Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Берк возмущенно разглядывал паракосмическое чудовище. Внутри золотистого желтка плавал и вспучивался расплывчатый темный силуэт гхырра, распустивший мириады жгутиков, блестевших, как шелк. Берк отвел глаза псионного аналога от гхырра и посмотрел на волокно, тянувшееся к голове Тарберта. Схватившись за него рукой аналога, он резко потянул его на себя. Он почувствовал сопротивление, но волокно разорвалось, судорожно корчащаяся присоска отпала от него. Значит, гхырр не был совершенно неуязвим — значит, ему можно было причинить ущерб! Нопалы почти мгновенно устремились к незащищенному черепу Тарберта; Берк видел псионные эманации мозга, распустившиеся, как лепестки светящегося цветка. Первым добрался до желанной добычи огромный, роскошный нопал — но Берк преградил ему путь куском псионной ткани, прикрывая ею голову Тарберта. Нопал ткнулся в эту ткань и отпрянул, высокомерно и угрожающе уставившись на добычу глазами-полушариями. Гхырр тоже встревожился: золотистый желток лихорадочно перекатывался и колыхался.
Берк обратил внимание на Маргарет. Осознавая опасность, ее нопал повернулся к нему. Тарберт поднял руку, советуя Берку не слишком торопиться: «Лучше подождать — нам может потребоваться не вызывающий неприязни представитель. Для читумихов она все еще «своя»...»
Маргарет вздохнула; ее нопал успокоился. Берк снова взглянул на гхырра, теперь страшно далекого, затаившегося на краю Вселенной, плавающего в завихрениях холодного черного пространства.
Берк налил себе кофе и с усталым вздохом устроился в кресле. При этом он наблюдал за Тарбертом, уставившимся в воздух с восторженно-сосредоточенным выражением на лице: «Ты его видишь?»
«Да. Так вот он какой, этот гхырр!»
Маргарет испуганно вздрогнула: «Что такое гхырр?»
Берк рассказал ей о паракосмическом чудовище и о причудливой среде его существования. «Нопалы — его враги и конкуренты. Нопалы в какой-то степени сообразительны, а гхырр отличается тем, что я мог бы назвать злонамеренной проницательностью. Для нас с тобой подчинение нопалу и подчинение гхырру одинаково нежелательно. Нопалы активнее гхырра. Возникает впечатление, что, когда они старательно грызут жгутик гхырра, примерно через месяц им удается его разорвать и сбросить присоску с головы жертвы. Я попытался ударить самого гхырра, но он кажется неуязвимым. Это самый жесткий объект в паракосмосе — по-видимому, потому что в нем сосредоточено огромное количество псионной энергии.
Прихлебывая кофе, Маргарет скептически поглядывала на Берка: «Я думала, что тебя невозможно денопализировать без помощи аппарата... А теперь...»
«Теперь, когда я избавился от нопала, ты снова меня ненавидишь».
«Не очень, — возразила Маргарет. — Я научилась сдерживать это чувство. Но каким образом...»
«Ксаксаны выражались однозначно и прямолинейно. Они сообщили, что щупальца нопала нельзя вырвать из мозга, что при этом его жертва умирает. Но они никогда не пытались использовать раздавленного нопала в качестве защитной оболочки, окружающей голову. Гхырр не позволял им это сделать. Нам с Тарбертом удалось опередить гхырра».
«Чистая случайность», — скромно заметил Тарберт.
«Почему ксаксаны ничего не знают о гхырре? — продолжала недоумевать Маргарет. — Почему нопалы не позволяют им его видеть или не показывают им его — так, как они показали его тебе?»
Берк покачал головой: «Не знаю. Возможно, потому, что ксаксаны не руководствуются визуальными стимулами. Они не видят так, как видим мы. Они формируют трехмерные модели в особом разделе мозга и осмысливают эти модели осязательными нервными окончаниями. Не забывай, что нопалы — неосязаемые существа, порождения паракосмоса — воздушные шары по сравнению с кирпичами, из которых сделаны мы. Нопалы способны возбуждать относительно слабые токи в нейронных сетях нашего мозга — достаточные для визуальной стимуляции — но, скорее всего, не могут манипулировать более энергоемкими мыслительными процессами ксаксанов. Гхырр совершил ошибку, когда поручил ксаксанам организовать денопализацию Земли. Он не учел предрасположенность людей к галлюцинациям и видениям. Так что нам повезло — пока что. В первом раунде не победили ни нопалы, ни гхырр. Но их конфликт предупредил нас об опасности».
«Начинается второй раунд, — сказал Тарберт. — Трех человек очень легко убить».
Берк встревожился и поднялся на ноги: «Хотел бы я, чтобы нас было больше...» Нахмурившись, он взглянул на денопализатор: «По меньшей мере, мы можем забыть об этой пыточной машине».
Маргарет беспокойно поглядывала на входную дверь: «Нам лучше уйти поскорее — куда-нибудь, где нас не найдут ксаксаны».
«Я хотел бы спрятаться, — отозвался Берк. — Но где? От гхырра не скроешься».
Тарберт смотрел в пространство. «Уродливая тварь», — пробормотал он.
«Так что же нам делать?» — Маргарет дрожала.
«Он не может напасть из паракосмоса, — сказал Берк. — Он силен, но в нашем мире он все равно не что иное, как мысль».
«Он огромен, — заметил Тарберт. — Какой объем он занимает? Кубический километр? Кубический световой год?»
«Может быть, кубометр, — возразил Берк. — Может быть, кубический сантиметр. Физические размерности не имеют смысла. Важно то, сколько умственной энергии он может затратить, чтобы напасть. Если, например...»
Маргарет испуганно обернулась и подняла руку: «Шш!»
Берк и Тарберт удивленно взглянули на нее, прислушались — ни звука.
«Что ты слышала?» — спросил Берк.
«Ничего. Но меня как будто окатила холодная волна... Думаю, ксаксаны возвращаются».
Ни Берк, ни Тарберт и не подумали сомневаться в достоверности ее ощущений.
«Выйдем с заднего хода, — предложил Берк. — Ксаксаны хотят нас остановить».
«По сути дела, — сказал Тарберт, — они хотят нас убить».
Раздвинув створки двери, ведущей в темный склад, они зашли туда. Берк закрыл за собой створки, оставив небольшую щель.
Тарберт пробормотал: «Пойду, выгляну наружу. Они могут следить за всеми входами и выходами». Он скрылся в темноте. Берк и Маргарет слышали, как он крадучись шел по бетонному полу — в гулком складе любое движение отдавалось шелестящим эхом.
Берк приложил глаз к щели. И тут же отшатнулся, пораженный вспышкой дрожащего лилового света, плотного и едкого, как дым.
Маргарет схватила его за руку и поддержала его: «Пол! Что с тобой?»
Берк растирал глаза и лоб. «Ничего не вижу, — приглушенно ответил он. — Но я в порядке». Он попытался смотреть глазами «теневого аналога» — трудно было сказать, повлияла ли на него вспышка таким же образом. Вглядываясь в темноту внутренним взором, он начал различать окружающее: стены здания, вереницу кипарисов, угрожающие фигуры четырех ксаксанов. Двое стояли в приемной; один сторожил главный вход; другой направлялся к выходу из склада. К голове каждого из них тянулось бледное волокно гхырра. Тарберт уже подходил к выходу из склада. Открыв дверь, он столкнулся бы с подходившим ксаксаном.
«Ральф!» — полушепотом позвал Берк.
«Я его вижу, — донесся в ответ голос Тарберта. — Я закрыл дверь на засов».
Сердце Берка билось часто и тяжело; послышались неизбежные звуки — ксаксан пытался открыть снаружи заднюю дверь, запертую изнутри.
«Может быть, они уйдут?» — прошептала Маргарет.
«Не стал бы на это рассчитывать», — отозвался Берк.
«Но они...»
«Они нас убьют — если мы им позволим это сделать».
У Маргарет перехватило дыхание. Но она тут же спросила: «Как их остановить?»
«Мы можем разорвать волокна, соединяющие их с гхырром. Можем попытаться, по меньшей мере. Это могло бы заставить их отказаться от своих намерений».
Дверь затрещала.
«Они знают, что мы здесь!» — сказал Берк. Он уставился в пространство, заставляя себя видеть глазами псионного аналога.
Два ксаксана зашли в мастерскую Один из них — Пттду-Апиптикс — медленно, шаг за шагом, направился к створкам двери, ведущей в склад. Глядя в паракосмос, Берк проследил жгутик, соединявший Апиптикса с гхырром. Протянув руку аналога, он схватил это волокно и потянул его на себя. На этот раз гхырр яростно сопротивлялся. Каким-то образом ему удалось сделать волокно жестким и вибрирующим — дергая жгутик, Берк чувствовал тупую боль. Апиптикс возмущенно застрекотал, схватившись за голову. Жгутик порвался, присоска соскользнула с черепа ксаксана. На голову Апиптикса тут же спикировал нопал, безмятежно распушив щетинистую гриву — Апиптикс отчаянно застонал.
