Кровь и память - Макинтош Фиона (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Как я понимаю, ты служишь кому-то другому.
— Это кому же? Ты случаем не знаешь? — пошутил Аремис.
— Каллин, мне почему-то кажется, точнее, я почти уверен в том, что ты не моргравиец. Ты родом из Гренадина.
Аремис одарил его сердитым взглядом. Гренадин. Это пробудило в нем некое неясное воспоминание. На память почему-то пришли дети… юная девочка. Кудрявые волосы. Круглые румяные щечки. Застенчивая улыбка. Она бросалась ему на шею и целовала.
— Сера! — зачарованно прошептал Аремис. Да, это была его сестренка.
— Что ты сказал?
— Я родом из Гренадина! — повторил Аремис. Теперь он точно знал, что так оно и есть.
— Вспомнил? Аремис кивнул.
— Пожалуй, да, вспомнил. Теперь ясно, почему я понимаю древний язык северян.
— И почему держишь меч в традиционной манере гренадинцев.
— М-м-м… ты и это заметил?
— От меня мало что ускользнет. И кто такая Сера?
Аремис не был готов довериться этому человеку, хотя тот и вызывал у него искреннюю симпатию и уважение. Он подозревал, что в его потерянной памяти таятся кое-какие секреты, и если они начнут всплывать, то их лучше держать под контролем.
— Не знаю, — солгал Аремис. — Просто вспомнилось имя.
— Помнишь, я сказал, что память будет постепенно возвращаться, — отозвался Мирт. — Как видишь, оказался прав. Кстати, спасибо, что не покалечил моего парня.
— Ему надо поверить в себя.
— И научиться приемам боя на мечах, — отозвался Мирт и подмигнул.
Такого ужина, как этот — на открытом воздухе, холодным зимним вечером, — в жизни Аремиса раньше не было. Никогда еще жареное на костре мясо не казалось ему таким вкусным. Хотя люди, с которым он делил трапезу, не были его друзьями, принимали они его сердечно. Даже Ферл понемногу оттаял и вел себя вполне по-дружески. Он то и дело комментировал приемы Каллина и даже признался, что не прочь обучиться им. Что говорило само за себя: победитель признавал превосходство побежденного им чужака. Песни, которые пели у костра горцы, звучали знакомо, и это еще больше укрепило его веру в то, что он действительно родом из Гренадина. Все прекрасно, но почему тогда его так тянет в Моргравию и даже в Бриавель, в котором — теперь Аремис в этом почти не сомневался — он недавно побывал? Ответа на эти вопросы у него пока не было. Не было и объяснения тому, почему он вдруг оказался в Скалистых горах, один и даже без лошади.
Горцы говорили, что лошадь могла куда-то сбежать и наверняка погибла от бескормицы, так что отряд вскоре наткнется на ее останки. Сам же Аремис, по их мнению, упал и, ударившись, потерял память. Он осторожно ощупал голову, но нигде не обнаружил ни шишки, ни ушиба, ни ссадины. Тем не менее голова по-прежнему нещадно болела, отчего время от времени к горлу подступала тошнота. Нет, ушибы здесь ни при чем, однако объяснить происхождение боли он не мог.
А еще беспокоило непонятное покалывание в кончиках пальцев. Он ощутил его в тот момент, когда вернулось сознание, но тогда не придал этому особого значения. Ощущение почти безболезненное, не причинявшее особого неудобства, но оно явно не плод его воображения. Он явственно чувствовал покалывание, хотя что оно собой представляет, чем вызвано и давно ли с ним творится такое — этого Аремис сказать не мог.
Вскоре над лагерем горцев опустилась ночь. Дозорные спели еще несколько печальных баллад, видимо, отвечавших их настроению. Аремису же не давало покоя вынырнувшее из памяти имя Сера. Оно и еще другое, Корелди, которое вспомнилось, когда он глянул на острие клинка. Может быть, Корелди поможет ему вспомнить, кто он такой на самом деле? А пока приходилось довольствоваться тем именем, что дал ему Мирт — Каллин. Впрочем, не такое уж оно и плохое, подумал он, погружаясь в сон.
Глава 33
Уил на мгновение замер на тропинке, что вела к живописной избушке. Аремис внезапно куда-то исчез, можно сказать, растаял в воздухе без следа. Оставалось только гадать, что могло произойти с его другом. Кроме того, бесследно пропал и Нейв. День клонился к вечеру, и Уилу стало немного страшно. Никого из людей поблизости видно не было. Единственный признак жизни — избушка, примостившаяся на краю зловещего места. Уил оглянулся на темный массив Чащи.
Отсюда лес уже не казался таким путающим, как с той, другой стороны, но Уил знал — он полон тайн. Магия пропитывала здесь все, ее присутствие ощущалось в самом воздухе, ставшем мгновение назад таким плотным, что ему стало трудно дышать.
Куда же подевался Аремис? Нет, так дело не пойдет. Он не успокоится, пока не выяснит, что случилось. Он не имеет права бросить друга в беде. Уил повернулся и…
— Не делайте этого, сударыня, — раздался за спиной чей-то голос. Уил обернулся и увидел спешившего к нему по мосту человека.
— Я — Самм, здешний лодочник. Увидел, что вы здесь стоите, вроде как в нерешительности, вот и решил предложить помощь. Сдается мне, такой юной даме нелегко путешествовать одной, — произнес незнакомец, оглядываясь по сторонам. — Вы ведь пришли сюда одна, верно?
— Я… я… — Уил разрывался между правдой и ложью, но все-таки предпочел последнее. Чем меньше людей будут знать, что привело его сюда, тем лучше. — Да, вы правы. Извините меня, я — Рэчил Фарроу.
— Может, зайдете? — любезно предложил Самм, указывая на свою избушку.
— Конечно. По правде говоря, мне нужна лодка, — признался Уил.
— Понимаю. Пройдемте в дом. Позвольте мне хотя бы угостить вас чашкой чая. И потом нам следует кое о чем поговорить.
Бросив последний взгляд на Чащу и поискав напоследок глазами Нейва, Уил окончательно убедился: путешествие придется продолжить одному. Он кивнул и зашагал вслед за Саммом.
— Почему вы остановили меня, когда я повернул в Чащу?
— Пару минут назад мне кое-что почудилось. Вот я и подумал, что лучше не стоит. Чаща… с ней шутки плохи, поначалу мне и самому было жутковато в этих местах, но потом я привык к ее ахам и охам. Порой мне кажется, будто она живая.
— Вам и сейчас так показалось? — поинтересовался Уил, шагая по мосту вслед за Саммом.
— Именно, — ответил лодочник.
Войдя в дом, Самм занялся приготовлением чая.
— Что привело вас в эти края, сударыня? — кротко спросил он.
На этот раз Уил предпочел сказать правду.
— Я ищу одного человека. Мальчишку.
— А-а-а, паренька по имени Финч!
— Верно, его.
— С ним еще огромный черный пес.
— Да, это Нейв. Вообще-то это мой пес, — уточнил Уил. У него от души отлегло, когда он услышал, что Финч благополучно выбрался из Чащи.
— С мальчиком стряслась какая-то беда?
— Нет, ничего подобного, — поспешил ответить Уил. — Он — мой брат.
— Значит, вы тоже родом из Бриавеля, угадал?
— Угадали, — согласился Уил, отчаянно соображая, куда может завести его ложь. Выдать себя за гренадинца он уже не мог.
— Ваш брат тоже кого-то искал?
— М-м-м, да, искал. — На этот вопрос тоже не хотелось отвечать. — Вам помочь с чаем?
— Нет-нет, сударыня. Все уже готово, — отозвался Самм и поставил перед Уилом чашку с чаем. — Не желаете меда?
— С удовольствием.
— Он искал родственников? — Видимо, Самм решил выяснить все до конца.
— Да, — коротко ответил Уил и поднес чашку к губам, в надежде, что новых расспросов не последует. — Сколько с меня за лодку?
— Одна крона. Что мне, однако, сделать, сударыня, чтобы отговорить вас от путешествия? Ваш брат уже не вернется из Глухомани. Оттуда никто не возвращается.
— Я должна хотя бы попытаться, Самм. Ведь он еще ребенок! — ответил Уил, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно жалобнее.
— Это дорога в один конец, сударыня. Люди уходят туда, а пустые лодки возвращаются. Его лодка уже вернулась. В одночасье потерять двух таких прекрасных молодых людей, как вы… нет, это не для меня… я не переживу. Всегда стараюсь отговорить людей от безрассудных поступков.
— В другой раз.
— Вот и Финч так сказал.
