Второе пришествие инженера Гарина - Алько Владимир (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Все это большей частью он продумал уже вечером, у себя в гостиничном номере, собираясь поутру идти в Пражский комиссариат или куда-то там еще – «сдавать» Зою, и мотивируя это то гражданским долгом, то общечеловеческими ценностями.
*** 77 **
Большой полицейский чин в штатском, с костистыми чертами лица, вытянулся у края стола, заглянул в окно.
– Так вы утверждаете, господин Хлынов, что эта женщина… так выслеженная вами (будем называть вещи своими именами), есть мадам Ламоль, преступница и авантюристка международного масштаба, какая-то там «королева»… числившаяся в розыске по Интерполу, с года… (такого-то). Так ли это?
– Мы с вами толкуем об этом уже сорок минут, господин обер-прокурор. Я видел ее в пяти шагах… Она едва не сбила меня на своей лошади, – волнуясь, заговорил Хлынов. Он предполагал формальный характер допроса, но не до такой же степени! Они просто ничего не желают делать. Или боятся угодить впросак.
– Киркгоф, барон Киркгоф, странная для немца фамилия; скорее датская… Но что это меняет? – чин как-то еще более отстранено взглянул на Хлынова. – Вы же по специальности физик; как вообще, или при каких обстоятельствах вы познакомились с вышеупомянутой особой… то есть вы уже заявляли, стало быть, засвидетельствовать лично при очной ставке вы не можете. Гм. Это достаточно все усложняет… достаточно…
Хлынов страдальчески поджал губы, скуксился:
– Верно. Друг дружке нас не представляли. Иначе не сидеть бы мне сейчас здесь… Но когда, к примеру, по всему городу развешивают фото преступников и взывают к долгу и совести обывателей, то никто потом не ставит им в вину того, что, де, вот они путаются у полиции под ногами, лезут со своими подозрениями, не являясь даже сообщниками или связными этих убийц и мошенников.
Крупный полицейский чин хмыкнул, быстро и странно взглянул на Хлынова, вернулся опять в свое кресло и уткнулся в бумаги на столе. Через длинную паузу многозначительно произнес:
– Разумеется, мы обязаны прислушиваться к честным, добропорядочным информаторам (доносителям). Конечно, кое-какие меры при этом принимаются… Ну, предположим, мы решимся на некоторый ее домашний арест, под предлогом… Вот, кстати, в двухдневный срок она обязана была обратиться в визовый отдел департамента края за прикрепительным талоном, а затем уже продлевать срок своего пребывания в стране. Надо бы справиться. Это хоть что-то. – Чин снял трубку. Позвонил. Отдал распоряжения. С сомнением в лице задумался; так, как будто и думать-то особенно было не о чем. – Даже в этом случае, при нарушении ею визового режима, – заговорил он, утыкаясь глазами в Хлынова, – мы не вправе накладывать арест более чем на трое суток. Найдутся ли у вас надежные свидетели, которые смогут идентифицировать эту самую мадам Ламоль, как вы утверждаете? На кого мы можем рассчитывать?
– В первую очередь это Роллинг, содержанкой которого она была. Затем – Шельга, – Хлынов чуть стиснул зубы, уже начиная отдавать отчет в том, что дело перерастает его, какие бы то ни были полномочия или мотивы. Потерпит ли его такого мир?
– Кто такие? – задал привычный вопрос шеф целого департамента.
– Мистер Роллинг – американский миллиардер, глава… одного крупнейшего химического концерна… если все еще «Анилин Роллинг», неопровержимый свидетель…
Чин пренебрежительно хмыкнул, не скрывая своего адресата, не отводя глаз от лица Хлынова.
– Этот услышит о нас и забудет тут же. В его ли интересах афишировать такие связи.
– Есть другой свидетель, который твердо даст показания на мадам Ламоль и прибудет в двухдневный срок.
– Вы имеете в виду вашего соотечественника?
– Да. Это сильный свидетель. Он был от начала и до конца всей гаринской авантюры. Знал лично каждого из той компании, неоднократно имел встречи с мадам Ламоль.
– Вот именно, что «знал», был», – нервно поежился чин. – И спокойненько уживался с ними.
Хлынов насупился. Важный полицейский предостерегающе поднял и опустил руку:
– Хорошо. Пусть так. Он приезжает, дает свидетельские показания, идентифицирует эту дамочку… Но этого может статься недостаточно. Хороший адвокат, а уж будьте уверены, у обвиняемых такого масштаба он находится всегда, камня на камне не оставит от показаний вашего единственного свидетеля. Будут ли другие?
– Ее горничные. Камердинер…
– Исключено. Все они хотят жить. И словом не обмолвятся…
Раздался звонок. Начальник взял трубку. Выслушал. Недовольно произнес:
– Это в некотором роде облегчает дело. Судя по описанию, ваша иностранка не прошла необходимой регистрации. Ну и что из того? Предположим, формальный повод для задержания этой особы мы найдем… Не знаю, не знаю, – большой чин вдруг резко сбавил повелительные интонации. Быстро и в упор взглянул на Хлынова, отвел глаза: – Не уверен. С этого ли надо начинать.
– Но вы же не можете так просто проигнорировать всего этого, как басню, – заволновался Хлынов и, уже начиная противничать самому себе, как тот самый настырный святоша. – Нас уже двое, кто поставлены в известность, – торопливо заговорил он. – Учитывая наше с вами общественное положение… вы, конечно, не слышали о законе критической массы, так вот, принимая во внимание взрывоопасность ситуации… я вынужден буду апеллировать к широкому общественному мнению. Я так все не оставлю, – поперхнулся Хлынов. Закашлял.
– Господин Хлынов, – возвысил голос чин. – Представьте законы нам; поскольку вы все-таки гость нашей страны. Уже хорошо и то, что мы общаемся с вами без посредников, на равных. А что относительно законов и как кому их трактовать… я вправе задержать упомянутую особу на трое суток, и лишь для выяснения личности. Ничего другого предпринимать решительно не намерен. Но скажу вам искренне: ввиду того, что вся эта история представляется мне шитой белыми нитками, в случае малейшего прокола и давления на департамент, я буду вынужден огласить источник информации, т.е. попросту сослаться на вас. Такой оборот дела вас не смущает?
Хлынов потупил глаза. Помолчал:
– Мне достаточно будет дать знать Шельге, и все станет на свои места, – твердо сказал он; наконец-то, ригорический рисунок с его губ опал: проступил живой податливый рисунок.
– Ну, как знаете. – Начальник департамента поднялся из кресла, встал у края стола, как у барьера, их разделяющего. – Господин Хлынов, мы примем меры, согласно законам нашей страны и нормам процессуального международного права.
*** 78 ***
Утро выдалось пасмурное, неприветливое. Накрапывал дождь. Волнистые слизняки тумана ползли из лощин. В полях, сбившиеся в плотный щит стаи ворон, едва перебирали крыльями, или, напротив, затевали крикливую драчку. Окрестности едва проступали. По дороге от городка в сторону замка ехал черный автомобиль полицейского управления, следом – машина, в которой обыкновенно конвоируют заключенных.
Замок господствовал над местностью, очаровывал чисто средневековым нормандским обликом. В смазанной перспективе, с низким небом над его башнями, в затеках тумана, он, казалось, уплывал – более чем в даль и неясность… в собственном времени и даже пространстве, – обманчивым миражом северного ландшафта. День был в десятом часу, когда кавалькада добралась до места. Рвов, подъемного моста не наблюдалось, – только высокие, окованные двустворчатые ворота преградили им путь во внутренний двор замка. Вышедший из машины пристав в штатском – в коротком черном плаще и котелке – стукнул два раза в листовое железо набалдашником трости. Выпрыгнувшие из машины жандармы позевывали, задирали головы на высоченные стены, оглаживали стволы винтовок. Долго никто не отвечал, тогда грохнули в ворота прикладами. Наконец, из скрытой боковой дверцы показался привратник. В стеганной кацавейке, на ногах лохматые опорки, будто козлиные копыта. Розовая рубашка в горошек топорщилась на груди. Такой служка мог быть только из местных. Не заглядываясь на него и ни о чем не спрашивая, исполнитель одним указанием трости, точно королевским жезлом, оттер недотепу в сторону, – отрешая таким образом от должности. Наряд жандармов дружно чихнул. Повеяло сквозняком. Створки ворот – при содействии каких-то примитивных блоков и червячной передачи – разъехались, пропуская машины следственной бригады.
