Пройдя долиной смертной тени (Не убоюсь зла) - Хайнлайн Роберт Энсон (читаем книги .TXT) 📗

— Через полчаса. Как раз достаточно для того, чтобы какой-нибудь клерк успел позвонить в газету. Сейчас же прилетит вертолет с репортерами. Затем кто-нибудь их этих репортеров попытается взять у вас интервью через громкоговоритель, поскольку наши парни не дадут ему спуститься на землю.

— Отличный пикник!

— Если же он все-таки спустится на землю, Шорти и Фред накинутся на него и раздерут на части, причем каждый из них постарается сделать это первым. Они рьяны. Очень рьяны. Босс, может быть, вы не заметили, но, хотя они и называют вас «мисс Смит», они обращаются с вами точно так, как они обращались со мной. Мозгом они понимают, что вы — это вы… но нутром чувствуют, что вы — это я.

— Это недалеко от правды, Юнис. Поскольку мозг мой, а нутро — ваше.

— Босс, мне это нравится. Мы первые в истории сиамские близнецы с одной головой. Но не все внутри меня мое. Там есть одна частичка более подвижная, чем другие… И она — Иоганн, а не Джоанна и не Юнис. Если она доберется до финишной черты, она станет более важной, чем мы обе вместе.

— Моя любовь, вы сентиментальны.

— Да, я почти что плакса, босс. И вы тоже.

— Nolo contendere. Когда я думаю о том, что Иоганн и Юнис, оба мертвые, соединились в Джоанне, чтобы сделать ребенка, я теряю контроль над собой и хочу плакать.

— Лучше не начинать, Джоанна, машина останавливается. Босс, сколько времени нужно сперматозоиду, чтобы дойти до цели? Я знаю, что ему приходится пройти несколько дюймов, чтобы добраться до яйцеклетки, но как быстро он плывет?

— Не знаю, дорогая. Давайте оставим эту затычку на месте еще пару дней. Дадим этому маленькому ублюдку все шансы. Вы знаете, как снимать колпачок? Или нам придется обратиться к доктору? Но не следует вмешивать сюда Вини.

— Босс, я устанавливала и снимала их столько раз, что могу проделать это даже во сне. Я износила этих резиновых бамперов больше, чем иные девушки изнашивают обуви.

— Хвастовство. Бахвальство.

— Самую малость, босс, дорогой. Я говорила вам, что я всегда была готова к беременности. Поэтому мне приходилось предохраняться. А половую жизнь я вела постоянно, многие годы, а если и пропустила когда денек, то не по своей вине. Я поняла свое предназначение, когда была еще девочкой-скаутом без грудей.)

Финчли вернулся в машину.

— Мисс…

— Да, Финчли?

— Управляющий шлет вам привет и говорит, что гости советника Саломона — почетные гости для «Агропродукта». Обошлось без взятки. Но он спросил, не взял ли денег охранник у главного входа. Я сказал, что нет. Правильно?

— Конечно, Финчли. Зачем нам доносить на чужих служащих?

— Я не думаю, что он мне поверил, но расспрашивать больше не стал. Он пригласил вас обоих — он думает, что вас двое, а я его не разубеждал — остановиться и выпить коньяку или кофе на обратном пути. Я сказал ему, что вы, может быть, остановитесь, а может и нет.

— Спасибо, Финчли.

Они проехали по территории фермы, подъехали к еще одним охраняемым воротам. Фред вышел из машины, нажал кнопку вызова и переговорил с охраной. Ворота раскрылись. Машина проехала в них, и вскоре они остановились. Финчли выгрузил провиант и подал руку Джоанне Юнис.

Она посмотрела вокруг

— О! Как красиво! Я и не знала, что есть еще такие уголки!

Местечко было красивым по-простому. Небольшая речушка, прозрачная и, очевидно, незагрязненная, извивалась в низких берегах. Вокруг нее росли деревья и кустарники, но немного. Травяной ковер заполнял промежутки между ними. Трава была невысокая — вероятно, здесь было пастбище. По голубому небу были разбросаны кучевые облака, а солнечный свет был желтым и приятно теплым.

(— Юнис, правда здесь здорово?

— Хм… Похоже на Айову, когда лето еще не в полном разгаре.)

Джоанна Юнис сняла сандали и бросила их в машину поверх накидки. Пошевелила пальцами ног.

— О, чудесно! Я не ходила босиком по траве уже больше двадцати лет. Финчли, Шорти, Фред, вы трое! Если Бог наделил вас частицей разума, то вы разуетесь и доставите удовольствие своим ногам.

(— Юнис, неужели Айова по-прежнему такая красивая?

— Частично, дорогой. Но она быстро населяется. Возьмите, к примеру, то место, где мы жили, между Де-Мойном и Гринелем. Когда я была ребенком, там были одни фермы. Но к тому времени, как я ушла из дома, у нас было больше знакомых среди новичков, чем среди старых соседей. Там тоже начали строить большие дома.

— Ужасно, Юнис, эта страна доразмножается до своей гибели.

— Для только что забеременевшей девки у вас странное отношение к воспроизводству рода человеческого, близняшка. Видите то травянистое место у изгиба реки?

— Да, а что?

— Так… Будит во мне кое-какие воспоминания… оно похоже на берег реки в Айове, где я потеряла свою пресловутую невинность.

— Ха! Отличное место для этого. Вы сопротивлялись?

— Близняшка, вы шутите надо мной? Наоборот, я помогала.

— Было больно?

— Не так сильно, чтобы испортить удовольствие. Босс, дорогой, я знаю, как было в ваше время. Но теперь никто не беспокоится о сохранности гимена. Умные матери следят за тем, чтобы у их дочерей его удалили хирургически. А некоторые теряют его постепенно и даже сами не знают, куда он подевался. Девушки, которые при этом кричат что есть мочи и истекают кровью, как поросята, когда их режут, сегодня редкость.

— Младенец, я должен вас поправить. Не произошло никаких особенных изменений. Просто теперь люди более открыты в таких вопросах. Как вы думаете, вода достаточно теплая, чтобы плавать?

— Достаточно, босс. Но как узнать, чистая ли она? Кто знает, что там у них вверх по течению…

— Юнис, вы просто маменькина дочка. Кто не рискует, тот не выигрывает.

— Это было верно вчера… но сегодня мы — будущая мама. Этот журчащий ручеек, может быть, отравлен тысячей ужасных химикатов.

— О… черт! Если бы он был загрязнен, то здесь была бы табличка, говорящая об этом.

— В месте, в которое можно проехать только через несколько постов охраны? Спросим Финчли. Может быть, он знает.

— А если он скажет, что вода загрязнена?

— Тогда мы все равно будем купаться. Босс, вы же сами сказали: кто не рискует, тот не выигрывает.

— Хм… если он скажет, что вода заражена, то я пас. Как вы заметили, дорогая, теперь на нас лежит большая ответственность. Пойдемте есть. Я голоден.

— Неужели? Я уж начала думать, что вы бросили гадкую привычку есть.)

Джоанна Юнис повернула к машине и остановилась удивленная, увидев, что Шорти накрывает походный столик на одну персону.

— Что это такое?

— Ваш обед, мисс.

— Пикник… на столе?.. Вы хотите, чтобы муравьи умерли с голода? Все это должно быть на траве.

Шорти был огорчен.

— Как скажете, мисс.

(— Джоанна! На вас нет трусиков. Если вы сядете на землю, вы шокируете Шорти… и развлечете остальных.

— Вы испортили мне все удовольствие. Ладно.)

— Ну, раз уж стол накрыт, Шорти, оставьте его. Но накройте еще на троих.

— О, мы поедим в машине, мисс. Мы так привыкли.

Она топнула ножкой.

— Шорти, если вы оставите меня одну за столом, я отправлю вас домой. Чья это была идея? Финчли? Финчли, идите сюда!

Через несколько минут все сели за стол, который ломился от яств, поскольку Джоанна настояла на том, чтобы на него было выставлено все.

— Найдется здесь сильный мужчина, способный открыть бутылку?

Ловкость, с которой Шорти открыл вино, заставила ее усомниться в том, что он всегда был трезвенником. Она наполнила свой стакан, стакан Фреда и собралась налить Финчли.

— Мисс Смит, пожалуйста, не надо. Я за рулем, — сказал он и накрыл стакан рукой.

— Всего четыре капли, — настаивала она. — Для тоста. И четыре капли вам, Шорти, для той же цели. — Она на четверть дюйма наполнила их стаканы. — Но сперва, Шорти, не прочтете ли вы нам молитву?

Шорти явно удивился, но его обычная невозмутимость тут же вернулась к нему.

— С удовольствием, мисс Смит.