Дело о лазоревом письме - Латынина Юлия Леонидовна (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Вы вряд ли допроситесь своих денег назад у моей отрезанной головы. И мне нечего продавать, кроме своей страны.
– Этот товар меня устроит, – сказал Айр-Незим.
Тут Андарз слегка приподнял брови и стал разглядывать своего собеседника.
– Дорогой консул, – ласково сказал Андарз, – вы забыли, где вы находитесь. Здесь вам не город Осуя, где ратуша стоит прямо посереди городской площади, для удобства народа, который имеет привычку выкидывать каждые четыре месяца магистратов из окошек. Поднять бунт в столице – нетрудно, добиться чего-нибудь с его помощью – невозможно. Когда ворота дворца закрыты, даже таракан не пролезет внутрь.
И в доказательство справедливости своих слов Андарз указал на гобелен с изображением дворца и богов, разворачивающих над дворцом свиток.
– И наружу! – вскричал Айр-Незим, – и наружу! Вы не можете себе представить, господин Андарз, – как жутко мне было на этой злосчастной аудиенции: пока я не выскочил из ворот, я только и думал: «Сейчас нагонят! Сейчас арестуют!» И я очень хорошо себе представил, какая это страшная западня – дворец! Ведь мы, торговцы, не отличаемся храбростью. Ох, я даже собирался от испуга утопиться в ближайшем фонтане.
И Айр-Незим растопырил рукава и замахал ими так, что король Аннар, глядевший на него с недоумением, не мог удержаться от смеха.
– Но ведь необязательно ходить во дворец через ворота, – сказал король Аннар. – Я слыхал, что во дворец ведут подземные ходы и что господин Андарз заведовал их строительством.
– Ходы давно занесло песком, – дернул губой Андарз, – уж в этом-то я, как начальник стройки, ручаюсь. Да и не помню я о них ни черта.
– Вы не помните, – сказал Айр-Незим, – зато ваш домоправитель помнит отлично.
– Мой домоправитель вчера уехал в Иниссу.
– Думаю, – сладко сожмурился Айр-Незим, – что он уехал гораздо дальше. И на прощанье оставил мне вот это, – и с этими словами Айр-Незим помахал перед растерявшимся Андарзом планом подземных ходов.
Андарз, догадывавшийся уже некоторое время, к чему идет разговор, стал белее яичной скорлупы.
– Что вы хотите? – пробормотал он.
– Господин Андарз! – развел руками Айр-Незим, – ведь бунт все равно вспыхнет! Обязательно вспыхнет, причем народ, со свойственным ему легкомыслием, будет, с одной стороны, бунтовать против Нарая, а с другой – громить нашу слободу. И вот я подумал: эти народные бунты – все равно что печка в чистом поле: сгорает много, а толку никакого. Почему бы не построить вокруг печки стены? Почему бы, пока народ бьет горшки, не забраться во дворец и не объяснить государю, что следует прислушиваться к голосу народа!
На красивом лице императорского наставника появилось странное выражение.
– Мои люди много говорили с вашими людьми, – сказал король Аннар Рогач, – сотни ваших бывших воинов в столице готовы встать за вас! А ведь это не только ласы, но и наши братья аломы, и люди племени аколь! Вам достаточно слово сказать Шан’гару, и огонь побежит, как по сухим тростникам!
– Государя не тронем, – воскликнул Айр-Незим, – Аннар женится на его дочке. Я составил список сторонников Нарая, подлежащих устранению, можете внести в него добавления. Как только народ узнает, что Нарай убит, он тут же расправится с его приспешниками. Каждому воину выдадите из казны по тысяче золотых, а Осуе возместите убытки в сумме ста миллионов.
– Двадцати миллионов, – сказал Андарз.
– Да как вы смеете торговаться, – возмутился Айр-Незим. – Мы спасаем вашу голову, а вы проявляете неблагодарность! Мы бы и без вас могли проникнуть во дворец!
– А на следующий день, – сказал Андарз, – после государственного переворота, произведенного варварами и осуйскими купцами, вся страна бы восстала против вас! Может быть, три сотни варваров и могут перерезать дворцовую стражу, но только мое имя привлечет на вашу сторону и моих воинов, и горожан, и высоких чиновников!
Осуец надулся. Он знал, что непопулярен в столице. Такова уж судьба торговца! Вот, допустим, чиновник посылает чиновнику подарок, – и оба они чувствуют взаимную дружбу. А вот, допустим, торговец посылает чиновнику деньги, – разве чиновник чувствует дружбу? Он чувствует: «Да эта бесчестная сволочь дает мне взятку! Как бы слупить с него еще?»
– Как вы уверены! – сказал Андарз, – как вы уверены, что я соглашусь! Что я не явлюсь к императору, не покончу с собой, наконец! Что вы тогда будете делать?
– Господин Андарз, – мягко сказал осуец, – я действительно уверен в вас. Скоро вас арестуют. У вашего дворца очень большая толпа, но вы знаете, что в ней все меньше простых нищих и все больше воровских соглядатаев, которые караулят миг вашего ареста, чтобы быть здесь первыми после стражников? Вы знаете, что главы городских шаек уже спорят о том, как поддерживать порядок во время грабежа? А если вас арестуют, – мне бы хватило двух горстей золота, чтобы освободить вас, и я бы диктовал совсем другие условия освобожденному нами из тюрьмы Андарзу!
– Я должен подумать, – сказал Андарз.
– Э, нет, – возразил король Аннар, – надобно решать сейчас! Когда вам отрубят голову, решать будет поздно!
Императорский наставник молча глядел вниз – на правую руку, унизанную перстнями и кольцами, и искалеченную левую, с безымянным пальцем, отрубленным у самой фаланги. Палец уже почти зажил, и кожица на верху его была тонкая и розовая, как у дешевой ассигнации.
– Поверьте мне, – вкрадчиво продолжал посланник Айр-Незим, – мы осторожные люди! Если бы у Осуи был какой-нибудь другой выход, разве мы бы пошли на такое? Но у нас нет никакого выхода, и если мы не начнем действовать завтра, то послезавтра вас – арестуют, короля Аннара, благодаря интригам Нарая, перевыберут на Росомаху, а город Осуя того и гляди потеряет свободу!
– Да помилуйте, – вдруг заорал Андарз, что вы так носитесь с этой свободой, как с яйцом? Что ваша свобода значит?
– Свобода очень много значит, – обиделся посланник, – свобода значит, что я плачу налоги только в городскую казну, а при несвободе я буду платить еще и в казну империи.
Андарз опустил голову. Он понимал, что его загнали, как ежа в кувшин. Притворно согласиться и рассказать все государю? Невозможно, – в нынешнем своем состоянии государь не поверит, что это не Андарз был главным зачинщиком!
План Айр-Незима безумен не был: и более удивительные вещи происходили с империей. Но что будет дальше? Дальше осуйские купцы будут хозяйничать по всей стране, варвары, от Чахара до Ламассы, будут жиреть данью и кровью, а он, Андарз, – он будет стоять во главе игрушечного правительства, единственным правом которого будет рубить столько голов неугодных Андарзу чиновников, сколько ему захочется. Андарз никогда особенно не думал о благе государства: это судья Нан незаметно заразил его дурной привычкой. Что бы посоветовал Нан?
Императорский наставник заглянул в лежащий перед ним список чиновников, подлежащих устранению: на последней странице было поспешно приписано имя Нана.
– Чем это вам так насолил молодой судья? – справился Андарз.
– Нана надо убить! – заявил Айр-Незим, – это соглядатай Нарая, любитель держать ноги в обеих стременах. Если хочешь остаться в живых в смутные времена, надо убивать по одному подозрению!
«Он хочет устранить всех, кто способен управлять империей, а не только ее продавать, – вдруг подумал Андарз, – а меня он хочет оставить, я его устраиваю».
Императорский наставник вдруг резко отбросил от себя покрывало и рывком вскочил на ноги. Он был в серой домашней рубахе, вышитой по рукавам жемчугом, и в такого же цвета штанах, заправленных в замшевые, без каблуков, сапожки; в раскрытом вороте рубахи мелькнул давнишний шрам, полученный в поединке с покойным королем ласов, и крепкое, чуть обвисшее тело цвета слоновой кости.
Ореховые глаза Андарза страшно сверкнули, и Айр-Незим отступил на шаг: он никогда не видел Андарза в бою, но он вдруг легко понял, что чувствовал этот изнеженный юноша, когда в двадцать три года, впервые брошенный в пекло войны, он с лопатой в руках, впереди оборванной армии, прокапывался к мятежному городу Идайи…
