Дверь внитуда - Фирсанова Юлия Алексеевна (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Нет, стой. Не важно. — Мелкий растянул губы в улыбке. Опустившись на одно колено, вывернул вторую ногу пяткой наружу, потом присовокупил к ней вторую конечность, завязавшись в компактный узелок а-ля безумный йог. — Род хорранинов свободен от древнего проклятия. Тобой дарована эта свобода!
— Не понимаю, — честно призналась я, не зная, как попросить перевод.
Мелкий секироносец подхватил свое оружие, прижал к груди, как любимую игрушку, и поведал:
— Ты выполнила древнее условие снятия проклятия.
— А о чем было проклятие и какое такое условие исполнено? Можно спросить или о таком нельзя спрашивать?
— Предложивший в дар, не спросивши платы обычной, снимет проклятие с рода, покаранного Серым Путником, возвратит свободу творения без принуждения всем хорранинам! — объявил довольный мелкий йог.
— Дело ясное, что дело темное, — пожала я плечами, по-прежнему не соображая, как все-таки добиться от гостя конкретики.
Но тут более насущное желание из области чистой физиологии перекрыло жажду познания. Я извинилась, предложила гостю располагаться на кухонном диванчике и ненадолго удалилась в комнатку задумчивости.
Пока там сидела, ничего особенно ценного в голову так и не пришло. Оставалось только либо вообще не задавать никаких вопросов (сняла какое-то проклятие и сняла), или идти долгим путем игры в вопросы и ответы, следуя прихотливой логике сознания иной расы. Так и не выбрав самый лучший вариант, я вышла из комнаты и ойкнула.
Дверь в кладовку была распахнута. А я точно помню, что прикрывала ее перед тем, как усадить гостя и отлучиться. В нее как раз заглядывал желтенький гражданин с непроизносимым названием. Значит, ничего опасного гость за порогом не видел. Я еще не успела поведать клиенту о закономерностях открытия порталов, но теперь-то ему осталось сразу постигнуть их на практике. Раз открылась дверь, значит, ушастику пора в путь-дорогу. Вот и решилась дилемма о загадочном пророчестве третьим способом. Спрашивать уже некогда!
Желтенький улыбнулся мне, показав острые зубки, во всяком случае, я надеялась, что улыбнулся, а не предупредительно оскалился, дескать, я вооружен и очень опасен. К счастью, версия улыбки подтвердилась. Гость торжественно провозгласил:
— Пусть боги будут милостивы к тебе, благая! Род мой отныне и навечно в долгу пред тобой и потомками твоими! Нет той благодарности, нет той платы, что деянье твое равно измерит!
— Э-э-э, пожалуйста, — растерянно ответила я, понятия не имея, как вообще положено отвечать в таких случаях, хотя почему-то была почти уверена, что все сказанное желтеньким сейчас можно приравнять к особо почетному «спасибо».
Похоже, я снова угадала, потому как ушастик еще раз мне улыбнулся, выхватил из ременной петли топорик, прокрутил его в воздухе и шагнул за порог кладовой. Я быстренько устремилась следом. Разумеется, предупрежденная ЛСД, сигать за гостем туда, куда открылась дорога ему, я не собиралась. Но посмотреть-то никто запретить не мог!
Город был вырублен в серых с охристо-желтыми потеками скалах. Террасы, мосты над безднами, ощерившимися клыками-скалами, провалы входов, ведущие в глубь гор, — все функционально, но не без толики изящества. К примеру, ближайший к месту моего обзора мост изгибался хищным зубастым червем, лишь обозначенным талантливым резчиком в толще скалы с удивительным мастерством. Рука такого же гения или его не менее талантливого собрата оживляла лестницы птицами, драконами, змеями, застывшими в камне. А по краю террас виньеткой вился живой ярко-оранжевый и багряный плющ.
Сородичи ушастика заполняли скальный город. Его появление на верхней из террас прошло бы практически незаметно для занятых бытом созданий, если б желтенький не распахнул рот. Звуков я не слышала, но, по-видимому, орал он громко, потому как народ начал оборачиваться и задирать головы.
Мой гость взметнул над головой топорик и что-то еще раз проорал, а потом подошел к какой-то хреновине на верхотуре, напоминающей арку из камня, падшего под властью выветривания, и стукнул по ней кулаком.
Камень засиял золотой волной в лучах клонящегося к закату солнца. Все взирающие на «пророка в своем отечестве» вскинули вверх руки и сели там же, где стояли, в знакомой мне дикой позиции пятки наружу. При этом из распахнутых ртов ушастиков, вероятно, вырвался слаженный крик. Я порадовалась отсутствию звука у изображения.
Похоже, что бы там, в скалах, ни творилось, ничего плохого не происходило. Мордочка у моего гостя была воплощением гордого торжества и нескрываемой радости. И, только сейчас приметила, многие из сидящих ушастиков плакали, продолжая кривить длинные рты в счастливых улыбках.
Додумать и досмотреть трансляцию загадочного ритуала, золотящего верхние скалы и выбивающего из свидетелей слезу умиления, не удалось. В коридоре раздался голос Конрада:
— Лучик, Зоя скоро проснется. Если хотела присутствовать при разговоре, собирайся.
— Хотела — не совсем подходящее слово, — вздохнула я. — Но, думаю, мне оно надо.
— Ого, когда это ты успела обзавестись эдакой безделицей? — удивленно хмыкнул вампир, приостановившись у ниши с телефоном.
Ничего способного привлечь внимание клыкастого родственничка я там припомнить не могла. Телефон, записная книжка, карандаш и переносная лампа на зажиме — весь скромный ассортимент. Ай, нет, еще я, растяпа, оставила там пустую коробку из-под обуви, что надевала утром на работу. Но ничего уникального в простой картонной коробке не было.
Повернувшись к вампиру, щелкнувшему выключателем лампы, я мгновенно осознала, что слово «не было», именно в прошедшем времени, как нельзя лучше характеризует ситуацию. Потому что теперь там было. Исчезла картонная упаковка из-под обуви с чуть помятой с одного бока крышкой, на смену ей появилась шкатулка, или скорее даже небольшой сундучок из желтого металла.
— Золото, — отвечая на мой невысказанный вопрос, подтвердил Конрад и стукнул ногтем по крышке, добиваясь характерного металлического звука. С картоном, даже крашенным в несколько слоев золотой краской, такого эффекта не устроишь.
Я пожала плечами:
— Не знаю. Вроде бы ничего такого за час с момента нашего расставания случиться не успело.
— Гости? — поискал причину Конрад, выгибая бровь.
— Только один, — призналась я, тыкая пальцем в коробку. Холодная, тяжелая, никуда исчезать не собирается, к метаморфозам склонности не проявляет. — Занятный такой лысый ушастик с пророчеством, но он уже ушел.
Конрад заинтересовался, и мне пришлось пересказать все, что запомнила со слов мелкого, и описать его эффектный выход в городе на скалах. Слушатель внимал сосредоточенно и, пока я говорила, едва заметно хмурил темные брови и тихо прищелкивал пальцами. Едва я замолчала, вампир прищелкнул пальцами особенно звучно и усмехнулся торжествующе.
— Ты чего-то понял! Рассказывай! — Теперь пришел мой черед изнывать от любопытства.
— К тебе заглянул хорранин, — ответил донельзя довольный вампир, начиная обход квартиры. Он говорил и планомерно обследовал комнаты, причем делал это с таким видом, что становилось ясно: точно знает, что ищет. — Существует довольно распространенная легенда о проклятии Серого Бога, которому в обличье нищего путника отказали в приюте и пожалели монетки милостыни.
— Э-э-э, да у нас, кажется, тоже такие сказки есть, — заметила я, мысленно перебирая фольклорный багаж Земли.
— Они есть во многих мирах. Суть в проклятии, моя радость! Даром народа хорранинов была, как бы выразились в твоем мире, трансмутация материалов. Не только металлов, а и иных элементов, в металлы. Проклятие лишило их дара свободно творить. С той поры лишь под принуждением, но никогда для себя не могли они созидать. Ты подарила своему гостю золото, а не потребовала его создать драгоценный металл для себя. Тем самым, судя по последствиям, привела в исполнение древнее условие снятия проклятия.
— Но я же вообще о проклятии не знала, — почесала я щеку, ступая за вампиром след в след и гадая, чего это он по комнатам кружит, как собачка, выискивающая самое подходящее место для сна.
