Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф (книги хорошего качества .txt) 📗
- Зачем ты мне это говоришь? - не поднимаясь, Тругар смотрел на него исподлобья.
- Посчитал, что ты имеешь право знать.
Наемник смолчал. Он продолжал путь вместе с остальными, и не выказывал каких-либо признаков беспокойства, а через пару дней пропал, захватив двух приятелей. Принадлежащие им вещи нашли на краю глубокой расселины, но спускаться вниз никто не стал. Абулар - предводитель наемников, приказал Гранишу изучить место предполагаемой трагедии.
- Там их нет, - не моргнув глазом, ответил цверг, поднимаясь на ноги. - Только кости.
Абулар махнул рукой, тем жестом исчерпывалось прощание с почившими товарищами.
С той же речью Граниш обратился к самому молодому участнику путешествия, Артану, талантливому художнику, которому учителя предрекали великое будущее. Он рос с матерью, содержащей бакалейную лавку в Мёдаре и все зарабатываемые деньги отдававшей дорогостоящим учителям единственного сына. С появлением Вауглина и развитием города их крошечному заведению становилось все сложнее выживать среди тугих кошельков приезжих торговцев. Продолжая оплачивать уроки рисования, мать Артана забралась в долги, из которых уже не смогла выпутаться. Расплата оказалась жестокой. Громилам, ворвавшимся в бакалею, поручили лишь проучить должницу, разгромив остатки товара, но женщина, защищая лавку, проявила такое упорство, что сама навлекла на себя гибель. Артан, будучи еще ребенком, вступился за мать. Ему переломали ребра и пальцы и вышвырнули за дверь. С тех пор руки перестали слушаться хозяина. Он побирался милостью жителей Мёдара, пока однажды не встретил Сиарана, бывшего моряка, находящегося на службе у Вауглина. Сиаран, порою творящий стихи под бутылкой рома, увидел в юноше себя, каким был много лет назад после кораблекрушения, забравшего у моряка работу и здоровье. К новому другу Сиаран под угрозой смерти привел целителя из Плуториса, а позже убедил Вауглина взять мальчишку на работу. Некоторое время Артан писал холсты, отражавшие рассказанные цвергом небылицы, разукрашивал вазы и скульптуры, но в момент, когда пальцы обрели былую уверенность, искусство вдруг перестало интересовать юношу. Все свободное время он проводил в компании бывшего морехода и его товарищей-наемников и проникался идеями свободной жизни и независимости от господ. Вскоре меч окончательно сменил кисть. Артан не стал мастером боя, более того презирал войну и все с нею связанное, однако поручения Вауглина исполнял беспрекословно, надеясь однажды получить задание, которое обеспечит его пожизненным безбедным существованием. Об этом он и поведал Гранишу.
- Там может не оказаться никаких сокровищ, - предостерег цверг.
- Как хочется мне добраться до вершины! - воскликнул, отвечая, Артан. - Представляю, какую изумительную красоту мы сможем наблюдать. Если Ветхий Плащ не даст мне иного, буду счастлив тому сокровищу, что получу от вида этих прекрасных гор.
Не поддались уговорам Граниша и другие наемники. Так, Орбод, которого все называли добряком, только улыбнулся грустными добрыми глазами, а мальчишка Ракматирон, лишь немногим старше Артана, отказался покидать отряд без своего брата по отцу Итирона.
Красота, лицезреть которую мечтал Артан, ждала должно быть на самой вершине, а на стражу склонов выслала уныние и непогоду. Холодало с каждой пройденной саженью, цветущие кустарники сменились заснеженными кипарисами. Все чаще наемники дрожали у костров и с тоской смотрели вниз туда, где в тумане не ценимое прежде пряталось тепло. Еще четыре человека прекратили восхождение, на этот раз открыто заявив о намерениях. Дни отвоевывали сажени у горы, но вершина Анияра все еще оставалась далеко.
- Клянусь, она торчит рифом из небесного океана! - ругался Сиаран. - Еще верста и мы начнем тонуть!
И верно, чем выше они поднимались, тем больше влаги пронизывало воздух. Дерево в округе отсырело, и разводить костер больше не удавалось. Путешественники спали на холодной земле, многим нездоровилось. Два наемника умерли во сне.
- Ничего, - ободрял вверенных ему людей Абулар. - Скоро рыба сама начнет падать нам на головы.
Становилось все сложнее идти. Земля под ногами размокла и цеплялась за ноги, сгустился туман такой тяжелый, что, просачиваясь через него, путники промокли окончательно. Все чаще попадались мягкие морские растения подобные водорослям, на камнях крепились мидии, а в трещинах прятались рачки. Завидев то, что можно съесть, изголодавшиеся люди с животной яростью принимались раскалывать раковины моллюсков, ворошить камни, извлекая из-под них мелкую живность, самые удачливые обнаруживали крабов. Ели сырьем, - что такое костер уже начали забывать. Граниш, который проголодался не меньше других, привыкший, однако, к бедной пищей жизни под землей, перекусил улитками, и вопреки жадности организма, не намерен был единой трапезой набивать живот. К хладнокровию и умеренности призывал он наемников - напрасно. Следующим днем людей одолели мучительные боли в животах. Один из них - упитанный угодник чрева, вымотался последствиями непредусмотрительности настолько, что не мог продолжать пути. Он просил товарищей спустить его к теплу и свету, туда, где костер и приготовленная на нем пища вернули бы ему силы. Абулар приказал не останавливаться.
Необычайно быстро стемнело, путники устроили привал. Никто не спал, измученные утомительным подъемом, дрожащие в ознобе люди проваливались в сон, и от холода ли, от болей в животах, или от страха за свои жизни немного спустя просыпались. Граниш спал дольше других, он предполагал, что в ближайшие дни не получит такой возможности. Многие наемники с тоской оглядывались назад, хотя давно уже не видели ни твердой земли, ни деревьев, ни собственной тени. Даже в те часы, когда солнце должно стоять в зените, люди с трудом различали глину под ногами. Только благодаря глазам цверга они не сорвались в пропасть и не заблудились. Глина сменилась илом, путники волочились все медленнее.
- Скоро наше путешествие замедлится настолько, что мы остановимся и больше не сможем сделать и шага вперед, - продолжал изрекать предсказания бывший моряк.
Холодная вода струилась с одежд, попадала в глаза, уши, нос и рот, люди щурились, хрипели и кашляли, они не отрывали рук от лица, прикрывались тряпками, но все равно вместе с воздухом глотали воду. Морское царство разрасталось. Отдельные водоросли сменились целыми полями разноцветных трав, в этих полях щерились подобные гигантским кустам пестрые кораллы, высились трубками и кувшинами морские губки. Наемник-моряк рассмеялся, показывая пальцем перед собой. Маленькая рыба, быстро работая плавниками-крыльями, рассекала пространство перед собой. Один человек попытался ее поймать, но сдерживаемая водами небесного океана рука двигалась медленно, и рыба легко уплыла. Найдя морскую звезду, люди вопросительно посмотрели на Граниша, цверг отрицательно покачал головой. В свою очередь он предложил наемникам поискать морских ежей, и показал, как нужно их разделывать.
Восхождение продолжалось в молчании, слишком тяжело стало говорить и быть услышанным. Люди плелись уныло, ни о чем не думая, отрешенно наблюдая спину проводника. Внезапно Граниш остановился и резко изменил направление. На земле, укрытый высокими бурыми водорослями, ничком растянулся мужчина в белом. Это был тот самый человек, которого Гранишу у подошвы Анияра показала память земли. Он лежал, выпростав руки вперед, и сейчас верный обету, цеплялся за землю окоченелыми руками, силясь продолжить путь. Цверг слишком устал, чтобы слушать Ахабо. Он осмотрел утопленника, при этом выгнав из-под тела недовольного краба, но не нашел никаких ран, - вероятно мужчина умер от отравления. В его походном мешке помимо неотъемлемых вещей путешественника: веревки, ножа, кремня и фляги оказались деревянный кубок и статуэтка Люперо. Граниш незаметно сунул фигурку в карман. Кто-то грубо оттолкнул его.
- Что там? - Абулар занялся исследованием содержимого мешка покойника. - Мусор, - он неудовлетворенно отбросил его в сторону, а затем обратился к Гранишу. - Чего встал? Иди дальше.
