Для начала надо успокоиться. Идем с нами!
Дан все видел, как сквозь сон, он хотел проснуться, но не мог. Он слышал слова Каллины, он чувствовал, что его куда-то несут, но голоса вновь и вновь повторяющиеся в его голове не давали возможности ни на чем сосредоточиться. Несмотря на то, что действие локальной волны закончилось, некоторые, особо чувствительные к боли служители храма сейчас находились в больничной палате, увидев, что к ним пожаловал Претич с виновником их боли на руках, многие возмущенно повставали с кроватей и табуретов.
— Это он! — вскричал один из священнослужителей, худощавый мужчина средних лет. — Я видел его в окно! Это он наслал на нас силу Алины.
— И, тем не менее, — хмуро отозвался Претич, уложив юношу на ближайшую свободную кровать, — госпожа Каллина распорядилась помочь ему и привести в чувство прежде, чем начнет допрос. Мне это тоже не нравится, но не нам с вами обсуждать приказ настоятельницы города! Или кто-то хочет с этим поспорить? — сурово спросил он, обведя взглядом возмущенных людей, само возмущение которых очень быстро стало таять после его слов.
Дан метался в жару, бормоча какие-то непонятные всем слова, не успела к нему подойди лекарь, как произошло то, что разогнало из палаты всех, кто мгновение назад думал, что ему нехорошо. Тыльные стороны ладоней у молодого человека засветились и на них появились знаки, татуировки в виде странных крылатых обезьянок. Претич успел даже разглядеть, что обезьянки держат в руках посохи, прежде чем сам испугался и выбежал из палаты. Волосы Дана в один миг стали серебристыми, и даже под закрытыми веками прошла волна света, навсегда изменив не только цвет глаз, но и видение мира, но пока Дан этого еще не знал, он утих, потеряв от боли сознание. Замершая от ужаса лекарь долго стояла в нерешительности, пока, наконец, осмелилась подойти к нему. Татуировки были выжжены на руках молодого человека, о чем говорил неприятных запах паленой кожи. Едва лекарь успела перевязать его ладони, как в палату вошла Каллина. Холодно взглянув на бледное лицо Дана, волосы которого, как ей и сказали, действительно, стали прямыми, а самое главное, приобрели неестественный серебристый оттенок, она беспристрастно осведомилась.
— Ты можешь привести его в чувство?
— Я не знаю, что с ним. Но можно попробовать.
Женщина встала, подошла к шкафчику с медикаментами и достала флакон очень резко пахнущего настоя, который мог разбудить человека даже после самой крепкой дозы спиртного. Осторожно открыв его у самого носа молодого человека, она и Каллина убедились, что это безрезультатно.
— Ладно, убирай, — разрешила ей Каллина. — и развяжи руку, я хочу посмотреть.
Отложив флакон в сторону, Аглая развязала наложенную ею только что повязку. Как лекарь она знала, что должна обработать поврежденный участок, но как человек, она чувствовала страх от непонимания и необычности увиденного.
— Как вы думаете, что это?
Каллина села на край кровати и приподняв руку молодого человека, внимательно осмотрела татуировку.
— Алина отметила его знаками, вот что это. Знаками, столь похожими на изображения мудрых помощников Алина, которые ушли к нему на небо много лет назад. Завяжи. Я думала поставить охрану у палаты на случай, если он вдруг придет в себя и захочет сбежать, но, пожалуй, в этом нет смысла. Даже если он придет в себя, то вряд ли сможет уйти, а утром он будет казнен как приспешник Алины.
Лекарь склонила голову в знак согласия с ее словами и принялась вновь забинтовывать руку молодого человека. Однако слова Каллины зародили в ее душе тень сомнения. Она и сама хорошо знала, на что похожи эти знаки. А эти волосы, с такими волосами изображали только Всеблагого и Великого Алина! От объяснений Каллины становилась еще страшней. Неужели Алина из мира людских грехов, о которых ей рассказывали на уроках и на проповедях, перешла в такое наступление? Обманывая их взор, заставляя их испытывать физическую боль в храме Алина?! Что их ждет теперь, если это, вдруг, не самое худшее?
Еще не дойдя до мэрии, Лиан ужаснулся, сколько же здесь народа и сколько собственно на площади. Люди шли и шли, многие заметили мэра города, и весть о его освобождении разнеслась как порыв ветра, быстро и до каждого, но Амалии не успели сообщить об освобождении Лиана — она уже вышла к людям, чтобы объявить результаты голосования.
— Жители Рувира! — обратилась она к гражданам города, которые все как один замерли и смолкли в ожидании ее слов. — Сегодня мы с вами давали ответ на важный для всех нас вопрос: в составе какого государства должен быть Рувир? Истмирры или Гриальша. Этот вопрос, возможно, многие из вас и задавали себе ранее, особенно коренные жители города. Наверняка, эти люди, многие из которых сумели вернуться сюда только спустя годы, задавали себе этот вопрос не один раз. Сейчас в Рувире живут разные люди, из разных мест, с разными взглядами, и на настоящий момент именно они представляют Рувир и являются его жителями. Собственно Рувир — это и есть мы с вами. Нынешний вопрос перед нами поставили не отдельные жители нашего города, а силы внешние, и мы, как город, целостный, не раздробленный разногласиями, смогли доказать это и ответить почти единогласно. Всего 315 человек из пятидесяти пяти с лишним тысяч проголосовавших не согласились с мнением большинства, которое такого: мы хотим быть в составе Истмирры, Истмирры, а не Гриальша! — громко и торжественно произнесла Амалия.
В толпе раздались крики одобрения, но Амалия успела продолжить прежде, чем люди отвлеклись.
— Завтра утром войско царя Изяслава будет здесь, и мы с радостью предоставим ему эти цифры, — сказала она, подняв вверх лист бумаги с результатами голосования. — Но я хочу также подчеркнуть, что ответ на этот вопрос не равен ответу, перед которым нас поставили другие внешние силы. Вы знаете, что нашего мэра, Лиана Нисторина арестовали за то, что он говорил нам правду. Правду о возрождении магии. Многие из вас были на площади, когда его сын со своими друзьями наглядно продемонстрировал вам, что такое магия. Магия — это внешняя сила, которую могут использовать во зло или направить на добрые дела. Вы знаете, что самовыдвиженец на должность настоятеля города, госпожа Каллина, объявила магию силой Алины, сделав такой вывод из собственных умозаключений, отказываясь признать возрождение магии. Даже то, что настоятель храма Слова оказался волшебником не убедило ее, напротив, она намерена казнить его. Мэрию поставили в известность о завтрашних казнях даже позже, чем появились эти объявления на улицах города. Завтра Каллина собирается казнить нашего мэра, настоятеля рувирской библиотеки и настоятеля храма Истории. Сейчас наши люди пытаются внести изменения в ее планы и освободить узников, не только названных мною троих, но и всех, кого она незаконно арестовала по одному только подозрению. Однако если что-то пойдет не так или им не удастся освободить всех, я прошу вас прийти завтра на рассвете к храму Истории и выразить свое несогласие с действиями Каллины. Мы попросим освободить пленных, а Каллине дождаться приезда представителей храма из Всевладограда. Они должны рассмотреть все происходящее с разных сторон и дать адекватный ответ, но не навязчивую идею. Вы согласны со мной?
