Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов - Дозуа Гарднер (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗

И мертвец, к радости дочери и всех собравшихся, снова взял длинную лопату и стал копать. Передние ноги передавали вес тела на лезвие, лопата врезалась в холодную водянистую грязь и возвращалась с очередным куском торфа, который следовало аккуратно положить сзади. Но все же должные слова были сказаны, должные благословения произнесены, а должные движения сделаны, и никто не посмел пожаловаться на жару, или медленное продвижение работы, или на очевидный и печальный факт, что сильнейшие из них едва справляются с работой, которую их предки делали с легкостью. Во всяком случае, так утверждали старинные предания.

Потом настал момент, когда влажная прямоугольная могила оказалась готова и одному из них предстояло в нее забраться. Каким бы странным это ни показалось, но он забыл, для чего находится здесь. Он поймал себя на том, что смотрит на остальных и даже на уставшую дочь и гадает, кому будет оказана эта заслуженная честь. «Да ведь мне!» — вспомнил он, рассмеялся громким щелчком и едва не заговорил, подумав, что остальные, может быть, оценят его мрачный юмор. Но нет, такие шутки хороши для обреченных, а его окружали живые. Сумев не испортить момент, а также целостность и священность церемонии, он отложил лопату и доказал каждому, что не крадет что–либо драгоценное. Руки пустые, карманы открыты. Он показал им лишь пару дешевых ножей, решив оставить их из сентиментальности. Потом шагнул в ледяную вонючую жижу из воды и гнили и, пока голова еще оставалась над ней, протянул вверх длинные руки с раскрытыми ладонями, куда дочь положила золотое кольцо. Верный обычаям, он хранил молчание.

На востоке, над высокими горами, увенчанными снежными шапками, начало вставать зимнее солнце. Вскоре в долины вернется убийственная жара, и находиться в этом жутком месте станет невозможно. Все принялись за работу, чтобы завершить то, на что ушло слишком много времени. Лопаты и вымазанные грязью руки бросали холодный торф в воду, а потом на него — церемония балансировала на растущем отчаянии, — и он осмотрительно молчал и упорно старался думать только о хорошем. Но тогда к нему в мыслях вернулся любимый сын, погибший и утерянный под оползнем, он подумал и о своем лучшем друге, чье центральное сердце разорвалось без предупреждения. А поскольку обещания стоили так мало, он поклялся им, что пронесет воспоминания о них в тот, другой мир, каким бы он ни оказался.

Обнаружив, что не может дышать, он стал сопротивляться, но рот уже находился под водой, а вязкая грязь зафиксировала голову. Дело было уже почти завершено, и многие продолжали работать. Но другие стояли в стороне от могилы — или слишком слабые, чтобы помогать, или усталые, или безразличные, — они решили, что мертвый их не услышит. И негромко заговорили о новом дне и наступающем годе, произнося мягкие, но убедительные слова об отношениях рождающихся и утраченных, и кто лучше всех смотрелся в погребальной одежде, и чьи дети самые красивые и умные, и кто умрет следующим, и… кстати, никто не догадался прихватить чего–нибудь перекусить перед возвращением домой?..

ПОЛ КОРНЕЛЛ

ИСЧЕЗНУВШИЙ ПРУССАК

Британец Пол Корнелл является автором романов, комиксов и сценариев. Он написал сценарии нескольких серий «Доктора Кто» («Doctor Who»), «Робин Гуда» («Robin Hood») и «Портала юрского периода» («Primeval») для ВВС, а также работал над «Капитаном Британия» («Captain Britain») для Mawel Comics, новеллизацией «Доктора Кто» и создал много комиксов. Его серии «Доктора Кто» дважды номинировались на «Хьюго», кроме того, Корнелл стал одним из обладателей премии Гильдии сценаристов. Рассказы писателя были опубликованы в антологиях «Ускоренная перемотка 2» («Fast Forward 2»), «Затмение 2» («Eclipse 2») и «Самая яркая новая научная фантастика. Том третий» («The Solaris Book of New Science Fiction, Volume Three»).

Перед вами динамичное описание Большой Игры, развернувшейся между народами, которое напоминает руританский роман, принадлежащий перу Чарльза Стросса…

Если вы живете на краю Солнечной системы и однажды захотите побывать на Земле, вам придется получить как минимум три штампа в паспорте: польский, русский и турецкий. А может, и еще нескольких великих держав все зависит от времени года и расположения планет.

Но вот цель близка, ваша карета — над Землей, в постоянно меняющейся транспортной зоне, и дальнейший полет будет проходить уже без особых проблем, а то и вовсе как по маслу. Для того–то она и предназначена, удобная нейтральная орбита. Глядя с нее вниз, четко понимаешь: давно не существует полностью замкнутых на себе государств. Над земным торцом каждой страны поднимается сегмент освоенного космоса, и эти отростки пронизывают Солнечную систему, перемежаясь гигантскими объемами ничейной пустоты. Государства не равны между собой, но они мирно сосуществуют благодаря системе сдержек и противовесов. Все они — винтики и шестеренки хрупкой мудреной машины, вынужденные без остатка отдавать свою политическую энергию вечному замкнутому циклу.

Вы можете вывести на экран карту любого участка Земли, но эти штуковины гораздо лучше приспособлены для умственного созерцания. И до чего же они благолепны, просто словами не передать. Такими их и создавали — прекрасными и способными мало–мальски заботиться о вечной сохранности своей красоты.

Если же вы захотите полюбоваться не картой, а поверхностью планеты, этой опорой множества государств, быть может, ваш взор приманит старая добрая Англия с ее изумрудными лугами, темными лесами и белыми инверсионными следами карет. Чураясь ослепительного блеска Лондона, взор обогнет столицу и затем поползет долиной Темзы, усеянной особняками, виллами и охотничьими поместьями — все это памятники величия и славы. И, быть может, он даже задержится на одном из этих поместий, на особенно пышной хоромине с крышей в форме согнутого по диагонали квадрата, с прилегающими угодьями для стрельбы по куропаткам, зелеными лабиринтами, садами трав, рынками и тому подобным.

В тот день поместье украшали информационные баннеры, тоже видимые с орбиты. Еще можно было различить причаленные на реке рядом с военными кораблями элегантные яхты, а подле дворца на круглых гравийных площадках и в воздухе над ними — рои всевозможных карет. И распределенное по периметру подразделение конной гвардии в полной боевой готовности.

Чтобы попасть туда, вам пришлось бы преодолеть сложную систему проверок. И одного паспорта не хватило бы — понадобились бы очень крутые привилегии.

Потому что в тот день там справлялась королевская свадьба.

Вид поместья, открытый гипотетическому взгляду с высоты, всегда хранился на задворках сознания Гамильтона. Но сейчас все его внимание было отдано принцессе. Придворный куафер уложил ее волосы в высокую прическу; при этом оголилась шея, но Гамильтон такую моду всецело одобрял — она соперничала с французской, да к тому же выполняла официальную функцию. Справедливости ради надо сказать: сей имидж не был личным изобретением Лиз, его придумали расчетливые советники в кулуарах Уайтхолла. Елизавета оделась в белое — впервые увидев наряд нынче утром в соборе, Гамильтон не удержался от восхищенной улыбки. Здесь же, в гигантском зале для торжеств, она уподобилась солнцу; всем прочим — многочисленным вельможам, послам и высшим военным чинам — оставалось лишь кружить вокруг нее.

Даже король, сидевший в отдалении на помосте за столом меж собравшимися со всей Европы сановными старцами, не привлекал к себе стольких взглядов. Уж такова была эта церемония — на ней Елизавета, сопровождаемая членами корпуса герольдов, непринужденно, но при этом совершенно безошибочно перемещалась от группы к группе, уделяя совершенно равные доли шарма каждой из великих держав. Ей хорошо объяснили, как надо себя вести, что делать и говорить. Впрочем, и она, и Гамильтон, и все такие, как они, прекрасно понимали и сами, чего от них требует повседневная служба. Сохранять равновесие!