Драконья гавань - Хобб Робин (библиотека книг .TXT) 📗
Детози, быстрые голуби прибыли на сутки с половиной раньше обычных. Поскольку летели они в дождь и против ветра, их скорость произвела на меня еще большее впечатление. Очевидно, селекция приносит свои плоды, и еще какие. Я обязательно постараюсь разработать систему меток для птиц, чтобы мы могли определить среди них самых быстрых. Так мы сможем закрепить это качество в последующих поколениях.
Извещение от семьи торговца Мельдара и семьи торговца Кинкаррона, предлагающее существенное вознаграждение за любые сведения о местонахождении и благополучии Седрика Мельдара и Элис Кинкаррон-Финбок. Письмо необходимо размножить и распространить, спешно отправив копию смотрителю голубятни в Кассарике. Полная оплата за услуги внесена вперед.
Детози, не только ты мечтаешь путешествовать между нашими городами с той же легкостью, что и наши голуби. Я несколько часов ломал голову над системой меток, обозначающих скорость полета тех птиц, которых хочу окольцевать. Почему-то мне кажется, что вместе мы с легкостью разработали бы такую систему за единственный вечер. И меня терзает любопытство, как ты справляешься с содержанием и разведением стаи в таком опасном месте, как Дождевые чащобы. По-моему, всем смотрителям голубятен пойдет на пользу, если я выберу время навестить тебя и разузнать обо всех подробностях. Как только Рейал сможет вернуться и временно взять на себя мои обязанности, я намерен предпринять эту поездку, если только мой визит не доставит тебе слишком больших неудобств.
Запечатанное сообщение от Софи Мельдар-Роксон, с вложенным в него кредитным письмом для Седрика Мельдара либо Элис Кинкаррон, на случай необходимости. Письмо надлежит оставить для них в Зале торговцев в Трехоге, а уведомление о нем направить в Зал торговцев в Кассарике.
Детози, меня крайне беспокоит вопрос, не был ли я слишком навязчив в последней приписке. Я имел в виду лишь то, что мы оба питаем искренний интерес к голубям, и обмен мнениями мог бы пойти на пользу обеим нашим стаям. Но, разумеется, эта встреча произойдет лишь при том условии, что тебе она будет не менее удобна и интересна, чем мне.
Глава 16
КАМЫШИ
С приближением вечера у реки так и не появилось видимых берегов. Лефтрин стоял на носу баркаса, окидывая взглядом водные просторы, расстилающиеся перед ним. Слева и справа от него оставшийся просвет обрамляли высокие камыши и невероятно густые заросли рогоза. Мелководный проток был всего раза в три шире самого баркаса. Печальные драконы медленно брели впереди. Ничего даже напоминающего твердую землю видно не было. Похоже, драконам вот уже второй раз придется ночевать стоя в воде. Сгущались сумерки. Одинокая яркая звездочка уже зажглась в темнеющей синеве неба. Вскоре охотники и хранители подгонят лодки к баркасу и устроятся на ночлег. Как странно стоять на палубе «Смоляного» среди такой спокойной воды и видеть над головой бескрайнее небо. Лишь на самом горизонте маячила кайма леса. Но от нее баркас отделяла широкая полоса мелководья, заросшая камышом. Стаи птиц кружили над головой и снижались, собираясь на ночевку. Водоплавающие, поднимая тучи брызг, садились на воду и устремлялись к далекому берегу. Мелкие птахи находили пристанище на метелках и колосках водных растений. На отмелях было полно лягушек, рыбы и каких-то зверушек, похожих на плавучих ящериц. Драконы были не в восторге от такой мелкой дичи, но, по крайней мере, не голодали. Вчера им попалась огромная стая каких-то длинноногих болотных птиц, ростом не меньше человека и довольно упитанных. Их роскошное оперение сверкало, переливаясь всеми оттенками синего. Но не успел он залюбоваться, как на них набросились драконы. Большая часть птиц взлетела, пробежав чуть ли не по поверхности воды, чтобы поскорее взмыть в небо. Остальные пошли на корм. Лефтрин попросил Дэвви выловить из воды несколько перышек, чтобы Элис могла зарисовать их и сохранить. Река здесь так и кишела живностью, в таком разнообразии, какого он не только не встречал, но и представить себе не мог.
— По крайней мере, вода здесь чистая, без кислоты, — заметила Элис, подходя к нему. — Уже за это стоит сказать «спасибо». Хотя драконы, конечно, не обрадуются тому, что придется всю ночь простоять в воде.
Элис остановилась рядом с капитаном и осторожно положила руки на планшир. Как давно она так поступает, задумался он, но спрашивать не стал. «Смоляной» не возразил против ее прикосновения и даже благосклонно отозвался. Элис провела рукой по борту точно таким же жестом, каким гладила Григсби, когда корабельный кот снисходил до того, чтобы вспрыгнуть к ней на колени. Это было легкое касание, признающее, что он принадлежит самому себе, и ей позволено его трогать, но не владеть им.
Да. Это было применимо и к «Смоляному», сколько помнил его Лефтрин, а в особенности с тех пор, как его перестроили. В характере судна сквозило упрямство, давно знакомое, но особенно заметное с тех пор, как они вошли в этот приток с чистой водой. Лефтрин ощущал в корабле уверенность, которую не разделяли ни хранители, ни драконы. Эта уверенность пронизывала его сны, и только она позволяла капитану вставать и встречать каждое новое утро с надеждой.
Элис накрыла его ладонь своей.
Что ж, возможно, и не только она. Как мужчина может пасть духом, если каждую ночь женщина окружает его своей нежностью и чувственностью? Элис пробуждала в нем желания, о которых он даже не подозревал, и сама же утоляла их. Лефтрина куда больше, чем ее, поразило, как быстро команда и хранители привыкли к их новым отношениям. Он ожидал сложностей, по меньшей мере, с Седриком, поскольку, хоть формально за Элис и осталась ее отдельная каюта, она открыто, без объяснений и оправданий, приходила к капитану и так же от него уходила. Но молчание продлилось два дня, и три, а потом Лефтрин все-таки спросил Элис, не стоит ли ему самому начать откровенный разговор.
— Он знает, — прямо ответила та. — И не одобряет. По его мнению, ты просто пользуешься мной, и однажды я сильно пожалею о том, что доверилась тебе, — сообщила она, глядя капитану в глаза, как будто пыталась читать в его душе. — Я некоторое время это обдумывала. И решила, что даже если ты меня обманываешь, то, по крайней мере, на этот обман я согласилась по своей воле, — заключила Элис, как-то странно улыбнувшись. — И буду наслаждаться им, сколько бы он ни продлился.
Лефтрин заключил ее в объятия.
— Это не обман, — пообещал он. — И то, что у нас есть, продлится долго. Может, я буду порой в чем-то тебя разочаровывать, может, однажды ты устанешь от меня и найдешь себе кото-нибудь умнее или богаче. Но пока что, моя дивная летняя госпожа, я намерен сполна насладиться днями, что мы проведем вместе.
Они стояли тогда лицом к лицу посреди его каюты. И с последними словами Лефтрин подхватил Элис на руки и уложил на кровать. Она вскрикнула от неожиданности, когда ее ноги оторвались от пола, но затем, благополучно приземлившись на постель, гортанно засмеялась, и этот смех отозвался в нем радостным эхом. В этой даме из Удачного, как он уже выяснил к своему восторгу, крылась толика не вполне пристойной чувственности. И Лефтрин подозревал, что для самой Элис это тоже стало открытием.
