Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
«Мягко говоря!» — подумал Берк. Он подошел к окну. На востоке небо тускло озарилось — приближался рассвет.
Апиптикс повернулся к Тарберту: «Ты сделал замечание по поводу гхырра, которое я не понял. Не можешь ли ты его повторить?»
«С удовольствием!» — вежливо отозвался Тарберт, и Берк усмехнулся про себя. «Судя по всему, паракосмос представляет собой своего рода отражение или теневой аналог обычной вселенной. Следовательно, гхырр должен быть аналогом какого-то материального, осязаемого существа. То же самое, разумеется, относится к нопалам».
Апиптикс молчал, мысленно переваривая последствия этого утверждения. Наконец его коробка-переводчик произнесла: «Я понимаю, что это так. Вы раскрыли великую тайну. Мы должны обнаружить эту тварь и уничтожить ее. Затем мы должны уничтожить физических аналогов нопалов. Мы узнáем, в какой физической среде они существуют, и уничтожим эту среду — таким образом будут уничтожены и паракосмические нопалы»
Берк отвернулся от окна: «Не уверен в том, что это приведет только к желательным последствиям. Людям может быть нанесен огромный ущерб».
«Каким образом?»
«Подумайте о последствиях. Что произойдет, если каждый человек на Земле внезапно станет ясновидцем и телепатом?»
«Хаос! — пробормотал Тарберт. — Сотни, тысячи разводов!»
«Неважно, — возразил Апиптикс. — Такие последствия можно игнорировать. Пойдем».
«Пойдем? — удивился Берк. — Куда?»
«К звездолету, — ксаксан повелительно махнул рукой. — Поспешите! Начинается день»
«Мы не хотим заходить в ваш космический корабль, — возразил Тарберт таким тоном, словно уговаривал несмышленого ребенка. — Зачем это потребовалось?»
«Ваш мозг способен видеть другую вселенную. Вы приведете нас к гхырру».
Берк протестовал, Тарберт спорил, Маргарет безразлично молчала. Апиптикс повторил повелительный жест: «Спешите! Или вас убьют».
Невыразительный голос аппарата-переводчика придал последней фразе оттенок непосредственной и неотступной угрозы. Берк, Тарберт и Маргарет торопливо покинули здание.
XII
Звездолет ксаксанов представлял собой продолговатый уплощенный цилиндр с параллельными рядами турелей, устроенных вдоль верхнего края. Внутри отсутствовали какие-либо удобства, все поверхности были жесткими и шершавыми; здесь пахло ксаксанскими техническими материалами и самими ксаксанами — от них исходил кисловатый душок отсыревшей кожи. Наверху решетчатые мостки позволяли перемещаться между турелями. В носовой части находились какие-то приборы управления, индикаторы, регуляторы, инструменты; в кормовой части под выпуклыми оболочками из розоватого металла были установлены двигатели. Трем людям не отвели никаких помещений; команда корабля также, по-видимому, не пользовалась никакими персональными каютами. Если ксаксаны не были заняты, выполняя те или иные функции, они неподвижно сидели на скамьях у стены, время от времени обмениваясь краткими трескучими фразами.
На всем протяжении полета Апиптикс сам обратился к людям только один раз: «В каком направлении находится гхырр?»
Тарберт, Берк и Маргарет согласились в том, что гхырра можно было найти в направлении созвездия Персея.
«Можете ли вы определить, как далеко он находится?»
Никто из трех даже не попытался высказывать какие-либо догадки на этот счет.
«В таком случае мы будем лететь, пока не станет заметным изменение направления к цели», — ксаксан решительно удалился.
Тарберт горестно спросил: «Мы когда-нибудь вернемся на Землю?»
«Хотел бы я знать!» — откликнулся Берк.
Маргарет сказала: «Здесь даже зубной щетки нет! И сменить белье тоже невозможно».
«Ты могла бы надеть что-нибудь из гардероба ксаксанов, — попытался пошутить Берк. — А Тарберт мог бы позаимствовать у Апиптикса электробритву».
Маргарет криво улыбнулась: «Твое чувство юмора не совсем соответствует характеру ситуации».
«Я хотел бы знать, как все это работает, — сказал Тарберт, озираясь по сторонам. — Никогда не видел ничего подобного их двигателям». Физик подозвал Апиптикса; тот приблизился — совершенно безучастно, без всякого интереса.
«Может быть, вы согласились бы разъяснить нам, как функционируют ваши двигатели?» — предложил ему Тарберт.
«Я ничего об этом не знаю, — ответила коробка-переводчик. — Это древний корабль, его построили до начала великой войны».
«Но мы хотели бы узнать, в чем заключается принцип функционирования ваших двигателей, — поддержал Тарберта Берк. — Как вам известно, наши ученые считают, что передвижение быстрее скорости света невозможно».
«Можете рассматривать все, что есть на корабле, — сказал Апиптикс. — Но вы не увидите ничего существенного. Не думаю, что ксаксаны поделятся с вами технологическими достижениями. Люди — непредсказуемая и непокорная раса. Мы не хотели бы предоставить вам возможность заполонить всю Галактику». Пттду-Апиптикс удалился без дальнейших слов.
«Невоспитанные варвары!» — прорычал Тарберт.
«Им не хватает любезности и очарования, — согласился Берк. — С другой стороны, им не свойственны многие из человеческих пороков».
«Благородная раса! — откликнулся физик. — Ты выдал бы свою сестру за ксаксана?»
Говорить стало не о чем. Берк попытался заглянуть в паракосмос. Ему удалось различить тусклый аналог космического корабля — но это могло быть следствием способности мозга формировать изображения знакомых объектов, а не «ясновидения» как такового. Больше вокруг ничего не было — только темная пустота.
Изнеможенные событиями прошедшей ночи, все трое задремали. Когда они проснулись, их накормили, но в остальных отношениях полностью игнорировали. Люди могли беспрепятственно бродить по звездолету, разглядывая странные механизмы непонятного назначения и причудливых форм, изготовленные неизвестными методами.
Полет продолжался, и только движение стрелок на наручных часах позволяло получать представление о течении времени. Дважды ксаксаны выполнили какой-то маневр, возвращавший их корабль в обычное межзвездное пространство — с тем, чтобы люди могли снова указать им направление, в котором находился гхырр — после чего курс корректировался, и звездолет снова устремлялся в путь. Во время этих кратковременных остановок людям казалось, что гхырр успокоился — по меньшей мере, больше не ощущалась исходившая от него раньше злобная концентрация воли. Желтая сфера гхырра плавала на поверхности черного пространства, как желток — в чаше, заполненной чернилами. Расстояние, отделявшее корабль от гхырра, все еще не поддавалось точному определению; в паракосмосе термин «расстояние» в принципе был неприменим в том смысле, в каком он применялся в физической вселенной, и Берк с Тарбертом тревожно подумывали о возможности пребывания физического аналога гхырра в какой-нибудь далекой галактике. Во время третьей остановки, однако, гхырр больше не находился «впереди», но оказался за кормой, точно в направлении тусклой красноватой звезды. Теперь гхырр представлялся в паракосмосе огромным и мрачно-задумчивым; пока они его разглядывали, темное образование, скрывавшееся внутри его «желтка», всплыло на обращенную вверх поверхность; трудно было избавиться от ощущения, что это был какой-то орган восприятия.
Ксаксаны развернули корабль и стали возвращаться. Когда они снова вынырнули из квазипространства, красная звезда горела внизу; вокруг нее вращалась единственная холодная планета. Сосредоточив внутренний взор, Берк увидел гхырра — его аналог мерещился на диске планеты.
Здесь было логово гхырра. Его окружал странный темный ландшафт: подернутые тусклым радужным свечением болота, пустыни, покрытые спекшейся, растрескавшейся грязью. В средоточии этого запустения устроился гхырр, распустивший волокна во всех направлениях; его желтое «яйцо» перекатывалось и пульсировало.
Корабль ксаксанов занял орбиту вокруг этой планеты. Увеличенная телескопом, ее поверхность выглядела ровной, практически лишенной ориентиров — за исключением нескольких маслянистых болот. Разреженная холодная атмосфера была ядовита. На полюсах наблюдались беспорядочные скопления застывшего черного вещества, напоминавшего обугленную бумагу. Ничто не указывало на наличие жизни — здесь не было никаких артефактов или развалин, никаких огней. Единственным привлекавшим внимание объектом на всей планете был гигантский провал в высоких широтах — пропасть, подобная трещине в старом мяче для игры в крикет.
