Ехиднаэдрон - решето джамблей (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff" (книга жизни TXT) 📗
Смысл общественных отношений переворачивается.
Все меньше ресурсов вовлекается в жизнь, и все больше тратится на контроль.
Экономическая монополия лишь снижала общественную эффективность.
Бюрократическая монополия сводит общественную эффективность к нулю.
Глобальная бюрократическая монополия убивает всю цивилизацию.
Ничто новое не может родиться, ничто старое не может исчезнуть.
Ведь при глобальной всепроникающей бюрократии любое качественное изменение в практической жизни требует такого же качественного изменения системы контроля, а система контроля слишком сложна, громоздка, переплетена и запутана.
Механизм общества становится всеобъемлющим, жестким и хрупким, как фарфор.
Например, наводнение во Вьетнаме может нарушить производство пуговиц, которые потребляются швейной фабрикой в Турции, использующей текстиль из Бангладеш для выпуска в Бразилии огромных партий штанов для США, Канады, Англии и Франции.
Итого:
— В четырех странах персонал без работы и денег.
— В других четырех странах потребители с деньгами, но без штанов.
Схема универсальна, в нее можно подставить вместо штанов любой товар.
Кризисный Римский мир 4-го века был похож, но там возможности бюрократической монополии ограничивались медленным транспортом, медленной почтовой связью и медленными канцелярскими технологиями. Кроме того, Римский мир был ограничен географически. За римскими границами находились соседние страны сопоставимого экономического уровня. Когда Римская империя стала трескаться от хрупкости, они переключили материальные потоки на себя, а затем заняли по сути бесхозные земли.
Современный глобальный мир экипирован скоростным транспортом и компьютерами высокой канцелярской производительности, связанными по интернету. Современный глобальный мир граничит лишь с мировым океаном, экваториальными джунглями и полярными льдами. Хрупкость глобального миропорядка это хрупкость современной человеческой цивилизации. Хрупкость усугубляется цифровизацией — искусственной бюрократической усложненностью производственных, сбытовых и платежных цепей, искусственно созданной для компьютерного бюрократического контроля. Фактически существует два современных мира:
— Материальный мир из фрагментов, не имеющий адекватной локальной регуляции.
— Неадекватное цифровое отображение мира, откуда исходит глобальная регуляция.
В такой обстановке у людей, охваченных глобальным миром, пропадает элементарное понимание практических вещей. Известен случай, когда некое маленькое тропическое государство на время лишилось канала глобального снабжения товарами. Почти сразу начался голод, хотя в джунглях на расстоянии шаговой доступности от поселков росли бананы и кокосы, а в море обитала рыба и моллюски. Раньше жители этой маленькой тропической страны много веков кормились из джунглей и моря или с огородов около хижин. Благодаря теплому климату и плодородию у них никогда не бывало голода. Но современные жители не понимали, что пищу можно добывать помимо супермаркета.
Такова предельная модель последствий охрупчивания современного глобального мира.
Отсюда следует вывод: если мир пойдет по накатанному пути древних империй, то его кризис с высокой вероятностью станет последним в истории. Человечество не вымрет до последнего homo sapiens, но рухнет так глубоко в до-инфраструктурное прошлое, что превратится в малые разрозненные популяции тропических обезьян-собирателей.
Теперь о том, почему такое случалось с древними империями и может случиться опять.
Напомним тезис: при количестве индивидов порядка десяти тысяч бюрократический контроль не нужен. Теперь дадим приблизительное объяснение, почему это так.
Зоопсихология человека определяет возможные структуры продуктивного коллектива.
Эмпирически известен ряд характеристических чисел биквадратной модели адекватности.
— Число Паркинсона, модельно равное 13, а фактически между 10 и 20. Это предел для количества индивидов в микро-группе с общей кассой. Например, это большая семья.
— Число Данбара, модельно равное квадрату числа Паркинсона, т. е. 169, однако обычно принимаемое за 150. Оно определяет предел эффективного взаимодействия в группе, собранной из микро-групп Паркинсона. В современном обществе число Данбара — это количество людей, с которыми данный человек поддерживает стабильные отношения.
— Число Деметрия, модельно равное квадрату числа Данбара, т. е. 28561, однако обычно принимаемое за 21000. Примерно столько граждан было в античных Афинах согласно переписи 117-й Олимпиады в 4-м веке до Новой эры. Число Деметрия это предельная численность коллектива-сообщества, построенного на самоорганизации с минимумом табличного регулирования. Иначе говоря, для регулирования там достаточно простых записей об экономических связях людей. Профессиональная бюрократия не нужна. В современном мире число Деметрия это примерно население городского микрорайона.
Теперь ключевой пункт. Число Деметрия это предел количества жителей под единым контролем. Можно сказать: это предел населения эффективной автономии. Если будет больше жителей, то единый контроль претерпит бюрократизацию, а эффективность и адекватность резко упадут и продолжат падать при дальнейшем росте населения. Это зоопсихологический факт в отношении homo sapiens.
В древности обстоятельства существования коллективов-сообществ были таковы, что превышение числа Деметрия требовалось, например, для совместной военной защиты. Намного позже, в 18-м веке Новой эры, превышение числа Деметрия требовалось для концентрации рабочей силы вокруг мануфактур. Но вот после Второй Индустриальной революции, тем более после Научно-Технической революции, уже нет экономического смысла так концентрировать людей. Никакое современное предприятие, даже вместе с жилищно-социальным благоустройством, не требует больше, чем 20 тысяч людей. По современной логике, такие автономные коллективы-сообщества могли бы прекрасно развиваться, обмениваясь материальными благами через горизонтальные связи.
Централизованные государства с многомиллионным населением и наднациональные институты глобального мира практически избыточны, вредны, а в перспективе просто убийственны для цивилизации. Тем не менее, эти структуры существуют и углубляют контроль над людьми. Они — порождение социально-параноидной тяги бюрократии к тотально-пирамидальному контролю и тотальной стандартизации ради контроля. Вот современное состояние, в котором уже все глобальные институты контроля сползли в неадекватность и приносят больше явного вреда, чем хотя бы какой-то пользы. Весь глобальный миропорядок поддерживается либо финансовым, либо прямым силовым принуждением. Он контрпродуктивен и убыточен для всех, кто вне бюрократии.
Из сложившейся ситуации существуют лишь два пути: в небо или в землю.
— Или внутри человечества найдутся некие конструктивные силы, которые вытащат из бюрократического штопора сначала какой-то регион, затем соседние регионы, а затем последовательно демонтируют все монструозные структуры бюрократии.
— Или такие конструктивные силы не найдутся. Глобальная бюрократия продолжит, по правилу неадекватного контроля, тащить человечество к пределу охрупчивания, после которого любая встряска разобьет цивилизацию, как старую фарфоровую чашку.
Первый путь: человечество продолжит свою историю, в перспективе — межзвездную.
Второй путь: цивилизация станет черепками для чужой межзвездной археологии.
Глава 12. Проект приобретает черты сумасшедшего дома
Следующий день, казалось, был обречен пройти в нервном ожидании, когда японский эксперт Татаока Окинари сконструирует (если сконструирует) ключ к коду джамблей. Действительность, однако, внесла свои коррективы, и вскоре после завтрака в научную кают-компанию заявился спец-офицер Эрно Родригес.
— Леди и джентльмены, у нас экстренная ситуация: Каимитиро скачивает интернет.
— Что, весь интернет? — скептически полюбопытствовала Аслауг.
