В час волка высыхает акварель (СИ) - Бруклин Талу (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Я торжественно объявляю, что вы приглашены на бал в столице! Собирайтесь скорее, ведь начнётся он уже завтра! Нужно поспешить!
Инквизитор навис над посланником и укрыл его своей тенью.
— Она никуда не пойдёт. Посмотри на её глаза, глупец — она ведьма! Создание тёмных сил, которое мы предадим священному огню Индерварда! И когда её кожа обуглиться, а вся кровь испариться, она обретёт искупление грехов. — Инквизитор никогда не менял интонацию речи, он проповедовал всегда, о чём бы ни говорил. Он укорял торговцев и крестьян, отпускал грехи порочным, но дешёвым девам. Он был бы самым обыкновенным крестьянином, если бы не громоподобный устрашающий голос.
Посланник свистнул, и в трактир ввалилось восемь вооружённых алебардами воинов. Мужики поспешили бросить оружие на пол, инквизитор посмотрел на посланника своим гневным взглядом, пытаясь воспламенить еретика. Ничего не вышло, у него был лишь голос, но не магический дар. Адриана молча наблюдала за происходящим. Она вполне могла за себя постоять, но зачем напрягаться, когда есть толпа желающих тебя защитить?
— Её приглашает сам Маэстро, близкий друг верховного кардинала Данте, лицо из высшего круга, доверенный Отца Настоятеля.
— Мы больше не верим Настоятелю, он дал титул кардинала тирану-мятежнику. Ему награда — костёр, а не медальон кардинала! — Мужики дружно подхватили эту сразу и стали проклинать Данте, каждый на свой лад
Стражникам приказывать не надо было, они бросились на изменника, обнажив оружие. Голова инквизитора весело покатилась по полу трактира. Хозяин заведения тайком наблюдал сквозь потайную щель, поняв, что сейчас произойдёт, он поспешил в конюшню, чтобы поскорее убраться из деревни прочь.
Посланник подошёл к жевавшей вяленое мясо девушке и внимательно её рассмотрел. Ошибки быть не могло — разноцветные глаза и обсидиановые волосы. Внешность особенная. Двоих таких сотню лет придётся искать.
Адриана приняла из рук посланника свиток с приглашением и развернула его. Красные чернила. Адриана поднесла свиток ближе к носу, чтобы услышать запах лучше.
Кровь. Настоящая кровь.
Надписи на удивление оказались разборчивыми, Адриана спокойно дочитала до постскриптума, а потом…
P.S — Помянем же дрянного мальчишку Аристофана и его жалкое мужское достоинство, которое вас так услаждало
Она хотела убить всех. Всех людей. Сначала посланника, а потом остальных. Повесить, растерзать тварей, которые укрывали это чудовище! Монстра, сделавшего её любимого ученика и любовника изуродованным трупом. Она даже не смогла его похоронить! Однако Адриана умела смирять гнев, именно поэтому она выживала там, где другие гибли. Она клала все эмоции в железный ящик, запирала его на ключ, который бросала на дно океана. Из-за этого кровь её пропиталась ядом, а глаза прожигали лица насквозь.
— Нам приказано сопроводить вас на приём в столицу!
— Валяй, только дай мясо доесть.
— Вы особая гостья, мы можем достать пирожные, салаты, ветчину…
— Я сказала, что хочу жрать, вашими пирожными наесться не выйдет, цветастые слабоумные выродки без права носить имя. — Излила свой яд на посланника куратор и небрежно откусила от ломтя мяса.
Стража дождалась гостью и вместе они отправились в столицу, ехать не так далеко, но к началу бала нужно точно успеть! Подгонять куратора не приходилось, она и сама охотно пытала лошадь шпорами, выжимая из неё все соки. Подохни конь на ходу, Адриана свалила бы со скакуна одного из стражников и продолжила путь. Также, у неё было ещё одно желание, но его исполнили другие люди. Мысленно куратор даже решила, что посланник вполне достоин своего имени.
Деревня за их спиной радостно пылала под крики застигнутых врасплох жителей. Семена мятежа нужно выжигать, лишь завидев. Посланник это понимал, а ещё он понимал, что знатным гостям следует угождать, а во взгляде Адрианы читалось, что она хочет видеть деревню в огне. Увы, гонец увидел в глазах только тень истинного пожара…
Глава 15. Ночной показ — Конец Третьего Акта
Люди шли на север к мосту тысячи висельников; так велел Маэстро.
Процессия растянулась на несколько миль и неуклюжей змеёй ползла к цели. Повозки, набитые под завязку припасами, то и дело грозились перевернуться, парализовав всю колонну. С утра до ночи стоял вечный гам! То мужики повздорят, то ребёнок разольётся бессмысленным и беспощадным плачем. Если смутьянов ещё выпороть для воспитания можно, то что с детьми то делать? Не от большого ума орут!
Плетущиеся по бокам солдаты святого воинства уже устали, хоть и шли лишь пару часов. Они оставили родную столицу и грезили о новом священном походе, но вместо этого им приходилось возиться с простолюдинами, несведущими военном деле. Поход стёр все мыслимые и немыслимые границы. Бывшие дворяне и богатые торговцы вынуждены были бок о бок с пахарями и столярами пробираться сквозь вязкую грязь залитых ливнями дорог. То и дело вспыхивали драки, путчи, столкновения, но твёрдой рукой кардинал Данте наводил порядок. И хоть временами рука эта мандражно тряслась, но каждый раз как-то удавалось унять её.
Рано или поздно они поймут, что кровь в их жилах течёт одна, и что каждый смертен. Они будут драться, пускать слюни от дикой ненависти друг к другу. Мы будем их разнимать. Наказывать как равных. А затем они сцепятся. Опять. Кончится ли это когда-нибудь? Черт его знает. Но не пробовать всё это прекратить просто нельзя.
Перед поспешным отправлением из столицы Маэстро вручил Данте грязную дорожную карту, наспех актёром составленную. Он обещал провести переселенцев безопасным путём: и актёр и кардинал помнили о войске тварей близ Аурелионских стен. Сейчас же, одной рукой придерживая поводья, а второй сжимая клок бумаги, кардинал детально разбирал предстоящий путь. Отмечена дорога была в общих чертах: навыка картографа Маэстро не имел. Понятно же кардиналу было одно — путь лежит сквозь чащу дремучего Духословного леса. Новость эта угнетала не хуже смерти близкого человека…
Кардинал ехал в самом центе процессии, сопровождаемый скромной свитой. Личным советником Данте стал граф Крул — наипроницательнейший джентльмен, ещё помнящий потомков короля. Подавляющее большинство дворян и выеденного яйца не стоили, но не Крул. Этот человек сразу понял, в чьих руках теперь поводья. Строгий наряд и бородка-испанка подчёркивали в нём благородное происхождение
Ещё вчера граф и его подельники в приступе гнева и обиды хотели вывесить голову Данте около входа в поместье, кардинал посмел отобрать у дворян многие привилегии и обязал к военной службе, но здравый смысл, к счастью, взял своё. Граф увидел способ извлечь выгоду из стремительно меняющегося уклада жизни. Когда приходят волны перемен, бал правит тот, кто успел поймать ритм моря.
Вечером того же дня объявили первый привал, за несколько часов удалось разбить палаточный лагерь, сносно организовать систему ночных патрулей и караул. Многие жители Иннира решили не идти на зов Отца Настоятеля и занялись самым прибыльным промыслом — разбоем. Крупные банды осели на городских руинах, а те, что поменьше, шастали в тенях вокруг обоза, чтобы выискать подходящий момент и поживится припасами Великого Переселения.
Данте же обосновался в небольшой по размерам для командира палатке ближе к стоянке солдатского корпуса. Весь остаток дня он провёл в хлопотах, раздавая приказы. Опытных командиров осталось неимоверно мало и даже мелкие вопросы требовалось рассматривать вручную. Под людские крики, ор и галдёж верховный кардинал пытался решить сразу все проблемы одновременно. В отчаянии он даже дал пару поручений до одури послушным Маркусу и Отцу Настоятелю. Спустя несколько минут пришлось задание спешно отменять: полностью подвластные кардиналу, генерал и правитель почти утратили разум и какую-либо самостоятельность. Только выполняли приказы.
В конце концов всё разрешили, хоть и с горем пополам: палатки жилые выставили у опушки реденького лесочка, а чтобы звери ночью не шастали рядом — подготовили костры. Мужиков, дабы распитию горячительного не предавались, отправили рыбачить к ближайшему пруду, что лежал в низине долины в получасе спокойной ходьбы. Во имя сохранности улова вместе с рыбаками послали пару солдат и чиновников: друг дружку они на дух не переносили и возьми кто из них часть общего улова — сразу другой сдаст с потрохами.
