Маг и его тень (СИ) - Веденеева Валерия (книга регистрации .txt) 📗
Глава 14
Пол под ними содрогнулся особенно сильно, а потом начал мелко трястись.
- Айо волнуется, - негромко сказал демон. - Скоро обмен.
- Успокой ее, - велела Вассара.
Демон кивнул, подошел к одной из стен, прижал к ней руки и начал медленно, с видимым усилием, вдавливать их внутрь стены, будто в густое желе. Вот они погрузились по локоть, по плечи, а вот и все тело демона оказалось внутри. Потом стена хлюпнула и разгладилась.
Тряска прекратилась.
- Аш хорошо ладит с Айо, - сказала Вассара, отворачиваясь от места, где исчез демон. - Матушка им очень довольна.
- А вот мной она довольна не очень, - Арон развел руками с покаянным видом.
- Не могу сказать, что вы оправдали все ее ожидания, но, - эльфийка улыбнулась, - вы нравитесь Матушке. Это нечасто бывает… Увидимся, господин маг, - если вы, конечно, выживете…
Последние слова Вассары еще звучали у Арона в ушах, когда воздух вокруг словно вспыхнул. Северянин инстинктивно зажмурился, но даже сквозь веки продолжал видеть этот нереальный свет. Потом свечение уменьшилось до терпимого, и он осмелился открыть глаза.
Айо с ее пузырящимися стенами больше не было. Вместо того Арон оказался стоящим посреди просторного круглого зала, залитого ярким солнечным светом, проникающим сквозь цветные витражи широких окон. Каждый из витражей изображал одного из знаменитых аватар Солнечного, совершающего очередной подвиг во имя спасения человечества. И где-то, пока невидимый, пел хор.
Когда-то давно, в той жизни, что сейчас казалась лишь туманной сказкой, Арон ходил в храмы Солнечного. Даже, кажется, молился там. Не потому, что ощущал в том внутреннюю потребность, но в основном ради Тери… А еще так делали все его друзья. Так было принято. Принято было приносить жрецам дары и просить прощения за совершенные грехи - даже если на самом деле поступки свои человек грехами не считал и в них не раскаивался. Просто принято.
Арону, впрочем, нравились храмы Солнечного - наполненные светом всегда, даже в самую пасмурную погоду, нравились яркие одеяния жрецов и протяжные гимны, особенно вот этот, который он слышал сейчас. Разобрать слова казалось невозможно, но мелодия была знакома. Один из гимнов, посвященных благочестивому Криру, пятому аватару Солнца? Да, точно. Гимн о его возвращении домой.
Домой…
Сколько раз Арону приходилось терять свой дом и начинать все заново, в чужом месте среди чужих людей? Первый раз - когда его семью изгнали из клана. Второй -- когда потерял мать, а их новый дом сгорел - жители того города слишком боялись Синей Чумы. Потом - их с Тери дом, тоже сгоревший, как и их тихое семейное счастье. И даже здесь, в новом мире, в теле Темного мага, он лишился и своего дома, и Дара, и заново обретенного сына…
На сердце тяжелым камнем легла тоска, съедая силы. Зачем бороться, зачем что-то делать, если результат будет таким же? Смириться, покаяться, попросить прощения. Бог Солнца милостив, он…
Арон мотнул головой, отбрасывая чуждые мысли. Смириться, покаяться, отказаться от борьбы? И что там было на очереди? Может, вообще стать отшельником и до конца жизни замаливать грехи в какой-нибудь пещере?
Неужели они - кем бы они ни были - всерьез надеялись так легко сломить его волю?
Арон еще раз внимательно оглядел зал, пытаясь определить, где тут выход, поскольку ничего, напоминающего двери или арки, в поле зрения не имелось.
Гимн стих, и в тишине отчетливо прозвучали шаги, словно кто-то невидимый приближался к Арону. Рука северянина с неохотой легла на рукоять меча. Обнажить оружие было не самой лучшей идеей: жрецы бога Солнца вполне могли счесть это святотатством - и святотатца соответственно покарать. Но и позволить невидимке приблизиться к себе Арон не мог.
Внутренний голос предупредил его об опасности задолго до того, как Арон прикоснулся к стенам Айо. Северянин не мог бы сказать, что сейчас, после «обмена», когда храм богини Смерти сменился храмом бога Солнца, его предчувствие опасности усилилось. Но в том, что оно не уменьшилось, он был уверен.
- Прошу прощения, господин маг, - произнес смутно знакомый голос, и в воздухе перед Ароном возникла колонна света. Потом свет истаял, и на месте колонны оказался человек. Высокий, седой, с крупными чертами лица. - Забыл воплотиться.
Человек, способный становиться светом. По словам жрецов, такая способность давалась душам людей, заслуживших благоволение бога Солнца - естественно, после смерти физического тела.
Мертвая эльфийка в храме Серой Госпожи, мертвый жрец здесь - похоже, живые не служили в храме Триады.
- Мы знакомы? - спросил Арон прямо, перебирая воспоминания. Лицо жреца, как северянину казалось, он видел впервые, а вот голос точно слышал прежде. Росло ощущение, что знакомство было, и состоялось при обстоятельствах весьма неприятных.
- Конечно, - кивнул чужак, и Арон наконец вспомнил. Рука крепче сжала рукоять меча, потом расслабилась. Северянин усмехнулся, глядя в глаза своему убийце:
- А вы, Светлейший, ненадолго пережили меня.
Лицо седого жреца на мгновение исказила гримаса гнева. Исчезла.
- Такова воля Светлых Богов, - он благочестиво склонил голову. - Мое время вышло, а ваше нет. Вы получили вторую жизнь, второй шанс. Солнечный милосерден, покайтесь, очистите душу, и он примет вас.
- Насколько помню, вы служили Гите, - медленно сказал Арон, - с каких пор вы стали посланником бога Солнца?
- Что есть Солнцеликая Гита, как не меч справедливости в руке ее венценосного отца? - риторически вопросил жрец.
- Меч справедливости, - повторил северянин, - как… поэтично.
Отец Арона вернулся из храма Солнцеликой Гиты невредимым - внешне. Только вот каждый день, прожитый после возвращения, съедал по десять лет его жизни. И ни жрецы других богов, ни маги не смогли или не посмели помочь. Отец Арона умер от старости в сорок два года, за семь дней превратившийся в дряхлого старика - иссохший, оглохший и ослепший… Это Гита и бог Солнца считали справедливостью?
Прежде Арон не ставил знак равенства между Гитой и Солнечным. Напрасно.
- К чему я богу Солнца? - поинтересовался Арон мягко. - Мерзкий Темный маг, подвергнутый анафеме? Чудовище в человеческом обличии? Убийца Великого Неркаса - да и просто убийца?
На каждое перечисленное им определение жрец морщился, но не возражал.
- Бог Солнца милосерден, - повторил он, - и готов принять любого грешника.
Это было… как минимум забавно. Особенно если вспомнить, какое именно милосердие являли жрецы бога Солнца юным Темным магам, еще не успевшим, хотя бы с силу возраста, запятнать себя преступлениями. Например, сыну Арона.
Арон Тонгил был нужен богу Солнца - как до него был нужен Серой Госпоже. И если северянин мог понять желание Серой Госпожи пополнить коллекцию немертвых любимцев, то с богом Солнца правдоподобных объяснений не было. Зачем ему Арон Тонгил? Да, сильнейший Темный империи - если только сумеет вернуть магию. Да - сумевший восстать из мертвых. Да - слуга Многоликого бога - если только этот бог не отвернется от него как от самозванца. Но разве этого достаточно?
Бог Солнца был старшим в Великой Триаде. Ни у какого другого бога не было столько храмов, жрецов и прихожан. Никакой другой бог не был столь могущественен. Никакой другой бог не стремился столь сильно к полному истреблению Темных магов. О покаянии и прощении речь не шла - никогда.
- Увы, - Арон с показным смирением склонил голову, - но я недостоин принять милосердие бога Солнца. Кроме того, боюсь, душа моя слишком зачерствела в грехах и неспособна к искреннему покаянию.
Жрец посмотрел на него как… Пожалуй, так может смотреть почтенная матрона на таракана, выползшего на середину зала во время императорского приема - и раздавить хочется, и приличия не позволяют.
- Солнечный уважает свободу воли смертных, - сказал жрец, и по тону его чувствовалось: живой или мертвый, сам жрец свободу воли смертных не уважал. - Солнечный не только милосерден, но и терпелив. Когда ваша душа проснется, когда вы осознаете глубину своего падения - тогда бог Солнца примет вас.
