Второе пришествие инженера Гарина - Алько Владимир (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Гарин отвернулся, теребя в руках невостребованную газету; чтиво – вот лучшее средство против переутомления абстракциями. Он пробежал глазами крупно набранные заголовки: «Национальная революция. Итог. Перспективы. Раздумья». (Фон Риббентроп). «Германия и Версальский договор: как веревочке не виться…», «Берлинское варьете: сеанс телепатии и магии ясновидящего Оскара Лаутензака», «Боксер полутяжелого веса… гордость национал-социалистического кулака…». («Чушь какая-то!»). Гарин перевернул отдел светской хроники. Черная траурная рамка сразу бросилась ему в глаза. Он прочитал: «В будущий четверг состоятся похороны его сиятельства барона фон Балькбунда, урожденного… председателя попечительского совета… действительного члена Германского географического общества, ученого секретаря… пропавшего в горах, в июне, 14-го, в окрестностях городка К.; предположительно в результате урагана и схода лавины с гор». Сегодня был вторник. Гарин потер переносицу. «Что за вздор!». Местность была ему не просто знакомая, но как-то уж слишком, чтобы проигнорировать это сообщение. Особенно настораживало число – день первого успешного синтеза реликтового тела, и сопутствующие этому атмосферные явления. «Но три недели! Где же он пропадал?», – в досаде на минимум информации Гарин скомкал газету. Невозможно было сопоставить день пропажи и день похорон его сиятельства. Словно издалека он расслышал:
– Я вот наблюдаю герр… Простите. Разрешите представиться, Рудольф Берггауз, бывший заместитель главы цензурного комитета при печати его императорского величества… – подошедший к столику Гарина господинчик чуть поклонился, и, не спрашивая разрешения, уселся на краешек стула, – я вот наблюдаю, с каким отвращением вы читали эту газетенку… О, конечно, «Берлин Цайтунг» не самая дрянная газетенка, будьте уверенны, – человек в истертой суконной паре и плохо повязанном галстуке, клюнул сизым носом в стакан, налили себе еще из оплетенной бутыли (им же и принесенной), продолжил фамильярно: Конечно, вы в праве заметить, что и в любой газетенке – вранье… каждая преподносит нам «дичь». Но позволю не совсем согласиться, – «дичь» может стать еще и отборным мясом, которую надо выследить, подсмотреть, прицельно выстрелить… А не просто высосать из пальца, к тому же соседствующую с каким-то дохлым пауком – свастикой… Я не говорю уже о совести этих писак; ее и никогда-то не было… Но профессионализм, господа! Осведомленность!. Этика! В какой стране мы живем? Германия ли это? Или эту несчастную страну достаточно уже только упомянуть в связи с каким-то скандалом, историческим анекдотом… сплетней. У них совсем не стало мозгов, даже на заурядную выдумку. Опять пошли в ход эти глупые «лучи смерти». Вы помните?.. Чуть, чуть, разве что, под свежим соусом – радиацией. Да и кто знает, что это такое, и с чем это едят. Вот вы, по всему видно, образованный человек, знаете? – и бывший истаскавшийся цензор шмыгнул носом в замызганный галстук.
Гарин насторожился.
– Действительно чушь. Дешевка. Какая только газета могла это напечатать. Интересно было бы знать?
Господинчик ущипнул себя за мочку уха – на такую неосведомленность Гарина. Почти сердито взглянул на него:
– Да хотя бы герр… Разверните любую местную газету. Все только об этом и пишут. Вы простите… подданный…
Не дослушав уверений цензора в какой-то своей лояльности, Гарин сбежал по лестнице вниз, в вестибюль, где спросил у торговавшего здесь киоскера что-нибудь» о «лучах смерти». Выбрав нюрнбергскую прессу, не отходя, тут же и прочитал. Все так и было, и даже хуже: упоминались горы в окрестностях К., «зловещее свечение», «проникающая радиация» и даже возможное количество жертв. Гарин чертыхнулся: «Проклятие! Кто бы это?», – через минуту раздумывал он. В случайность появления подобной заметки верилось с трудом. В лучшем (для него) случае – суждение по ложной аналогии. (Род логической ошибки). Но общий стиль публикации явно злонамеренный. Даже сенсационность материала не играла здесь привычной роли. Казалось, тон сообщения был рассчитан на квалифицированных лиц, нежели просто на околпаченных обывателей. Так и просилось на язык – дезинформация. И это притом, что со дня похищения из Радиевого института прошло уже три месяца; если же эта публикация была результатом какого-то следствия, то кому на руку была такая огласка. Гарин покусал кожицу губ. Все возвращалось на круги своя. Только если раньше это были «инфракрасные лучи», – по слухам о его работах над гиперболоидом, то теперь целые горные области, охваченные свечением и радиацией. Что-то личное и намеренное виделось во всем этом. И как-то мало походило на праздную «дичь».
*** 36 ***
Он вновь поднялся на веранду. Занял прежнее место. Того господинчика – не было, ни за этим, ни за другими столиками. Прохладно дуло с северо-востока. Приевшийся горный ландшафт не оставлял Гарина и здесь. Все сейчас было не в его вкусе. К тому же эти люди вокруг, – как ни противоречиво он ладил с этой категорией существ, но конкретно, ради встречи с одним человеком он и прибыл сюда. Обязанность ли это была, в смысле какого долга, или меркантильный расчет, Гарин еще не определился. Поколебавшись, он заказал себе абсента, напиток артистических натур. Время было 11. Если тот, кого он ждал, вовремя получил телеграмму… Гарин не успел развить эту мысль. Он сразу узнал человека, появившегося неожиданно, словно из-за угла; одетого совсем по-европейски (понимая под этим предвзятое желание выглядеть именно так). Постояв в нерешительности, он двинулся к столику Гарина. Поднявшись, тот стремительно сделал шаг ему навстречу. Протянул руку:
– Вот и вы. Свиделись-таки. Что я говорил, Леонид Андреевич!.. Сбылось, – они обменялись рукопожатиями.
Радлов уселся за столик. Само собой как-то подразумевалась неловкая пауза. Со дня их последней встречи прошло более трех месяцев. И чтобы не стояло за этим, он был счастлив. (Длинное его «телячье» лицо обмякло.) Их встреча состоялась. Его помнили, ждали. Чего же для начала было и желать?
– С прибытием, Леонид Андреевич, – повторился Гарин. – Слышал о вас из газет. «Ученый-перебежчик», согласитесь, позиция сомнительная (он твердо посмотрел в глаза Радлову). Ну да пусть с этим. Главное, что вы здесь, в свободной стране. Вырвались-таки.
– Вырвался, господин Гирш, – Радлов протер вспотевшие очки.
– Ну да, вот я вам устрою командировку, совсем уж дальнюю, – рассмеялся Гарин. – Там у вас никто не станет выпытывать о недовольстве жизнью в СССР. Но здесь сейчас – никаких пресс-конференций. Сторонитесь вообще этих господ. Пустой народец. Так вот, помните наш разговор «У Фликов», я ваш должник. Результат – сказочный. Этим я немало обязан вам.
Радлов слабо махнул рукой. Потянулся к графину с сельтерской. Выпил фужер с одним движением кадыка. Неужели и у него все так сказочно перевернулось в жизни? Он верил и не верил.
Гарин заказал обед.
– Теперь вам нечего опасаться. Все для утверждения здесь, в свободном и деловом мире, вы получите. Я свое слово держу. Я выбрал вас. Теперь значение имеет только это, – говорил Гарин сладко пившему и евшему Радлову.
Подбородок того задрожал.
– Господин Гирш. Я всецело обязан вам. Располагайте мною…
– Полно, полно милейший… Обустраивайтесь, – прервал его Гарин. Он уже не смотрел на Радлова. Взгляд его зашелся грезой. Все соскочило вдруг разом. Ему припомнился загубленный им в Париже, на улице Гобеленов, в стареньком номере одной гостиницы Виктор Ленуар, его друг и ученый-химик, работающий по его заданию над сверхмощными угольными пирамидками. Теперь вот Зоя – последняя его связь с людьми, и здесь же – «разменная королева» в партии с Роллингом. И еще, и еще… (Радлов оторвался от еды; несколько в замешательстве смотрел на шефа). – Все надлежащее обеспечение вы получите, – тихо, вкрадчиво продолжил Гарин. – И никаких контактов с политическими. Единственный мотив вашего невозвращения в отечество – чисто научный, творческий. Я не намерен брать на себя еще и обузу охранять вас от пусть дефективных, но все же профессионалов из СМЕРШа. Вот, кстати, и повод убраться отсюда подальше. Я предлагаю вам реальное дело: сейсморазведку некоторых очень перспективных (и удаленных от СССР) районов Южной Африки, русло реки Оранжевая, Кимберли, – Гарин неожиданно подмигнул Радлову. – Ну, какое советское руководство вам такое предложит. А?
