Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Наверное, что-то происходит с моим лицом, потому что Кимер сразу подхватывается, да и Ангир запаздывает лишь на мгновенье. Вываливаемся в коридор — не сидеть же в купе и ждать, пока смерть придет за нами.
Свет мигает, странно и тревожно, отчего глаза не сразу могут уловить, что прячется в этих вспышках.
Дым, сгустившийся в человеческий силуэт? Дым-то дым, точнее — туман, вот только больше похоже на щупальца. Но ведь прозрачник вроде бы должен походить на своего поводыря? Тогда что это?
Но за Кестеном не разглядеть, а он стоит, перегораживая собой проход. Потом медленно поворачивается ко мне всем корпусом и неуверенно, словно только научился ходить, делает первый шаг. И смотрит на меня с недоумением и страхом.
Одно из "щупалец" позади него неосторожно приближается к стене и тут же наливается багровым свечением, словно раскаляясь. И тут же дергается, отскакивая назад и почти развеиваясь, но сразу же снова сгущаясь.
Демон их пережуй, этих создателей защиты. Не иначе, какие-то маги, любящие кататься в поездах, подсуетились, чтобы внутри вагона все же можно было поколдовывать.
— Кестен?
Он шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но у него не выходит даже мычания.
— Что за..? — бормочет Кимер за моим плечом, пытаясь понять, что увидел. — Стоять! — шипит он, видимо, тому караульному-меленгурцу, что остался у меня за спиной. Или кто там еще может быть. Кестен делает еще шаг и вдруг обмякает, словно из него выпустили воздух, и валится мне под ноги. А кобура-то пуста. Где его оружие? Я поднимаю взгляд и замечаю того караульного, что должен был стоять за графским бойцом. Меленгурец крутит в руках револьвер, словно не понимая, что с ним делать, потом начинает поднимать оружие.
Медленно. И взгляд у него такой же, как только что был у Кестена.
Я не жду, когда линия прицеливания поднимется до моей груди, не говоря уже о переносице. Разворот, толчок, и вот уже каблук впечатывается ему в грудь. Караульный валится назад, револьвер с глухим стуком падает на пол. А я, с трудом удержавшись на ногах, останавливаюсь у двери графа…
Под которую только что втянулись туманные щупальца.
А то, что оставалось в коридоре, растаяло.
Дергаю ручку — закрыто, перекладываю револьвер в левую руку и начинаю барабанить в дверь. Она открывается. На пороге — Урмарен, в ночной сорочке и халате, встрепанный, сонный, но с револьвером в руке.
— Таннер? Какого… — не говоря ни слова, выдергиваю его в коридор — что не так уж и легко, учитывая, что он выше и тяжелее меня. Запнувшись за порог, граф падает, но его ловит подскочивший Ангир. И останавливает за мгновение до столкновения графского лба с подоконником.
Но это происходит где-то на периферии моего зрения, а в купе колышется прозрачный человеческий силуэт. С ножом в том, что должно быть правой рукой.
Ну что, поиграем в гляделки? Только я не буду угадывать, кто ты. Мне, если честно, все равно.
Перехожу на второе зрение — благо, сейчас моих глаз не видит никто, кроме поводыря, да и тому, скорее всего, ничего не видно, потому что в купе полумрак, а за моей спиной внезапно переставшие мигать светильники — и, выхватив из кармана серебряную монету, отправляю ее навстречу в одно мгновение потемневшему силуэту. Тускло поблескивающий кругляш, кувыркаясь взлетает вверх и по короткой дуге долетает до переносицы. Точнее, до того места, где она должна быть у человека. Ибо лицо врага, которое, по идее, я должен был разглядеть, оказалось размытым до неузнаваемости, а сейчас и вовсе не различимым.
Судя по всему, в этот момент я просто светился в магической сфере. Потому что стена вокруг окна вдруг пошла стрелять разноцветными искрами. Прозрачник задергался, пытаясь исчезнуть прежде, чем посланный мной снаряд достигнет его, но получалось у него плохо и медленно — искры мешали не только мне. Растаяли кисти рук, и нож стукнулся об пол, стерлась макушка, пошли растворяться в воздухе ноги…
Но монета влетает в пространство, занимаемое головой прозрачника, раньше, чем та начинает распадаться на отдельные дымные лоскутки.
Я едва успеваю переключиться на обычное зрение и закрыть глаза рукой.
Яркая — даже так — вспышка, звонкий хлопок и сильный запах гари.
Какая-то сила отбрасывает меня в коридор, спиной налетаю на кого-то, чудом не врезавшись головой в стену. И тут же где-то рядом раздается жуткий вопль.
В купе, которое занимали Кестен с Гроденом, на полу лежит Гроден. Одежда на груди разорвана, лицо потемнело, глаза закрыты. Лежит, раскинув руки. Ладони выглядят так, словно он держал раскаленный железный шар. Только самого шара нигде не видно. Замечаю на его лице множество мелких порезов, как от осколков, прежде чем меня оттесняют в сторону. Вперед протискивается Кравер и склоняется над неподвижным телом.
— Жив, но что вернется в сознание, не поручусь, — выносит он через минуту вердикт и уступает место Меченому. Тот молча выталкивает из купе всех, кроме лекаря, и закрывает дверь.
— Что случилось? — это Кестен только что пришел в себя и попытался сесть. Его подхватывают под руки Хартен и Дикер, и уводят в свое купе, Ладер только молча кивает в знак одобрения.
А ведь я ошибся. Подвела меня память. Кестена тогда в поместье не было — он вместе с графским законником, не помню его имени, сопровождал в Норос пленных, взятых в стычке у деревни под названием Три Сосны, и присоединился к нам только в Мелате. Собственно, еще до поместья от первоначальной дюжины бойцов за вычетом убитых и раненых у графа оставалось лишь четыре человека. Из которых уцелел лишь Гроден. К слову, и оба нынешних помощника Ладера присоединились к нам только в Мелате, заменив двух парней, с которыми я даже не успел познакомиться — один в той самой стычке погиб, а другой был тяжело ранен и отправился в графское поместье. Значит, служанку маркизы убил тоже Гроден? Но за что? Они ведь если и были знакомы, то совсем недолго. Вряд ли Гроден встречал девушку до постоялого двора Медведя. Или все-таки встречал? И…
— Таннер, на два слова, — граф Урмарен усталым жестом приглашает меня в купе барона. Ну да, в его собственном сейчас жуткий беспорядок… наверное.
Дверь закрывается, отрезая нас от шума в коридоре. Я присаживаюсь на указанное мне место. В купе нас только двое. Хотя когда барон его покинул, я почему-то не заметил.
— Вы, Таннер, не переживайте, — правильно истолковав мой взгляд, говорит Урмарен, — с бароном все в порядке. Я послал его к маркизе, чтобы он объяснил ей, что произошло. И успокоил, если что.
— Что ж, это правильно. Но какие, ваша светлость, два слова вы хотели мне сказать?
— Спасибо, Таннер, — с чувством произносит он. Я вижу, что граф совершенно серьезен и искренен. Редко, очень редко можно увидеть его лицо таким. Можно даже не уточнять, за ЧТО он благодарит.
— Ваша светлость, — выдержав надлежащую паузу, — говорю я, — могу ли я спросить вас кое о чем?
— О чем?
— Я сегодня вспоминал, как мы едва не угодили в засаду возле Рекана. Уж извините, но я услышал тогда, как вы сказали над трупами тех двоих, кого успели допросить, прежде чем один принял яд, а второй попытался сбежать…
— А что я тогда сказал?
— Вы сказали "Все равно никто не поверит". О чем шла речь?
— Таннер… Вы действительно хотите это знать?
— Я хочу понять, что происходит, и насколько сильно я прогадал, присоединившись к барону Фогерену, а не к попутному торговому каравану. Но прежде чем вы ответите на этот вопрос, ваша светлость, я скажу вам две вещи. Первое — я буду считать, что мы квиты, если вы позволите моим подопечным покинуть нас в Тигуре. Пусть возвращаются в свои гарнизоны. Все равно им это сказкой не покажется. Навредить по-настоящему они могут только себе. Лишними словами, я имею в виду. Второе — я, пожалуй, отвечу "нет" на один ваш регулярно повторяющийся вопрос.
— То есть, вы отказываетесь перейти ко мне на службу?
— Да, отказываюсь.
— Но почему, Таннер? Вы ведь обещали подумать до Тероны?
