Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов - Дозуа Гарднер (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗

Вскоре — быстрее, чем я рассчитывал, — мне пришлось остановиться. Нужно было задействовать ручной корректор боли. Устройство использовалось в качестве последнего средства — боль существует не просто так, и без веских причин нельзя от нее избавляться. Если ампутация собственной конечности не является критическим положением, то мне даже не хотелось думать о действительно исключительных обстоятельствах. Я отключил болевые сигнаты.

Меня опьянила нечувствительность. Какое счастье избавиться от телесной боли! Без нее оставшиеся задачи показались мне легко решаемыми. Вскоре экзокожа полностью отсекла кость, отделилась от голени и запечатала рану. Освободившись из каменной ловушки, я поплыл прочь и выбрался на берег. И тут же провалился в сон.

Когда я проснулся, уже был отлив, обнаживший спутанные клочья травы, мокрые листья папоротника–орляка и вездесущий пластиковый мусор — неизменный вклад человечества в этот мир. Вернулись болевые сигналы: их можно было отключить только на какое–то время. Около минуты я пытался жить с мучительными протестами в нижней части голени, затем все же поддался искушению их подавить.

Попытавшись встать, я обнаружил, что теперь изрядно скособочился. Внизу правой ноги у меня остался свободный участок экзокожи, который раньше покрывал ступню. Я дал этому избыточному куску команду вытянуться на несколько дюймов и образовать для сохранения равновесия некое подобие протеза. Сформировал протез так, чтобы не наступать на культю, чтобы шаг приходился на экзокожу.

Я заковылял по усыпанной мусором гальке. Я мог ходить! Вырвавшийся у меня победоносный клич встревожил сороку, которая клевала что–то в почве нового берега. Сердито затрещав, птица улетела прочь.

Потом я на какое–то время потерял сознание. Когда очнулся, лучи тусклого солнца светили мне прямо в лицо. Первым порывом было вернуться на место обвала, передвинуть камни и достать свою ступню.

Следом пришла другая мысль — где же это место?

Весь берег представлял собой нагромождение камней. На протяжении многих лет абразия разъедала скалы, и обрушившийся на них прошлой ночью шторм только завершил давно начатое дело. Я не знал, где свалился вниз, где застрял в камнях. Где–то там лежал кусок плоти огромной ценности. А я понятия не имел где. Свою ступню я потерял. Только тогда меня настигла и задела за живое горечь утраты. Я ругал себя за то, что угодил в столь идиотскую ситуацию, что решился на ампутацию вместо того, чтобы позвать на помощь, — повел себя как мальчишка, который слишком горд, чтобы сказать матери, что ушибся.

Я ужасно сожалел о частичке себя, которую мне никогда не удастся вернуть. Конечно же, экзокожа сможет возместить утрату. Само собой, с помощью аугментации я смогу стать еще лучше, чем прежде. Только грань между мною и машиной была словно этот берег: она постоянно подтачивалась. Я потерял ступню точно так же, как побережье лишилось нескольких скал. Море продолжало подниматься вне зависимости от того, сколько земли оно поглотило. Какова будет моя следующая утрата?

Повернув обратно к городу, на юг, я пошел вдоль линии прибоя, присматривая место, где смогу без труда подняться наверх, на ведущую вдоль обрыва дорожку. Я мог бы задействовать аугменты и запросто вскарабкаться по отвесной скале, только теперь не хотелось ими пользоваться. От меня не ускользнула ирония происходящего. Эту вылазку я затеял, чтобы на полную активизировать свои сверхспособности, а теперь их избегал.

Аугменты сработали безупречно, неудачу потерпел я сам. Руководствуясь неверными домыслами, я угодил в ловушку и покалечился. Виной тому был мой полностью человеческий мозг, рассуждавший весьма неразумно. Вполне вероятно, что я действовал бы благоразумнее, если бы обладал аугментированными мозгами.

Под ногами хрустела галька, причем звук шагов нормальной ноги и протеза различался, так что поступь звучала переменным ритмом, наподобие басов старомодной поп–музыки. Пахло морской солью и гниющей растительностью, вместе с обвалом обрушившейся вниз. Повсюду попадался выброшенный на берег плавник.

День выдался спокойный: ветер стих, прилив отступил. Раздавались только звуки моих шагов да редкие крики чаек, летавших далеко над морем. Если бы не это, то никогда бы мне не услышать голос, говоривший скрипучим шепотом:

— Скоро, мой милый. Совсем скоро мы будем вместе. О, сколько же времени прошло…

Я огляделся по сторонам, но никого не увидел. Потом понял, что голос раздавался откуда–то снизу, исходил от гальки и груды вездесущего мусора. Я поворошил сор и обнаружил пластмассовый квадратный предмет. Когда я поднес его к глазам, чтобы рассмотреть, он вдруг меня обругал:

— Поганец! Раздолбай!

Голосок был настолько тихим и искаженным, что я даже засомневался, что его узнал.

— Катриона? — спросил я.

— Сколько же, как долго? О, море, милое, благословенное море! Дивная морская стихия…

Я задал вопрос снова, но не дождался ответа. Возможно, испортившийся чип, который уже не воспроизводил голограмму, также утратил функцию звукового входного сигнала. Или же просто перестал утруждаться разговорами с прохожими.

Теперь я заметил, что кое–где на берег выбрасывало рейки. Мемориальные скамьи, к которым на протяжении многих лет медленно подбирался край разрушающегося утеса, наконец уступили волнам. Все же, возможно, они не уступили, а скорее, достигли цели — или сделают это достаточно скоро, когда следующий прилив унесет обломки прочь. Я вспомнил, как прошлой ночью, словно приветствуя шторм, вспыхнули все голограммы, Катриону, которая рассказывала мне об утонувшем муже. Должно быть, все прошедшие с ее смерти годы она жаждала воссоединиться с ним в водных глубинах.

Я зашагал к колыхавшимся вдалеке волнам. Когда я приблизился к морю, под ногами у меня захлюпала вода, я шел между клочьями водорослей. По пути я разломал пластиковый чип на части, экзокожа запросто справилась с задачей. Добравшись до пенистой кромки воды, я швырнул обломки в море.

— Прощай, — проговорил я. — Покойся с миром.

Возвращаясь на верхний пляж, я сотрясался от дрожи. И ощущал иррациональную потребность вскарабкаться по скалам наверх, на дорожку у обрыва, подальше от голодного моря.

Я предвидел свое будущее. Во мне будет все больше экзокожи и других аугментов и все меньше моей собственной плоти. И когда–нибудь останутся одни только аугменты — электронный призрак человека, которым я когда–то был.

Доставая одежду из укромного места, где ее припрятал, я испытывал огромное облегчение оттого, что сейчас оденусь и вернусь к людям. Правой ступни у меня не было, и надеть ботинок оказалось непросто. Для того чтобы заполнить башмак, пришлось сформировать из экзокожи полую раковину.

Завтра я вернусь на космодром. Когда мы оторвемся от земли, попрошу медицинской помощи, тогда меня уже не смогут вычеркнуть из списков колонистов. Я улыбнулся, представив себе, какие опрометчивые проступки могут обнаружиться у моих товарищей, когда уже будет слишком поздно их наказывать. Что мы все оставим после себя? Какие пороки возьмем с собой? И что же останется от нас самих?

Теперь конец моего повествования близок, и осталось сказать совсем немного. Как когда–то давным–давно и далеко отсюда я помог исчезнуть одной тени, я надеюсь, что и ты однажды сделаешь для меня то же самое.

ЙЕН МАКДОНАЛЬД

ВИШНУ В КОШАЧЬЕМ ЦИРКЕ

Британский писатель Йен Макдональд — амбициозный и дерзкий автор, наделенный немалым талантом, проявившимся во многих жанрах. Свой первый рассказ он опубликовал в 1982 году, и с тех пор его работы часто появляются, в разнообразных изданиях, в том числе в «Interzone» и «Asimov’s Science Fiction». В 1989 году Макдональд получил премию журнала «Locus» в номинации «Лучший дебют» за роман «Дорога отчаяния» («Desolation Road»). В 1992 году автор стал обладателем премии Филипа Дика за роман «Король утра, королева дня» («King of Morning, Queen of Day»). Среди других произведений писателя — романы «Далеко на голубой шестерке» («Out on Blue Six»), «Сердца, руки и голоса» («Hearts, Hands and Voices»), «Терминальное кафе» («Terminal Café»), «Жертвоприношение дураков» («Sacrifice of Fools»), «Берег эволюции» («Evolution’s Shore»), «Кириния» («Kirinya»); повести «История Тенделео» («Tendeleo’s Story»), «Экспресс Apec» («Ares Express») и «Киберабад» («Cyberabad»), a также два сборника рассказов «Имперские грезы» («Empire Dreams») и «Говорение языками» («Speaking in Tingues»), Роман Макдональда «Река богов» («River of Gods») в 2005 году стал финалистом премий Артура Кларка и «Хьюго», а являющаяся частью этого произведения повесть «Маленькая богиня» («The Little Goddess») также оказалась в числе финалистов премий «Хьюго» и «Небьюла». В числе последних работ писателя — снискавший восторженные отзывы критиков роман «Бразилия» («Brasyl») и роман «Дом дервиша» («The Deivish House»), а также сборник «Дни Киберабада» («Cyberabad Days»). Появившись на свет в 1960 году в Манчестере, Англия, большую часть жизни Макдональд провел в Северной Ирландии, а теперь живет и работает в Белфасте. Его веб–сайт — lysator.liu.se/^umcorn/mcdonald/.