Кровь и память - Макинтош Фиона (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Они уже больше не разговаривали на северном наречии, которое ныне использовалось лишь для того, чтобы тебя не поняли окружающие. Не потеряй Аремис память, он наверняка вспомнил бы, что этот язык сохранился лишь благодаря королю Кайлеху и его любви к традициям жителей гор. Горный король даже издал указ, который обязывал взрослых учить древнему языку своих детей и внуков. Однако в повседневной жизни горцы пользовались обиходным наречием своего края, которое было распространено среди тех, кто жил вдоль границы с Бриавелем и Моргравией. Аремис выучил язык северян от своей кормилицы, старой женщины, появившейся на свет на северных островах. Она часто пела ему колыбельные песни своей далекой родины. Увы, воспоминание об этом осталось в памяти, которой в данный момент он был лишен. Он не мог припомнить даже, как накануне продирался сквозь Чащу. В какой-то миг он еще пялил глаза на ладную задницу Илены Тирск, а в следующий его накрыла волна колдовских чар, превратившая воздух в плотную, почти непроницаемую стену. Затем новый взрыв волшебства пробил в этой стене трещину, в которую и вылетело его лишившееся сознания тело… Так он попал в северо-восточную часть Скалистых гор.
Пока жарилось мясо и булькала в котле овощная похлебка, Мирт выставил караульных, а затем подозвал к костру одиннадцать оставшихся воинов, чтобы те немного развлеклись перед ужином. Всего их было пятнадцать, крепких, сильных мужчин, однако только Ферл мог сравниться ростом с великаном-чужестранцем.
— Как себя чувствуешь, Каллин?
— Хочется намять кому-нибудь бока, — последовал ответ, который был встречен радостными возгласами.
— Отлично. Кто готов помериться силами с этим верзилой?
С земли поднялся Ферл. Вскинув над головой меч, юноша со свистом рассек им воздух.
— Он мой! — прорычал он, сжав рукоять двумя руками.
Аремис сбросил с плеч накидку и тоже вытащил меч. В лезвии клинка как в зеркале отразилась крашеная шерсть накидки. Мозг Аремиса озарился вспышкой воспоминания.
— Корелди! — прошептал он, плохо понимая, кому принадлежит это имя и какое отношение оно имеет к блестящей стали клинка.
Его расслышал один лишь Мирт. На мгновение горец даже замер от неожиданности, услышав имя, прекрасно известное приближенным короля Кайлеха. Однако он тотчас решил, что сейчас не время выяснять, откуда чужестранцу известно это имя — вопросы следует отложить до лучших времен. А вот доложить об этом королю стоит. Чужестранец, столь необычным образом оказавшийся в руках дозора, неожиданно сделался в его глазах важной добычей.
— Ферл и Каллин, ваш поединок не должен привести к смертельному исходу, — откашлявшись, произнес Мирт. — Если один из вас убьет своего соперника, то оставшегося в живых я собственной рукой лишу жизни. Вы меня поняли?
Аремис молча кивнул. Ферл презрительно усмехнулся.
— Ферл, ты меня понял?
— Так точно, понял.
— Отлично. Помните, это боевое состязание мы устраиваем для развлечения. Сражаетесь до первой крови. А потом попируем в честь победителя.
Соперники скрестили мечи и разошлись. Ферл принял традиционную для горцев боевую стойку — рукоять меча зажата обеими руками, ноги согнуты в коленях, одна отставлена назад. Однако больше всего удивил зрителей чужестранец — зажав рукоятку в двух кулаках, он поднял клинок вертикально на уровне лица. Это была непривычная для горцев манера, так дрались на мечах только в одном месте. Все мгновенно узнали боевое приветствие молодцов с Гренадина.
Пораженный этим зрелищем даже больше своих солдат, Мирт собрался было остановить поединок. Увы, слишком поздно — соперники уже бросились навстречу друг другу.
Ферл хотя и уступал противнику в физической силе, зато превосходил его напористостью и сражался с яростью дикаря. Однако Мирт тотчас понял, что его воину трудно тягаться с чужестранцем. Каллин, или как там его, оказался непревзойденным фехтовальщиком, демонстрируя технику опытного воина. Ферл был молод и упрям, он наверняка уверовал в свою неуязвимость. Правда, до сих пор оттачивать боевые навыки ему доводилось лишь в схватках с другими горцами. Храбрость не могла возместить недостаток мастерства, быстроты и гибкости, которым южане отдавали предпочтение перед грубой силой.
Вскоре Мирт понял, что Каллин не атакует, а лишь парирует удары противника, стараясь вести бой так, чтобы Ферл побыстрее растратил силы. Горец же этого не понимал, горячился и тем самым ставил себя в невыгодное положение. Бесхитростный и наивный, Ферл не догадывался, что южанин просто играет с ним.
Бросив взгляд на Мирта, Аремис заговорщически подмигнул и начал отступать, делая вид, что защищается из последних сил, а разъярившийся больше обычного Ферл бросился на него, размахивая мечом, как дубиной. Глядя на эту сцену, Мирт едва не покатился со смеху.
Хотя соперник и раздражал Аремиса, ему было жаль юного увальня. Храбрости не занимать, это верно, но такой наверняка сложит голову в первом же бою с легионером, пусть даже не слишком опытным. Ферлу явно хотелось покрасоваться перед товарищами, а заодно проучить высокомерного чужестранца, и, обладая преимуществом молодости, он надеялся на бесспорную победу. Аремис, понимая это, вовсе не стремился доказать свое превосходство, а уж тем более унизить юнца. Так лишь наживешь себе врага, да и симпатии остальных горцев не завоюешь. В какой-то момент гренадинец даже поймал себя на том, что мог бы, пожалуй, легко влиться в компанию этих солдат.
Да и разве не по-человечески отнесся к нему Мирт? Теперь, когда Моргравия стала для жителей Горного Королевства врагом, горцам ничего не стоило оставить его замерзать на снегу. Однако же, напротив, его обогрели, взяли с собой, предложили пищу и безопасность. Дать Ферлу возможность сохранить достоинство перед лицом его товарищей — вовсе не сложно; даже если парень сам этого не поймет, его начальник обо всем обязательно догадается. Поэтому Аремис и решил подмигнуть Мирту, и его намек был правильно понят.
Схватка продолжалась до тех пор, пока вновь не дала о себе знать головная боль. Голод и азарт поединка почти заставили гренадинца забыть о ней, однако боль вернулась, и Аремис при первой же возможности подставил себя противнику. Заметив это, Ферл поспешил полоснуть мечом ему по плечу. Аремис успел отметить, что рана не глубокая, однако счел нужным театрально вскрикнуть, чем вызвал радостные крики у зрителей. Молодой горец смущенно улыбнулся, продолжая сверлить противника колючим взглядом. Оба, тяжело дыша, стояла друг перед другом.
— Молодец, Ферл! — похвалил Мирт. — Мы устроим пир в твою честь!
Аремис дружелюбно кивнул сопернику.
— Неплохо, — произнес он, получив в ответ очередной неприязненный взгляд. Парень оказался не глуп: он понял, что ему позволили одержать победу в поединке.
— Пойдем, перевяжу тебе рану, — повернулся к Аремису Мирт. — Даже не думай возражать, одному тебе не справиться.
Аремис покорно последовал за ним к ручью, журчавшему неподалеку от хвойного леска.
— Ты храбрый парень, — польстил чужаку Мирт, опускаясь на колени, чтобы дотянуться до воды. — Твоим талантам позавидовал бы любой воин.
— Если бы я победил Ферла, то нажил бы себе еще одного врага.
— Ты мудрый воин, — одобрительно кивнул Мирт.
— Почему ты называешь меня воином? — удивленно посмотрел на него Аремис.
— Ты сражаешься, как хороший солдат. И боевой опыт у тебя, похоже, немалый.
Аремис искренне удивился.
— По-твоему, я солдат? Наверно, ты прав. Я и в самом деле уверенно держу в руке меч. Так ты сказал, что Ферл — один из лучших твоих людей?
— Я сказал это для его же блага. Ферл — хороший парень, но уж больно молод и горяч.
— В настоящем бою такой долго не продержится, Мирт.
— Так научи его!
— Чему?!
— Тебе же все равно нечем заняться. Научи его, научи других.
— Научить убивать моргравийцев?
Мирт состроил легкую гримасу. К счастью, рана оказала неглубокой и опасности не представляла. Чужестранец ни единым словом не пожаловался, что ему больно.
