Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья (книга жизни txt) 📗
— У каждого, даже на первый взгляд непобедимого чудовища есть уязвимое место. Хоть у этого Катэля, хоть у твоего княжеского ucac…Нужно только нащупать его.
— Это может быть верной мыслью, — Лета широко зевнула. — Что до тренировки… Мы же поддерживаем образ того, что я, убитая страданиями и невозможностью отомстить, остаюсь в Сфенетре, разве нет? Дометриан придет попрощаться. Да и времени у нас не так много, как ты думаешь.
— Эй, ты просто хочешь подремать немного, — псевдо-обиженным тоном заявил Фанет. — Ох, ладно, я шучу. Все-таки ты права. Времени до отплытия осталось мало, часть войск уже в порту. А мне нужно еще снарядиться.
— Правильно, в сандаликах и тунике тебя воевать с Орденом не пустят.
Они помолчали. Затем Фанет встал, разминая ноги.
— Предстоящее путешествие будет долгим. А для тебя еще и неудобным, — сказал он.
— Привыкну. Не в ящик же ты меня посадишь.
Фанет прошелся по комнате, постоял немного у самой дальней кровати, потом вернулся.
— Кто остается, кстати, в Сфенетре? — спросила Лета.
— Генерал Кенсорин. Ему в этом будет помогать Тэрон.
— А это кто?
— Самый старый и влиятельный мудрейший в Силлогзциуме.
— О. Мне кажется, на них не страшно оставлять город.
— Мы туда-обратно. Я надеюсь, — улыбка Фанета вдруг померкла. — Лета, скажи… Ты волнуешься?
— О чем ты?
— О том, что будет, если мы не остановим чародея?
Девушка с грустью посмотрела на него.
— Я стараюсь не думать об этом. Волнуюсь ли я… Пока не знаю. Конечно, я боюсь, что Катэль может нам устроить второй магический взрыв, но этот страх какой-то отдаленный.
— Я и сам не до конца понимаю, что происходит на самом деле, — Фанет устало потер лицо ладонью. — Ну, что ж, тогда до скорой встречи. Я выйду первым. Мало ли кто ошивается у казарм сейчас.
Лета еще посидела на жестком легионерском ложе несколько минут, размышляя о чем-то далеком и мало связанном с предстоящими делами. В казармах было тихо и спокойно, но надо было возвращаться во дворец и готовиться к отплытию на Скалистые острова. Никаких вещей она, само собой, не брала, но вот проверить, в каком состоянии был Анругвин, не помешало бы.
Она со вздохом покинула насиженное место и поднялась по ступенькам наверх, к выходу из полуподвальных казарм. Ночной воздух таил в себе сладость цветов и свежесть моря. Лета вышла во дворик и задрала голову, чтобы поглядеть на звезды, которые казались ей такими же непривычными, как и крупный месяц.
— Позволь узнать: с кем ты встречалась в казармах?
Лета чуть не подпрыгнула от неожиданности. У галереи, опоясывавшей дворик, поставив ногу на низенькую балюстраду, стоял Лиам. Он сложил руки на груди, глядя на Лету.
— Ты следишь за мной? — спросила девушка, повернувшись к нему.
— Может быть.
— Тогда ты должен был увидеть Фанета, вышедшего из казарм минуту назад.
— Да ну? И что послужило причиной ваших тайных встреч?
— Царь не должен знать о том, что мы с ним так тесно дружим. Подумает, что мы что-то замышляем.
— А вы что-то замышляете?
— Лиам… Не прикидывайся, что ничего не знаешь.
Он оторвался от столбов галереи и подошел к ней, волнующе пахнув можжевельником. Лета уставилась в небо.
— Я принес тебе подарочек, — эльф вытащил из нагрудного кармана жилетки миниатюрный флакон и встряхнул им. — Думаю, это тебя несказанно обрадует.
Он поместил его в протянутую ладонь девушки. Лета повертела флакон между пальцами, любуясь переливами прозрачно-золотистой жидкости
— Блестит… словно магическое зелье, — произнесла она. — Спасибо. Не думала, что мне придется опять им воспользоваться.
— Укуси его сильно, маленькая змейка. Один раз — но что б уж наверняка.
Лета вскинула на него глаза.
— Это я умею.
Намереваясь уже попрощаться и вернуться к себе, Лета начала говорить, но Лиам вдруг опередил ее.
— Я искал тебя. Весь день, — сказал он.
— Извини, не знала, — грубоватым тоном бросила Лета. — Я была в городе.
— Я думал о тебе.
«Да ладно».
Девушка почувствовала раздражение. После того вечера на загородной вилле царя они почти не разговаривали друг с другом. Виделись они редко, Лета была занята тренировками то с Лиаконом, то с Фанетом, а эльф пропадал в городе, налаживая контакты с некоторыми из илиарской знати. Краем уха Лета услышала, что его текущие дела в Сфенетре были связаны с подпольными боями, и ей это не понравилось. Она знала, что Лиам не был в восторге от боев, но к рабам относился положительно. Последнее возмущало Лету, хоть вида она не подавала.
Но не это было причиной ее нервозного состояния. В Сфенетру приплыло несколько слуг Лиама, среди которых была хорошенькая белокурая эльфийка. Ее Лета помнила еще с Седой Гавани. Вчера она увидела их вместе в дворцовом саду, и все бы ничего, только Лиам вился вокруг этой эльфийки, шептал ей что-то на ушко, а она хихикала, как малолетка.
Это взбесило Лету.
Днем она ушла в город с Лиаконом, не сказав ни слова Лиаму об этом.
— Ты думал обо мне? — переспросила девушка.
— Все время, — эльф улыбнулся.
— Я тоже думала о тебе.
Она странно поглядела на него и, подняв руку, провела ладонью по его предплечью. Но улыбка Лиама быстро исчезла с его лица, когда Лета, отступив на шаг, этой же рукой отвесила ему затрещину. Звонкую и сильную, что отозвалась уколом боли в черепе. Лиам, явно не ожидавший такого поведения, отшатнулся и схватился рукой за щеку. А потом в его глазах мелькнула бешеная ярость.
— За что? — прорычал он.
— Додумай сам.
Лиам потер скулу, которая будто горела диким огнем
— Та эльфийка, да? Ну, да… Ты… ты… - он вдруг запнулся и понизил тембр голоса. — Ревнуешь?
Лета, казалось, мгновенно приготовила уничижительную реплику, однако задохнулась в собственных мыслях, и язык отказался подчиняться ей. Так и застыла, с нелепым и растерянным выражением лица.
«Проклятье», — пронеслось у нее в голове.
Лиам пару секунд смирял ее прищуренным взглядом, в котором мелькал едва заметный намек на ехидство, а затем рванулся к ней и поцеловал. Первым желанием Леты было оттолкнуть его, но Лиам это предвидел и обвил ее руками, крепко прижимая к себе и не давая возможности вырваться. Он целовал ее глубоко и грубо. Удовольствие от терпкого запаха его кожи и жадных прикосновений рук вдруг стало таким острым, что Лета откликнулась с тем же напором и злобой. Что-то оборвалось внутри нее, разбилось, выпустив наружу безумие и страсть. Она полыхала в его объятиях, как пламень.
Словно это был последний поцелуй в ее жизни.
Глава 26
Глава 26.
Меч и сердце.
Наверху прогрохотал гром, раздирая небосвод на куски. Он прошумел по заснеженным вершинам Хребтов Безумца, пролетел над верхушками деревьев Агатового бора и затих где-то у Пепельного берега. Иногда выглядывало солнце — бледно-желтое, больное, оно едва освещало степь, предварявшую горный массив. Степь поросла сухой травой, смятой тяжелыми солдатскими сапогами.
Следующий громовой раскат не заставил себя долго ждать.
Узкая расщелина между горами наполнилась гомоном тысяч солдат и лязгом их оружия, которые, казалось, могли заглушить бурю в сером небе. Гасты и рунки воинов стремились острыми концами вверх, знамена развевались по буйному ветру, их шаги и голоса эхом отдавались в горах, их шлемы блестели в те редкие мгновения, когда солнце рисковало выйти из-за мрачных облаков. Воины шли неспешно, однако не нарушая точного и синхронного строя. Чтобы втиснуться в расщелину, им пришлось сократить вдвое свою шеренгу, отчего общая протяжность строя значительно удлинилась. Конники шли первыми, а за ними телеги с провиантом. Замыкали эту огромную вереницу лучники.
Тучи сгустились над степью. Откуда-то налетели стаи коршунов и хищно закружили над войском. Фанет подумал, что это вполне могли быть разведчики Катэля. Уж сколько удивительных тварей они повидали с тех пор, как высадились на западном берегу Пирин`ан Дарос, в местности под названием Руво — бескрайней и безжизненной степи, на которой не было ничего, кроме пожелтевшей и мертвой травы. А ведь когда-то, во времена эльфов, здесь были вспаханные поля и фруктовые сады, дающие к осени богатый урожай, который мог прокормить весь остров целую зиму. Спустя века Руво превратилось в пустынную степь, которую наводнила нечисть, прятавшаяся под землей и выныривавшая при приближении китривирийского войска. Фанет с облегчением вздохнул, когда на горизонте замаячили верхушки Хребтов, покрытые снегами. Красота пейзажа завораживала, что вкупе с прекратившимися нападениями нечисти было настоящим подарком.
