Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (книги без регистрации .txt) 📗
— Мистер Малфой!
Драко остановился и обернулся. Он и в самом деле был удивительно похож на отца: те же черты лица, те же глаза, те же манеры… Лорд Малфой мог по праву гордиться сыном, обещавшим стать в будущем замечательным главой древнего магического рода с исключительно правильной жизненной позицией.
— Профессор? — даже эта изюминка Люциуса, его обыкновение чуть растягивать слова передалась юноше.
— У меня есть к вам пара вопросов, мой дорогой, — пропела Долорес, с умилением глядя на мальчика, — к вам и вашим друзьям. Давайте отойдём в сторонку; обещаю, это не займёт много времени.
Вежливо кивнув, Драко махнул рукой спутникам и первым последовал за Долорес в коридор с редко используемыми классами, начинавшийся за мраморной лестницей. Взмахом палочки отперев один из кабинетов, Долорес вошла и, дождавшись, когда внутри окажутся все, попросила входившего последним Гойла закрыть дверь.
— Итак, — начала генеральный инспектор, с приятной улыбкой глядя на слизеринцев, — мои дорогие, я бы хотела спросить у вас, какого вы мнения о профессоре Акасуне. Только честно, прошу вас: мне и министру очень важно знать мнение учащихся.
Студенты обменялись быстрыми взглядами.
— Он хорошо знает свой предмет, мэм, — медленно ответил Драко. — Как и профессор Снегг, он умеет держать класс.
— Вот как, — проговорила Долорес, несколько, впрочем, расстроенная таким отзывом. — А вы что скажете, мистер Нотт?
— Он непредвзят и объективен, если вести себя на занятии подобающим образом, — негромко произнёс Теодор, внимательно наблюдая за реакцией на его слова. — Если же кто-то позволяет себе вольности…
— Что ж, Акасуна замечательно умеет придумывать наказания, — хмыкнул Блейз Забини.
Долорес уцепилась за эту фразу.
— Профессор мстителен, да? — с мягкой вкрадчивостью, тоном, полностью располагающим собеседника к себе, поинтересовалась она.
— Всего лишь наказывает за нарушения дисциплины, — пожал плечами Драко, стоило Блейзу раскрыть рот.
Долорес слегка прищурилась. Забини явно был не совсем согласен со своим старостой, однако что значит его слово против слова наследника рода Малфоев? Взгляд Долорес скользнул по остальным студентам; Нотт однозначно сходился во мнениях с Малфоем, а Крэбб и Гойл всегда и во всём поддерживали своего друга Драко, лучше них разбиравшегося в устройстве мира. Вот умные мальчики.
— Славно, — пропела генеральный инспектор с добрейшей своей улыбкой. — Славно. А теперь бегите на обед, мои милые. И жду вас завтра на уроке!
Слизеринцы вежливо попрощались и удалились, и Долорес не спеша последовала за ними в сторону Большого зала. Ну что ж, если Драко говорит, что Акасуна ведёт занятия нормально… Этому юноше можно верить, это уж точно.
Долорес сама не знала, почему так плохо относится к Сасори. Он ведь тоже, как и Итачи, наверняка родовит (хотя и в меньшей степени, как она полагала, чем Учиха), талантлив и красив. От коллеги его выгодно отличает умение улыбаться, делать комплименты, обходительность с дамами. А как он на занятии по приворотным зельям говорил об Амортенции — даже у Долорес что-то внутри сладко сжалось от его мягкого голоса, расписывавшего зелье любви…
Впрочем, в разговорах с генеральным инспектором Акасуна почти всегда держался прохладно и с той надменностью, которая, пожалуй, и раздражала в нём Долорес больше всего. Считает себя выше всех, хотя сам всего лишь преподаватель — как же это выводит из себя! И эти его едкие замечания, нередко балансировавшие на грани с откровенным издевательством!..
Когда Долорес вошла в Большой зал, который уже начали украшать к приближавшемуся Рождеству, обед был в самом разгаре. Скользнув взглядом по студентам (и не обнаружив никого, кому можно было бы сделать замечание), профессор воззрилась на преподавательский стол — и недовольно поджала губы. Свободные места были только ближе к краям стола; рядом с Итачи же с одной стороны сидела МакГонагалл, а с другой Акасуна, причём последний что-то тихо говорил.
И тут Учиха перевёл взгляд с коллеги на неспешно шагавшую по проходу между столами Когтеврана и Гриффиндора Долорес — их глаза встретились. Чувствуя, как внутренняя девочка в ней начинает безнадёжно краснеть и восторженно ахать, Долорес широко улыбнулась Учихе; тот кивнул в ответ и повернулся было обратно к Акасуне, но тот уже поднялся из-за стола и, с довольно язвительной полуулыбкой сказав что-то другу, удалился, а генеральный инспектор поспешила занять его место.
Только Долорес собралась завести с соседом разговор, к ней очень некстати подбежал запыхавшийся Филч и начал с жаром рассказывать, что кто-то бросался навозными бомбами в дверь его кабинета не далее как пятнадцать минут назад. Пока же школьный смотритель громогласно распространялся о своей проблеме, Итачи, закончив трапезу, отложил столовые приборы и удалился так тихо, что Долорес бы даже этого не заметила, если бы искоса не следила за ним взглядом.
Про себя досадуя на полное отсутствие такта у помощника, Долорес поручила ему найти хулиганов, намекнув, что если ему это удастся, то плохих детей будет ждать очень строгое наказание. Когда Филч, чуть не плача от счастья и бормоча под нос благодарности, отправился ловить малолетних бандитов, Долорес позволила себе тихонечко вздохнуть и приступила к обеду.
По шуму, доносившемуся из класса, профессор Амбридж поняла, что студенты уже в большинстве своём пришли на занятие, которое должно было начаться буквально через несколько минут. Сейчас Долорес предстояло провести урок у седьмого курса, и это вовсе не делало настроение лучше: она терпеть не могла этот класс, преимущественно из-за близнецов Уизли, стоявших в её личном списке нелюбимых учеников на третьем месте после Поттера и его подружки Грейнджер, грязнокровки, мнившей себя умнее других. «Ну ничего, мы с неё эту спесь собьём», — подумала Долорес, запечатывая законченный рапорт и аккуратно укладывая его в свою сумочку, чтобы после урока отослать в Министерство. Закончив с этим, она с минуту постояла перед настенным зеркалом, поправляя причёску, разгладила мелкие складочки на розовом жакете и спустилась в аудиторию.
— Здравствуйте, класс!
— Здравствуйте, профессор Амбридж! — дружным хором ответили будущие выпускники и выпускницы.
— Учебники достанем, волшебные палочки уберём! — напомнила на всякий случай Долорес, но никто из учеников уже и не думал доставать палочки на её занятиях. «Дети быстро привыкают к новым порядкам», — удовлетворённо подумала она и продолжила: — Итак, откройте, пожалуйста, ваши учебники на главе пятой «Меры воздействия и переговоры» и продолжите читать с той страницы, где остановились в прошлый раз. От разговоров можно воздержаться.
Выдав этот образцовый с педагогической точки зрения монолог, Долорес, довольная собой, села за преподавательский стол и стала проверять домашние работы первокурсников, периодически поглядывая на класс, наблюдая за тем, как студенты выполняют задание. Большинство из них прилежно читало, но не все: двое Уизли о чём-то перешёптывались и пару раз кидали клочки бумаги в сидевшего на соседнем ряду Тсукури. Тот, казалось, этого не замечал; опустив голову, юноша украдкой улыбался, словно видел или слышал в данный момент что-то крайне приятное, игнорируя и рыжих однокурсников, и тот факт, что сидевшие за ним Спиннет и Джонсон плели ему косички.
Так прошла половина занятия; Долорес уже уверила себя, что хотя бы на сей раз урок у этого класса пройдёт без обычных эксцессов, но тут неожиданно Фред Уизли (или Джордж, Долорес их никогда не различала) резко побледнел, закатил глаза и осел на стуле, пока не съехал на пол.
— Джордж! — воскликнул второй близнец, кидаясь на помощь брату.
Все прочие студенты тут же оторвались от учебников и уставились на них, встревоженно перешёптываясь.
— Мистер Уизли, что происходит? — дружелюбно спросила Долорес, хотя внутри вся кипела.
— Джорджу плохо! — взволнованно крикнул мальчишка, садясь на пол рядом с близнецом и кладя его голову себе на колени. — Профессор, он чуть дышит! Прошу вас, помогите, профессор!
