Героиня мира - Ли Танит (полные книги TXT) 📗
— Разумеется.
— Почему разумеется? Потому что ты будешь со мной, а ты уже как бы принадлежишь мне и, значит, все прекрасно?
Он говорил без злости, не выражая презрения к моей участи. Судя по тону его голоса, он ощущал такую же пустоту, как я, и пребывал в замешательстве.
— Фенсер, если мое присутствие прибавит тебе хлопот, мне следует остаться, — осторожно проговорила я.
— Мы обсуждали этот вариант, — сказал он. — Я хочу взять тебя с собой. Но смотри, при этом ты угодишь в самую гущу событий.
— Я уже привыкла, — пробормотала я.
— Прекрасно.
— Зачем ты сказал, что я тебе жена? — спросила я, когда он присел и стал стаскивать сапоги.
— Для удобства. Но мы можем сделать так, чтобы это стало правдой.
— Мы никогда этого не сможем. Я состою в своего рода брачном союзе — кронианский обычай. Это не имеет значения, разве что номинально, по закону.
— Понятно. Что ж, ты будешь мне женой по всем статьям, кроме номинальной.
Он сохранил невозмутимость. По каким-то глупым детским соображениям отсутствие более бурной реакции показалось мне тревожным. Или это — обычная для него манера, непринужденная, чуть безразличная? Когда он обнимал меня, стоя под тополями среди разлитой крови и потоков света, я точно знала, что он не отречется от данного слова. Наверное, все уже решено, мне пора умиротвориться и обрести умение владеть собой. Я ушла за ширму и стала раздеваться, у меня дрожали руки. Я не испытывала страстного желания, я позабыла, что это такое. А я сама вызываю в нем желание? Как-то непохоже.
В конце концов я надела шелковую ночную рубашку горничной и потихоньку вышла из укрытия.
Он по-прежнему сидел у стола, скинув сапоги и расстегнув рубашку, но еще не раздевшись. Руки его безвольно лежали на подлокотниках кресла, а глаза уставились в пустоту.
Ужасное гнетущее чувство охватило меня. Быстрыми бесшумными шагами я подошла к кровати, забралась в постель, скрылась среди подушек и одеял. И замерла, будто камень. Пусть думает, что я сплю.
Вот и опять я заплутала среди дорожек в мире взрослых. Я приняла его за другого человека. За того, кем он мог бы стать…
Прошло много времени, я почувствовала, что он рядом со мной в постели, и возвратилась из полубессознательного бессонного состояния, в котором пребывала до тех пор.
И тут же вернулось все: тяжелые размеренные движения Гурца, умелые ласки миловидного Кристена среди диванов и даже мой демон Драхрис — все возвратилось, взбудоражило меня и в наказание принесло способность чувствовать.
Фенсер не походил ни на кого другого. Он плавно погрузился в глубины постели, словно в тихие воды. Я услышала его негромкий голос, живой шепот среди глубин рядом со мной:
— Только завитки русалочьих волос на подушке. — Рука его скользнула и обвилась вокруг моих бедер. — Она отгородилась от меня броней из шелка.
Стоило мне услышать его голос, ощутить прикосновение, как желание тут же проснулось во мне. Я ничего не могла поделать, я повернулась к нему — бездумная морская тварь на вздыбившемся океанском ложе. Он поцеловал меня в губы, а потом принялся твердить мое имя, скользя губами по моей шее, расправляя складки никчемных шелков на груди, по всему телу. Я лежала в ночной рубашке, обнажавшей плечи, впитывая каждой клеточкой кожи тончайшие изысканные ласки, уже не зная, где я нахожусь, и мне казалось только, что оба мы погребены в толще белой темноты. А когда он обнимал меня, когда тяжесть его тела придавила меня и он проник внутрь, неся наслаждение себе и мне, я не видела его лица и только чувствовала, как прижимается ко мне его тело, и все его тепло, и хлынувший поток, растворение и погружение обратно, в прохладу черного моря.
Я лежала в его объятиях. Движение ночи прекратилось, но до меня по-прежнему доносился шум моря, вселенских вод, и еще шепот прибойной волны крови, слышный только мне одной.
— Арадия, — проговорил он так тихо, что я едва расслышала, — милая, хочу предупредить тебя на всякий случай: иногда мне снятся дурные сны. Ты не… пусть тебя это не пугает.
Кто ты, неведомый знакомый незнакомец, сородич мой, человек иного пола, иного племени земного, даритель наслаждения, пламенное тепло, что обнимает меня и укачивает на пути среди ночных морей?
Я спала, не зная, что ему снится.
Я спала так, будто мне не нужно больше просыпаться.
На заре я проснулась и увидела его. Мы долго лежали, глядя друг на друга. Я не испытала удивления, оказавшись вместе с ним. Хотя и не забыла о сомнениях, мучивших меня накануне вечером.
Потом он улыбнулся и привлек меня к себе. Он поцеловал мои волосы и, уткнувшись в них, проговорил:
— Никаких снов. Ты просто волшебница.
— Как будто ты не знал, — ответила я.
— Что ты меня приворожила? Ну как же я мог не знать об этом? — Он обнял меня. — Поколдуй еще. Может, тебе и удастся меня спасти. Если я того стою. — И позже, после паузы: — Нужно как-то искупить все, что я наделал.
— Ты освободил Ирменка, желая загладить вину? — спросила я.
— Да Я совершил приношение богам. Жизнь чистого доброго человека, вырванная из ада на земле. Ты видела, какой он. Он может даже убивать, не совершая при том греха. Одним богам известно, что я имею в виду. Но сам я увяз по горло. В смертях. О нет, не когда убивал на войне, будучи солдатом, но те, другие жизни… — Он резко смолк, а на улице среди ветвей магнолии запела птица. — Ты позволишь, — спросил он, — рассказать тебе об этом на Китэ? И ты поведаешь мне историю своей жизни. Я ничего о ней не знаю. Ты была девочкой, потом беловолосой принцессой, а теперь… теперь ты такая, как на самом деле.
— Но прошлым вечером ты с радостью был готов отделаться от всех троих.
Не успев еще закончить фразу, я услышала, какой невыносимой фальшью отдают мои слова. Я вовсе не хотела вынуждать его говорить неправду, просто не знала, что еще сказать.
— Отделаться от тебя? Мне кажется, скорей от самого себя. На меня порой находит. Я же говорил тебе, человек я никудышный. Что за урод тебе достался в результате всех трудов.
Мне хотелось бы лежать и лежать, вдыхая его тепло, ощущая изгибы его тела, не снимая упавших мне на плечо волос, но внезапно мне припомнилась моя заботливая мама.
— Может, встать и попросить горничную принести чаю? — спросила я.
Он засмеялся:
— Ну, разумеется, тебя пугает, как бы чего не случилось, если ты останешься. Но нет, мадам, вы поздно спохватились.
И моя ночная рубашка тут же полетела через всю комнату и упала у двери; позднее, когда Фенсер ушел, принесшая мне завтрак горничная споткнулась об нее.
Нам удалось отогнать тучи — таким же способом от них отмахиваются все любовники. И тогда они повисают у горизонта. Они видны, но только вдалеке.
В полдень в спальню вошла уроженка Кирении. Она огляделась вроде бы невзначай, словно желая выяснить, как я обошлась с ее имуществом: может, внесла какие-то улучшения или же устроила беспорядок. Затем она сказала:
— Фенсер еще не вернулся? Он должен был встретиться в деревне с одним человеком. — И, помолчав, добавила: — На одном из кораблей согласились перевезти его на Китэ, но, боюсь, они не возьмут на борт женщину. — Я смотрела на нее. — Некоторые моряки с маленьких судов суеверны. Мне и самой раньше приходилось сталкиваться с подобными препятствиями А впрочем, там грязно, неудобно и поспать негде. С другой стороны, мы собирались переправить его именно таким способом. Лучше бы ему воспользоваться случаем и поскорей скрыться.
Похоже, секрет известен всем, кроме меня.
— Я уже говорила Фенсеру, чтобы он непременно отправлялся в путь без меня, если так лучше для него.
— О, значит, он уже получил ваше разрешение? — сказала она. Ее светло-желтые глаза внимательно оглядели меня. Мне захотелось встряхнуться всем телом на кошачий манер. — Ну, прекрасно. Теперь он знает, что волен выбрать наилучший способ. — У меня упало сердце, и вся кровь отхлынула к пяткам. Но возражать я не стала. — Итак, вас нужно перебросить туда же, — продолжала она. — Я могла бы отправить вас в Летай на телеге. Так вас будет трудней всего заметить, если слежка еще продолжается. Вдобавок мы нарядим вас крестьянкой.
