Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ) - Шихматова Елена
Она вошла туда без стука и застала начальника патруля мирно спящим.
— Вставай! — рявкнула Каллина.
Мужчина вздрогнул и испуганно открыл глаза, увидев госпожу настоятельницу, он вскочил. Единственное, что он сейчас мог, это оправдываться.
— Я, это случайно! Не…
— Заткнись! — сразу оборвала она его жалкие оправдания. — Собери людей, живо! Отправляй всех к конюшне, у них три минуты на сборы. Пусть скачут во весь опор по северо-западному тракту, догонят повозку, вернут Дира, Аглаю и его сообщников. Привези их назад любой ценой, но живыми.
— Хорошо, а что случилось?
— Собирай людей, я тебе сказала! — рявкнула на него Каллина, вслед ему возмущенно прокомментировав его вопрос. — Спрашивает еще!
Каллина развернулась и направилась к конюшне, все это время Лиан шел следом за ней, Юлиан, как мог, прятался, стараясь не приближаться на опасное расстояние, однако даже из последнего своего укрытия — а он укрылся в конце коридора за портьерой, он слышал, как кричала Каллина и, судя по ее недовольному голосу, она явно застала дежурного тоже спящим. Не храм, а сонное царство какое-то! Когда Каллина уже проходила мимо Юлиана, подошла Мирта, мужчина едва не выругался вслух — он уже понадеялся, что та отстала и пошла к себе. Но ждать дольше было нельзя. Юлиан с мечом в руке резко выскочил из-за портьеры и буквально накинулся на Каллину, та не ожидала такого, потому отреагировала не сразу. Прежде, чем она успела вспомнить хоть что-то из навыков по обороне в рукопашном бою, Юлиан прижал ее к стене и приставил меч к горлу женщины.
Мирта, видя все это, закричала, но не успела издать ни звука — Лиан обхватил ее за плечи и зажал ей рот рукой. Женщина ощущала это, но ничего не видела, не видела руки, не дающей ей позвать на помощь, от страха и ужаса она потеряла сознание. Почувствовав, что женщина в его руках обмякла, Лиан оттащил ее в так и оставленную открытой патрульную комнату, потом закрыл дверь.
— Освободи мою жену! — требовательно сказал Юлиан. — Или я убью тебя.
— О, Астеев! Как ты прошел сюда?
— У тебя на ваших воротах спящие мальчики, так что я без труда прошел через никем не охраняемые ворота. Тех стражников, что не спят, ты отправила на северо-западный тракт, так что помогать тебе некому. А теперь повторяю: освободи мою жену!
— Она в камере внизу, на цокольном этаже. Только ты уверен, что сможешь пройти вот так, держа меч у моего горла?
— Уверен. Ингоев там же, в камерах?
— Ингоев на пути во Всевладоград, если ты не слышал, Дир и еще несколько человек повезли его. Думают, что он — посланник Алина!
— Отдай ее мне, — произнес Лиан, для Каллины это произнес голос Лиана, — а сам скачи за отрядом.
— Ну уж нет!
— Юлиан! Ни одна лошадь меня не подпустит, а медлить нельзя!
Тот молчал всего несколько секунд.
— Ладно, действуй! Удачи!
— Тебе тоже удачи!
Отстранив меч, Юлиан ударил Каллину рукояткой в спину, чтобы та не успела оправиться и сбежать. Женщина упала, Лиан взял меч и прежде, чем та пришла в себя, опять приставил меч к ее горлу. Лиан с ужасом понимал, что делает нечто непоправимое, что назад пути нет и отступать сейчас, как никогда, нельзя.
— Меч в моей руке, хоть он и невидим, но ты должна чувствовать его, так что давай без глупостей.
— Госпожа, — послышался позади испуганный голос Мирты.
— Иди к себе! — строго ответила ей Каллина.
— Но… что это было?
— Иди к себе, — повторила Каллина вместо каких-либо объяснений, на всякий случай Лиан шепнул ей пару слов, которые ей пришлось повторить, — и никому не слова! Поняла?
— Да, но, — начала было та, но встретив недовольный взгляд Каллины, заторопилась и, как могла быстро, направилась к себе. А Каллина повела Лиана вниз, на цокольный этаж.
— Зачем и куда повезли Дана?
— Дир думает, что Ингоев — посланник Алина. На его руках появились изображения мудрых помощников Алина, да и внешне он изменился, совсем как на старых изображениях Алина.
— Хм! Говорят, что последний властитель магии не был определен, — ответил ей Лиан, — но если есть такие изображения Алина, то похоже, историю здорово отредактировали, и Алин был последним властителем магии.
— Опять несешь этот бред с магией? Да еще смеешь клеветать на самого Алина! — прорычала Каллина.
— Да, да, мне ужасно жаль свою грешную душу! — сыронизировал Лиан, Каллина не ответила.
Так, они спустились на цокольный этаж. Стоящие на дверях стражники дремали, облокотясь о стены, один в одной стороне, другой — в противоположной. Каллина скрипнула зубами и побледнела от ярости при одной только мысли, что Нисторин видит это, видит, как денно и нощно охраняют стражники храма вверенные им участки. Каллина громко откашлялась, на звук оба стражника отреагировали мгновенно, увидев госпожу настоятельницу, они встали по стойке смирно как на параде.
— Госпожа? — удивленно с явным испугом в голосе спросил один из них и, отступив шаг назад, уперся в решетку, его напарник вжался в угол, его трясло как от сильного мороза или лихорадки, он мог только затравленно смотреть на госпожу настоятельницу и молчать.
— Удивлен, что я здесь делаю в такой час? Открывай давай!
— Да, госпожа!
— Идем до седьмого коридора.
Стражник не спрашивал зачем, он покорно достал ключ и пропустил госпожу настоятельницу внутрь, открыв ей дверь и на всякий случай отвесив поклон. Лиан покрепче сжал плечо Каллины и беззвучно прошел следом за ней в узкий дверной проем, стараясь ничего не задеть. Лиан с удовольствием бы освободил всех, кто остался здесь в камерах, но понимал, что это может вызвать вопросы, а так Ирину настоятельница могла вызвать на допрос. Стражник пошел вперед Каллины, передавая коридорным стражникам, куда направляется Каллина, он сам открывал перед ней двери, пропуская внутрь, а потом обгонял, чтобы открыть следующую дверь.
— В какой камере Астеева? — спросила Каллина у коридорного стражника.
— В этой, — ткнула пальцем девица, даже не заглядывая в журнал учета. Она мгновенно достала связку ключей, выбрала нужный ключ и открыла дверь в камеру.
— Астеева на выход! — командным голосом отчеканила девушка.
Через минуту в дверях показалась заспанная Ирина. Лиан не видел ее где-то месяц, а сейчас увидев, ужаснулся, за этот месяц она постарела лет на пять! Не смотря на то, что она была ровесницей Дана, если сейчас их бы поставить рядом, то выглядело бы так, что муж гораздо моложе жены.
Да, вся жгучая красота Ирины Астеевой облетела как осенняя листва в один порыв ветра. Многие за глаза говорили, что причина всему — бездетность Ирины. Да, это безусловно тяготило ее. Дан даже не смотрел на нее, один раз только поцеловав на свадьбе и то в щечку, а Юлиан был уже не в том возрасте, чтобы иметь детей. Но не это было главным. Когда-то Ирина надеялась, что мужчина, который почти на тридцать лет старше нее самой, сделает ее счастливой, но чем дальше, тем больше чувствовала она себя несчастной. Почему? Потому что ей хотелось чего-то необычного, громкого, яркого. Она добилась развода через светский суд, осталась на службе при храме, вышла замуж за статного взрослого мужчину. Она думала: как здорово будет, если он повезет ее на ужин при царском дворе в Тойме, тогда ее заметят, и она уже не будет одной из провинциальных девочек, одной из многих. И Юлиан возил ее на прием, но большинство даже не поинтересовалось ею, решив, что она приехала с отцом. Когда же она стала обнимать его и целовать при всех, то ничего, кроме осуждающих взглядов и оговоров в свой адрес не услышала. Наивный Юлиан успокаивал ее, а у нее в душе все кипело. Ее, действительно обсуждали, но не восхищались тем, что она разбила двадцатипятилетний брак, а наоборот осуждали. Осуждали за то, что Юлиан бросил жену, перестал общаться с сыном, который не признал выбор отца. А Ирина, чем дальше, тем больше чувствовала некое раздражение к Юлиану. Она старалась быть милой, но это получалось не всегда, в свою очередь Юлиан считал это капризами, не более и вновь старался угодить жене. А пару недель назад она была в мэрии по служебной необходимости и встретила там Дана, который беседовал с кем-то из младших служащих мэрии. И внезапно Ирине стало ужасно жаль, что она бросила его, не смогла заинтересовать его и влюбить в себя, она, честно говоря, и не пыталась никогда этого добиться, о чем теперь стала жалеть. Она знала от Юлиана, что он очень изменился после болезни, но не думала, что настолько. Он стал очень симпатичным, а в дорогой одежде смотрелся вообще эффектно. Ирина долго не могла найти себе места и, наконец, записалась к нему на прием под предлогом какой-то ерунды, но, когда очередь дошла до нее, пришла эта женщина, Амалия Розина, и он бросил все и ушел с ней. А как он смотрел на нее! Как на богиню! Такая ревность обуяла Ирину, что она весь вечер не могла успокоиться, а Юлиан уговаривал ее рассказать: в чем дело. Он узнал, что Ирина ходила на прием в мэрию и уже собирался устроить разнос Дану. Он буквально набросился на молодого человека, тот, порядком удивленный, сказал, что даже не говорил с Ириной, подошедшая к ним Амалия подтвердила это. Юлиан пребывал в полном недоумении и, более ни сказав ни слова, ушел из мэрии. Он недоумевал: что могло так возмутить Ирину. Ужели только отказ принять ее по глупому вопросу о передаче клумбы в городском саду имени Купавы Добросердечной из городского ведения в ведение администрации настоятеля города? Этот вопрос можно было решить в комитете по благоустройству города через простого сотрудника, а не с помощью фактического руководителя комитета, который мог, конечно, рассматривать и решать сложные вопросы, но не такую ерунду.
