Дверь внитуда - Фирсанова Юлия Алексеевна (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Мой браслет не единственная панацея. — Вместо пререканий оставалось лишь пожать плечами.
— Я не вылечил бы ее, даже если пришел раньше. Я не смог бы петь для нее, — с ходу ушел в глухой отказ Ледников.
— Зато Конрад мог бы ее укусить и сделать вампиром. Вроде бы эта фишка даже на умирающих не своей смертью должна действовать, — возразила я, не став углубляться в расспросы, какая религия не позволяет куратору использовать силу феникса для оказания медицинских услуг бывшей любовнице. Теперь уже по-любому бывшей, потому что мертвой. Вопрос, бросил ли он ее, она его, или их расставание было лишь временным, утратил актуальность. И вообще, какого черта я все еще забиваю себе мозги подобной ерундой, есть более насущные дела и мысли.
— Да. — Конрад решительно вскочил на ноги и потребовал у кайста: — Перенеси меня туда, возможно, еще не поздно. Я попробую. Мы должны знать!
И все! После этого парочка арендаторов, не удосужившись снабдить меня хоть какими-то пояснениями касательно своих грандиозных планов, исчезла. Пуф! — и нет. Вернее, даже без всякого звукового эффекта испарилась. Оставили меня наедине с недопитым компотом на кухне и пребывающим в мире грез Вадиком, складированным в гостиной. Что, зачем, почему — ни словечка! Кто я такая, чтобы мне что-то говорить и о чем-то предупреждать? Так, девочка, в недобрый час под шаровую молнию подставившаяся.
Интересно, чего они унеслись? Неужели Конрад может вытянуть какие-то новости из трупа? Я ведь ничего о некромантских талантах вампиров не знаю. Вдруг ему вполне по силам разговорить только-только окочурившегося мертвеца? А если да, почему тогда меня с собой не взяли? Мне же интересно. Это я сначала так решила, что интересно, потом подумала-подумала, как должен выглядеть свежий труп, и перерешала. Нет, наверное, правильно сделали, когда не предложили прогуляться за компанию. С меня бы сначала сталось согласиться, а потом что делать? Вдруг я трупов боюсь? Никогда в реале не видела, кроме как того убийцу-наемника, который и на человека-то особенно не походил, потому напугать всерьез не мог. Нет, пожалуй, эксперименты по созерцанию покойников после сытного обеда проводить не рекомендуется. Это я сейчас такая храбрая и ехидная, а где гарантии, что лицо сохранить удастся? Они же по делу пошли, и не стоит заставлять бонусным порядком еще и с моей потенциальной истерикой возиться. Но по-человечески попрощаться, хоть что-то объяснить все равно бы могли!
Я побурчала для порядка, сделала дежурный звонок маме с папой (жива, здорова, работаю) и все-таки допила компот. Хороший, кисленький! Только задумалась над тем, что пора бы к себе в квартиру вернуться, как в гостиной зашумели. Вернулись, голубчики!
Подхватившись осенним листом, я вымелась из кухни в комнату, где двое сгружали на диван третью. Ковальская. Бледная как смерть, в костюме-тройке благородного цвета голубоватой стали, на ногах туфельки со шпилькой сантиметров семи.
— Вы зачем труп притащили? — ляпнула я и захлопнула рот, когда ЛСД чуть сместился, открывая мне вид на лицо в целом и запястье Зои в частности. На руке красовалась пара аккуратных дырочек.
Я набрала в легкие воздуха побольше и со свистом выдохнула. Все-таки, значит, не труп притащили, а Конрад потому так и торопился, что рассчитывал застать женщину до момента полного и безвозвратного угасания жизни.
— Надо, Лучик, надо, — усмехнулся вампир, небрежно поправив деревянно-безвольную тушку Ковальской на диване.
— Э-э-э, значит, она жива? — попробовала я прояснить ситуацию. — А чего тогда лежит как бревно?
— Будет жива, — поправил дорогой родственник, вытягиваясь в кресле, и хитро покосился на меня.
— Конрад, я тебя сейчас укушу по причине неудовлетворенного любопытства, и ты станешь человеком, — «нежно» пообещала я вампиру и потребовала: — Рассказывайте же!
Вампир коротко рассмеялся шутке и ответил:
— Ты вовремя напомнила. Ушедшего только-только за грань вернуть можно, если достанет сил дать телу новую жизнь.
— То есть ты мертвую оживил? — окончательно растерялась я, как-то в голове не укладывалось, что Конрад обладает способностями к воскрешению.
— Он превратил ее в вампира, — буркнул ЛСД, все это время простоявший мрачной статуей у окна. Ситуация, похоже, ему не нравилась, но более удачных вариантов под руку не подвернулось. Правда, когти у куратора снова были ногтями, значит, относительного согласия с самим собой он все-таки достиг.
— Ага-а-а, — протянула я, радуясь тому, что мир не сошел с ума. Вампир-воскреситель — это было бы капельку чересчур. — А чего не в горло кусал?
— Так только возлюбленных и равных поднимают, — усмехнулся родич.
— О, а чего теперь с этой будет? — Пить боржоми все равно уже было поздно, почки отправились в долгий перелет, так что я предпочла не спорить и скандалить из-за перемещения посторонних не мертвых женщин на съемную квартиру, а уточнить самые актуальные моменты.
— Очнется после заката младшим вассалом. Тогда и расспросим обо всем, — объяснил довольный Конрад, чуть ли не облизываясь и потирая руки.
— Зоя Вадимовна и при первой жизни меня не особенно жаловала, а сейчас не кинется уровень гемоглобина пополнять? — опасливо уточнила я.
— Нет, ты — моя семья, — твердо объяснил Конрад. — Мои приказы она нарушить не сможет.
— Поня-а-тно. А ее искать из «Перекрестка» не будут?
— Могут, но день-другой особой тревоги поднимать не станут. У кураторов случаются свои дела, в которых доклады идут по итогам, а не предварительно, — пояснил ЛСД, оторвавшись от пристального изучения улицы в оконной раме. На меня он все еще смотреть избегал. Боялся, что ли, еще чего-то взорвать? — И новый образ жизни Ковальской тоже не должен стать поводом для сенсации. Кураторы и привратники зачастую переживают странные метаморфозы. Если Зоя Вадимовна будет исполнять непосредственные обязанности и не станет открыто демонстрировать слишком явные признаки асоциального поведения, ей ничто не грозит, кроме нескольких часов в исследовательском центре.
— Стало быть, она может делать что угодно и быть кем угодно, пока не загрызет какого-нибудь бедолагу на обед среди бела дня? До той поры «Перекресток» никаких претензий к ней не предъявит?
— Совершенно верно, — прохладно согласился Ледников.
— Никого она не загрызет без приказа, — почти обиженно вставил Конрад, дескать, как его могли заподозрить в создании столь халтурного существа. — Она — младший вассал высшего вампира, а не чмурная упыриха какая-нибудь! Несколько хороших глотков пару раз в неделю вполне достаточно для поддержания сил.
— Значит, вампир — это норма. Ага. Я уже боюсь предполагать, на что похожи другие члены вашей организации в целом и привратники в частности, — задумчиво хихикнула я.
— Они очень разные. Возможно, в этом кроется невозможность контакта между вашими коллегами, Гелена, — резюмировал ЛСД, по-прежнему косясь в окно.
М-да, опять на «вы» обращается. Все еще дуется, что я его насильно лечила, из-за срыва немотивированной ревности переживает или зато, что новую микроволновку оплачивать придется? А может, куратор бесился по еще одной тысяче причин. Все-таки странный народ мужчины, и в голове у них бардак бывает ничуть не меньший, чем у женщин. Не меньший, просто другой, из-за этого в нем так сложно порой разобраться! Да и все попытки дотошного сочувственного разбирательства обычно оказываются обречены на провал. Испытано на себе, то есть на братце. Когда у него чего-то не ладилось, Стаська становился хмурым и раздраженным, на расспросы односложно отвечал, что все в порядке, или вообще отмалчивался. Начинал говорить только тогда, когда либо справлялся с ситуацией, либо нуждался в дельном совете. Поболтать, чтобы выплакаться и пожаловаться, — это не для мужчин. Наверное, правильно, по-мужски. А все равно порой зря, потому что мы, особы пола противоположного, жалуясь и исповедуясь друг другу, заодно, пусть даже случайно, частенько находим выход из ситуации. Впрочем, у каждого свои методы и свои секреты. Приставать к Саргейдену с вопросами я всяко не собиралась. Захочет — расскажет сам, а не захочет — флаг ему в зубы и билет на елку, ну и пирожок с полочки заодно.
